Старший сержант строго взглянул на смельчака:
Заткнись ты, как там тебя? видимо, посчитав инцидент исчерпанным, подвёл итог, перекуривать можно всем, кроме Коробкина и его непонятливого дружка. Им оставаться на месте. Разойтись!
Пашка неуверенно взглянул на Виктора:
Бред какой-то. Я Коробов
Откуда ни возьмись, рядом оказался помощник старшего сержанта. Делано улыбаясь, он пояснил:
Теперь всю дорогу будешь Коробкиным. И мастером по мытью толчков. Понятно? ещё раз взглянув на призывника, кивнул подбородком на дальний угол двора. Шуруйте оба туда. Да пошустрее!
Пашка хотел было возмутиться, но ему не позволил Витёк. Крепко сдавив ладонь товарища, парень елейно-противным голосом зашепелявил:
Пошли, Паха! Ничего тут не поделаешь, сами напросились, теперича отвечать будем. увидев искажённое лицо Коробова, крепче сдавил его кисть. Харе артачиться пацан. За базар отвечать надо!
Старший сержант кивнул с одобрением:
Так бы сразу! Не пришлось толчки от г***на очищать. А теперь уже поздно. За базар надо отвечать по полной программе. Кстати, с вас обоих по четвертаку. За подрыв воинской дисциплины.
Трое товарищей сержанта поддержали его наставления дружным смехом.
В укромном уголке двора сборного пункта стояла слега покосившаяся будка, назначение которой ни у кого не вызывала сомнений. Рядом валялись примятое ржавое ведро и поломанная метла с остатками поредевших и давно высохших прутьев. Старший сержант протянул руку в сторону инвентаря и уже безучастным голосом скомандовал:
Вперёд, черти! Тот, кто первый схватит.
Он не смог договорить очевидно заранее заготовленную фразу. Пашка даже не успел заметить, как Витёк, перехватив сержантскую руку, резко развернул долговязого начальника к себе спиной и намертво прижал шею парня к своей груди. В правой руке невесть откуда появился самый настоящий финский нож. Витька приставил лезвие к правому уху сержанта и, хмуро глядя на опешивших командиров, заговорил чётко, без былого кривляния и паясничания:
Короче, фраера недоделанные! Сейчас я вашему старшому ухо отрезать буду. Хотите? для убедительности проведя лезвием над ухом сержанта, продолжил, мне на ваши порядки н**ть с высокой колокольни. Ну, чо? Начинать?
Первым опомнился старший сержант. Поняв, что ему не удастся освободится от крепкого захвата, он всё же смог прохрипеть:
Не надо мы всё поняли. Отпусти
Витька сильнее сдавил шею сдавшегося:
Заткнись, фуфел, не у тебя, у корефанов твоих спрашиваю. Ну, чо, пацаны, резать?
На сержантов было жалко смотреть: лица их посерели от ужаса, а руки тряслись, не находя места. Никто из них не решался взять на себя инициативу. Витёк сильнее надавил ножом на сержантское ухо. Из-под лезвия показались капли крови. Пашка, схватив товарища за руку, попытался приподнять нож повыше:
Хорош, Витёк. Будет с него!
Тот кивнул с весёлой злостью:
Шибко сердобольный ты, Паха! Пусть извинится перед нами, тогда отпущу. Даже толчок чистить не попрошу.
Теперь в себя пришёл тот самый ретивый помощник по имени Фил. Не пытаясь скрыть своего испуга, он заговорил, в спешке проглатывая слова:
Мы просто пошутить хотели. Мы ведь не знали
Витька не ему дал договорить. Освободив шею сержанта, он с силой пнул его в спину и, не глядя как тот падает навзничь, обратился к насмерть испуганным парням:
Вот, что, братишки Вы свои понятия, где хотите устанавливайте. Только не в нашем вагоне. Увижу, или кто пожалуется, опущу при всех. И ещё: за свой базар ответку держать не смогли. Кишка тонка. А потому, вы все теперь у нас с Пахой в должниках ходить будете. Всю дорогу. Для начала, с каждого из вас по пузырю водки. «Столичной» или «Пшеничной», без разницы. На ваш вкус и выбор. И пожрать сложите, чего повкуснее. Курицу, колбаску короче, что бы всё на уровне было. Заметив, что старший сержант пытается подняться с асфальта, придавил его ступню ботинком. А с тебя, чертило, литр коньку, персонально для Пахи. Сильно ты кореша моего обидел. К тебе и предъява посерьёзке выходит. И напоследок. Деньги, которые с пацанов срубили, в конверт и к жратве приложите. Я потом сам раздам. Усекли?
Глядя вслед убегающим сержантам, Пашка спросил, не поворачивая головы:
А ты что? И в самом деле ухо мог отрезать?
Виктор ответил, не раздумывая:
За базар отвечать надо. Так меня люди учили
Глава 10. По вагонам!
Виктор ответил, не раздумывая:
За базар отвечать надо. Так меня люди учили, сплюнув на асфальт, искоса взглянул на товарища, ты, Паха, про моё перо не базарь особо. Да и вообще, поменьше трепись.
Коробов ответил с нескрываемым раздражением:
Ты за кого меня держишь? Я что, на трепло похож? Пашка поймал себя на мысли, что разговаривает на витькином языке. Стараясь больше не подражать знакомцу, продолжил. Ты, дружище, меру знай. И не надо из себя командира строить. Мы ещё не совсем в армии, а на генерала ты вообще не похож. И завязывай меня «Пахой» звать. Не нравиться мне. У меня нормальное имя.
Витька неожиданно улыбнулся. Широко и открыто. Легко хлопнув товарища по плечу, добродушно сказал:
Ладно. Считай, что договорились. Только кликуху тебе всё равно нужно иметь. Не здесь, так в части прилепят. Да ещё придумают такое, что потом придётся кулаками отклеивать. Тебе это надо?
Коробов даже растерялся от такого поворота. Смутившись, он осторожно спросил:
А у тебя какая кликуха? Как мне к тебе обращаться?
Витька кивнул с одобрением:
Правильно мыслишь, Пашка. Мою старую кликуху тебе знать не нужно. Я и сам хочу её позабыть. Ты меня Витьком зови. Потом разберёмся. А с тобой одни проблемы. Даже и не знаю, как тут быть? Короче, сам думай. «Паха» тебе не по кайфу, а у меня прям к языку приклеилось.
Коробов тяжко вздохнул:
Ладно. Паха, так Паха. Пойдём, что ли?
Витёк тронулся с места, но вдруг остановившись, договорил:
Нам с тобой теперь друг дружку держаться надо. Хрен его знает, что эта сапожня надумает. А вместях завсегда легче. Лады?
Пашка улыбнулся:
Договорились. Лады.
Парни дожидались своей очереди, чтобы занять места в новеньком «Икарусе». Коробов, чувствуя, что его снова начинают раздирать сомнения, усердно делал вид, что внимательно слушает нескончаемый словесный поток своего нового друга. На самом деле он старался хоть как-то привести свои мысли в порядок. «Надо же? Столько событий и всего за несколько часов, несвязно думал парень, изредка поглядывая на Витька, я даже забыл, что надо определяться. По большому счёту, какая разница, где отбывать эти два года. Вон, ребята вообще не заморачиваются, как будто им по хрен. Лишь бы поскорее места занять в автобусе. Может обратиться к подполковнику и всё ему объяснить? Ведь должен он понять, что произошло простое недоразумение». Пашка уже было решился воплотить свой замысел, как вдруг, в двух шагах от них остановился один из знакомых сержантов. Хмуро взглянув на Витьку, начальник проронил «деревянным» голосом, очевидно стараясь обозначить некую дистанцию:
Товарищ призывник, подойдите ко мне.
К удивлению, Пашки, Витёк, придав лицу серьёзное выражение, вытянулся в струнку и отчеканил:
Есть, товарищ сержант! Разрешите исполнять?
Витёк вошёл в автобус, когда Коробов уже занял им места в левом ряду. Отыскав глазами друга, Виктор поднял над головой туго набитый вещмешок и, смешно виляя корпусом, подошёл к сиденьям:
Гляди, Паха! Всё исполнили ребятки. Даже про конверт не забыли, шумно усаживаясь на место, он продолжил скороговоркой, я правда пересчитывать не стал. Зачем? Если решили кинуть, то это им боком выйдет. А с пойлом и жратвой у нас тобой полный порядок. Курятиной даже скрозь сидор прёт. Как тебе, Паха?
Пашка почувствовал, что краснеет под пристальными взглядами попутчиков, невольно прислушивавшихся к монологу его товарища. Стараясь сохранять невозмутимый вид, ответил делано-ленивым тоном: