Натурализовавшись в Америке и получив гражданство, Сэм Гольдберг стал курировать появившуюся в России в начале 1902 года партию социалистов-революционеров (правда, история ее началась еще в 1894 году в Саратове, когда уцелевшие народовольцы попытались вновь сорганизоваться и продолжить дело Софьи Перовской и Андрея Желябова).
Сам Сэм Гольдберг был хорошо знаком с первым руководителем Боевой организации партии СР Гершем Гершуни и со сменившим его Евно Азефом, а также с автором устава партии Мойшей Гоцем. Правда, сейчас двоих из этих трех персонажей он уже никак не сможет увидеть: Гершуни, приговоренный к смертной казни (которую покойный царь Николай заменил ему на пожизненное заключение), совсем недавно при странных обстоятельствах «покончил жизнь самоубийством» в Шлиссельбурге. Евно Азефа после убийства Николая Второго был пойман, и сидит в «Новой Голландии», а Мойша Гоц, внук известного московского «чайного короля» Вульфа Высоцкого, эмигрировал в 1900 году в САСШ, и по состоянию здоровья ограничивался лишь идейной и моральной поддержкой эсеровской «боевки». В раскинутые полицией сети попал и Борис Савинков довольно посредственный боевик, но талантливый писатель.
Посоветовавшись с Черновым, Сэм Гольдберг решил сделать ставку на новое течение в среде социалистов-революционеров на так называемых максималистов. Деньги на убийство министра иностранных дел России Дурново ему выделил американский банкир Якоб Шифф. Если у этого Медведя все пройдет хорошо, то следующие на очереди в проскрипционном списке американских банкиров адмирал Ларионов, тайный советник Тамбовцев, полковник Бережной, эсдек Джугашвили и новый российский император Михаил II. Денег на организацию их ликвидации будет отпущено столько, сколько потребуется
Первый контакт с Медведем прошел успешно. Сэм привычно потер руки, так и не заметив, что по другой стороне улицы не спеша прогуливается скучающего вида франт котелке и костюме-«тройке», с тростью в руках. А ведь это был один из лучших сотрудников Евстратия Медникова начальника «Летучего отряда филеров» Особого отдела Департамента полиции, с недавнего времени подчинявшегося Главному Управлению Государственной безопасности
12 августа (30 июля) 1904 года. Кронштадт, Пароходный завод. Особая мастерская корабельных моторов внутреннего сгорания под руководством Густава Васильевича Тринклера.
Присутствуют:
Командующий Балтийским флотом вице-адмирал Степан Осипович Макаров
Председатель МТК контр-адмирал Иван Константинович Григорович
Главный конструктор корабельных моторов внутреннего сгорания Густав Васильевич Тринклер
Старший механик большого морского эскадренного танкера снабжения «Иван Бубнов» Антон Иванович Васильченко
В огромном пустом помещении цеха (специально выстроенном по проекту инженера Шухова при Особой мастерской) высотой с четырехэтажный дом и с двойными стенами, заполненными шумопоглотителем, располагался стенд для испытания корабельных двигателей внутреннего сгорания. На этом стенде сейчас выл и гремел первый полномасштабный экземпляр шестицилиндрового двухтактного корабельного двигателя конструкции инженера Тринклера. Рядом с этой громадиной стоявшие внизу люди казались пигмеями. Высота цилиндров вместе с фундаментом превышала одиннадцать метров. Амортизирующая платформа под двигателем на мощных спиральных пружинах возвышалась над полом еще на метр. И сейчас при его работе она вибрировала, поглощая энергию ударов почти семитонных поршневых пар.
В специальной инженерной выгородке, отделенной от испытательного зала дополнительной звукоизоляцией и высокими окнами с двойными стеклами, на пульте были установлены циферблаты основных приборов, показывающих рабочие обороты, номинальную мощность, температуру воды в контуре охлаждения, масла, выхлопных газов и поступающего в двигатель разогретого в рекуператоре мазута. Рядом с ними находились четыре человека. Двое из них были адмиралами, занимающими очень высокие посты в Императорском флоте, а двое других проходили по инженерно-технической части.
Девяносто девять оборотов в минуту, Степан Осипович! перекрикивая шум двигателя, доложил Тринклер обозревающему с почтением всю эту громадину адмиралу Макарову. Почти семь тысяч лошадиных сил на валу, даже без компрессионного наддува. Работает так уже десять суток подряд, без всяких поломок и потерь мощности.
Замечательно, Густав Васильевич! крикнул в ответ Макаров. Скажите, а как будет, если включить принудительную форсировку или, как вы сказали, наддув?
Степан Осипович, наддув у нас пока смонтирован отдельно на электрическом приводе, поэтому не обессудьте за некоторую задержку Тринклер вышел из выгородки, чтобы дать указания помощникам.
Ну и как вам эта тарахтелка, Степан Осипович? спросил у Макарова адмирал Григорович. По мне, так слишком уж громоздко, шумно и непривычно.
Не так уж и громоздко, Иван Константинович, ответил Макаров. Сравните этот мотор со стандартной для наших новейших броненосцев типа «Бородино» вертикальной паровой машиной тройного расширения, причем в сборе, вместе с котлами, холодильниками, опреснителями, резервуарами для технической воды и прочая, прочая, прочая. Мощность получается та же. При этом учтите, что вместо двух сотен кочегаров и машинистов на обслуживание все моторов нужно не более десятка трюмных, при все тех же двух инженерах-механиках. А жидкое топливо ускоряет и упрощает бункеровку в море, что немаловажно для соединения или отдельного корабля на боевой позиции. Ну и один из самых больших козырей этого мотора его экономичность. Тот же броненосец «Бородино» с этими моторами при таком же запасе топлива имел бы дальность экономического хода не пять с половиной тысяч морских миль, а как минимум втрое больше. При этом он мог держать скорость не десять, а примерно шестнадцать узлов.
Ну, если так, Степан Осипович, то не думаете ли вы переоборудовать все наши броненосцы под эти новые моторы, раз уж они столь хороши? пожал плечами Григорович, который еще год назад был надзирающим за постройкой во Франции эскадренного броненосца «Цесаревич» (прототипа «Бородинцев») а потом и его первым командиром.
Макаров окинул взглядом возвышающуюся над ними громаду тринклер-мотора и хмыкнул в бороду.
Нет, Иван Константинович! крикнул он в ухо Григоровичу. При всей внешней соблазнительности мысль эта абсолютно бредовая. Для такой замены придется вскрывать палубу корабля в районе машинного и котельных отделений чуть не до самого киля, а потом собирать обратно. Проще построить совершенно новые корабли, чем пытаться сделать что-то со старыми. Паровые машины тройного расширения доживают на флотах последние годы, а на смену им идут моторы господина Тринклера и паровые турбины мистера Парсонса. А ведь еще во времена моей молодости подобные паровые машины считались верхом совершенства. Новый век стучится в наши двери, не спрашивая, хотим ли мы его к себе пускать.
Адмирал Григорович хотел было что-то сказать в ответ, но тут в пристройке к зданию испытательного цеха что-то пронзительно взвыло и засвистело. Обороты двигателя заметно выросли, а звук его работы с басовитого грохота перешел на пронзительный вой. Сотрясающая станину вибрация при этом даже несколько уменьшилась.
Сто тридцать оборотов и почти восемь с половиной тысяч лошадиных сил мощности на форсированном режиме, гордо заявил адмиралу Макарову снова появившийся в выгородке Тринклер.