Разомкнув ладони, Виктор спровоцировал невидимую волну, которая мигом разлетелась вокруг. Синий свет мгновенно потух, и все присутствующие начали тут же разваливаться, будто полые мраморные оболочки, оставляя на трибунах груду бездушных останков. Сначала в храме, а затем и во всем городе лишь один оставшийся Максимус с ужасом наблюдал закат своего народа. Раздался треск, посыпались камни, свидетельствующие о начале разрушения храма, как и остального города. Но Виктор не обращал на это никакого внимания, осматривая последствия своего решения. И улыбался.
Старательно вычерчивая символы в своей толстой походной книге, Биларгий то и дело тяжело вздыхал. В особо циничных моментах истории его лицо краснело, когда он старательно пытался отбросить эмоции, продолжая делать свою работу. Наконец, отложив перо в сторону, он устало протер глаза.
Все в порядке, достопочтенный скриптор? раздался над ухом голос Энса, который бесцеремонно заглядывал в написанный текст.
Да просто сложно поверить в эту историю, хотя я понимаю ее подлинность. Хроника Фелензии не терпит лжи, она просто не примет фальшивый текст.
Сложно поверить? переспросил Виктор. Ты слышал, Максимус? Хочешь подтвердить?
Из тени, падающей от статуи богини, вышла на свет находящаяся там все это время фигура. К удивлению Биларгия, это действительно был тот самый Максимус, прямо как судья его и описывал, вот только вместо синей туники на нем были обычные холщевые обноски. Безжизненные прорези глаз двумя черными точками взирали на скриптора, но не было произнесено ни слова.
Кажется, не хочет, сделал вывод Виктор.
Они действительно существуют. Странно, что я ничего не слышал об этом.
Теперь услышали, просто с запозданием, деловито произнес Энс, главное, что справедливость летописи восторжествовала, пусть и не вовремя. Но время не так однозначно, и об этом нам поведает уже наша следующая рассказчица.
Да, думаю, мы можем двигаться дальше, согласился скриптор, затем обратился к судье: Не уверен, что был рад познакомиться. Хорошего дня.
Молча кивнув, Виктор вернулся к изучению бумаг на столе, а его гости покинули зал суда.
Энс сразу же направился дальше по улице, но скриптор в нерешительности обернулся на покинутое здание.
Что-то не так? Забыли что-то спросить у Виктора? Энс резко развернулся и внезапно оказался рядом с Биларгием, с любопытством пытаясь проследить его взгляд.
Хочу кое-что спросить, но не у него, а у вас. Виктор оказался первым в вашем списке, чтобы показать, как мало мне, в сущности, известно, и чтобы я отказался от своих предрассудков на этом задании?
Что? Нет, конечно. Просто он отлично демонстрирует, как Детераль перемалывает даже самые крепкие судьбы. Да и к тому же какие у вас предрассудки, вы самый непредвзятый член свиты Фелензии, поверьте мне, с усмешкой произнес Энс. Не унывайте, Биларгий. Впереди много интересного.
Развернувшись вновь, мужчина пошел прочь, символически раскинув руки, словно приветствуя свой город. А скриптору не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.
После недолгого пути они покинули плотно застроенную домами улицу и вышли к просторному городскому парку. Несмотря на теплую погоду, весь парк был сильно заснежен, как заблудившийся посреди лета кусочек зимы. Повеяло морозным холодом, что вынудило легко одетого старика поежиться, закутываясь в слабо спасающую мантию. Опасения, что именно туда и лежал их путь, подтвердились, когда его проводник без сомнений и промедления углубился в снег, оставляя за собой протоптанную узкую тропинку. «Ну, хотя бы идти вторым будет легче», попытался успокоить себя старик, окунаясь в непогоду. Не успел он согреться после горного ветра, как попал в погодную аномалию этот город воистину проклят. За своими мыслями Биларгий не заметил, как они уже добрались до центра парка, где их ожидала следующая рассказчица. На скамейке, под ярко горящим фонарем, лежала девушка, смотря в небо и лениво покачивая свисающей ногой. На ней были разнообразные обтягивающие пестрые одежды, как у какого-нибудь шута, о чем особенно говорили разноцветные узоры и полосы на тканях, слишком броские для повседневности. Конечно же, эту догадку подтверждал и шутовской колпак, висевший на углу спинки. Сама девушка была молодая, неестественно бледная, а ее светлые волосы растрепались и намокли из-за мокрого снега на них. На незваных прохожих она не обратила никакого внимания, даже когда Энс похлопал над ней в ладоши.
Ну же, Честер, не выставляй наш славный город в дурном свете, к тебе пришли.
Кто? безразлично и очень тихо спросила девушка.
Столичный гость, многоуважаемый скриптор Биларгий. Он хочет послушать, почему ты попала в Детераль.
Если она не готова, мы можем прийти позже или сместить ее в очереди, вмешался старик.
И снова пробираться через эти сугробы? Ну нет уж, тем более я выбрал именно такой порядок, с капризными нотками возмутился Энс. Вставай, девчонка, удели нам немного времени.
Немного времени? заинтересованно переспросила она. Что для тебя немного времени?
О, я знал, что тебя это расшевелит, самодовольно усмехнулся мужчина. Давай, помоги нам, а я потом помогу тебе поболтать сама знаешь с кем. Согласна?
Во взгляде девушки появился внезапный интерес. Тяжело вздохнув, она кивнула и села, кивнув головой скриптору на место рядом с собой.
Только начни с самого начала, а то летопись получится не слишком полной.
Как скажешь, она откинулась на спинку скамьи и запрокинула голову, смотря в заснеженное небо. Начнем с того, что я не Честер, а Элизабет, принцесса Элинийи. Наше королевство находилось далеко на севере отсюда
Честер, одинокая и трусливая
Принцесса, в покои девочки зашел ее личный слуга Джейдан. Элизабет, где вы?
Я здесь жду, когда меня отведут на урок, как мне и велено, откликнулась она из-за стола. Почему ты так задержался?
Гм-м, возникли-и скажем, некоторые проблемы. Ваш учитель сильно заболел и не сможет провести урок. Опять.
Опять. Он просто меня избегает.
Нет, что вы, неуверенно проговорил слуга, просто у него слабое здоровье, а заменить его некому. Придется это потерпеть.
Да, разумеется, Джейдан, прекрасно понимая истинную причину, грустно ответила девочка.
Она протянула ему руку, чтобы слуга отвел ее к родителям, как это обычно бывает в таких случаях, но Джейдан, слегка испугавшись, отпрянул от ее руки.
Элизабет, мы же уже тысячу раз обсуждали, никогда не давайте никому руки, они слишком холодные.
Прости, Джейдан, все так же грустно отвечала она.
Встав из-за стола, поправив платье и выпрямив спину, Элизабет гордо пошла вслед за слугой. Двигаясь по коридорам замка, они привычно почти никого не встретили, ведь, заприметив их издали, прислуга предпочитала идти другим путем, а те, кто не мог, прижимались к стенам и пропускали принцессу, сразу ускоряя шаг за ее спиной. Девочка давно привыкла к такому поведению и старалась не обращать внимания, каждый раз при этом сосредотачиваясь на спине Джейдана, выискивая на одежде пятна, нитки и прочие несовершенства, позволяя себе фантазировать, где он мог их получить и как провел день.
Потом они придут к ее правящим родителям. Папа очень не любит такие моменты, он холодно поприветствует дочь, в очередной раз отчитает Джейдана, позлится на трусливого учителя и пригласит Элизабет на ее личный стул, недалеко от трона. Мама быстро их покинет, отправившись к себе, а отец будет заниматься королевскими делами ее самый нелюбимый момент, когда к нему приходят разные советники и жители королевства. Они каждый раз смотрят на девочку, как вороны на пугало, того и глядишь, закаркают. Папа будет это игнорировать в королевстве это вообще главное развлечение делать вид, что никто ничего не замечает. А потом наконец-то она может быть свободна.