Дело в том, что одним из главных обещаний, данных Дикому под влиянием шантажа, было обещание предоставить ему на базе столько свободы, сколько он сам убедит меня ему дать. Но когда он попал на базу, я его сразу взял в ежовые рукавицы, и ни о каких свободах для него не было речи. Он только гальюны драил и тащил наряды там, где не сможет накосячить. При этом он ни разу меня не упрекнул в неисполнении обещаний, и ни разу ничего не попытался истребовать. Странно? На мой взгляд, да. Ну, если человек приложил не слабые усилия, чтобы попасть на дно океана, а потом никак этим не пользуется, драит гальюны, это не странно, разве? Когда Дикий вывел «Скат» из эллинга базы и спас мою шкуру, его действия показались мне странными. Проще было бы управлять беспилотником с базы.
Когда Дикий использовал «Скат» в качестве автономной автоматической огневой точки, это внесло в его действия смысл. Когда я порадовался, что благодаря действиям Дикого опустела база, и ее теперь не раздолбают биотехи, я еще более укрепился в этой логике. И тут вдруг бац! Все мои умственные построения полетели к дьяволу. Дикий не мог знать, что твари не нападают на объекты, если внутри не чуют людей. Значит, базу он покинул не ради того, чтобы ее обезопасить.
Может, и не ради моего спасения.
Все это могло оказаться побочным эффектом его планов по достижению неведомых мне целей. Наконец, меня осенило. Дикий мог вывести «Скат» из эллинга намного раньше, чем мы с Баком оказались в западне. Он просто дождался, когда останется на базе один, вывел «Скат», и отправился по одному ему известным координатам, собираясь втихаря вернуться. Но тут нас зажали, и ему пришлось вмешаться, чтобы не потерять меня, человека, уже давшего ему обещания.
Если бы я погиб, командиром взвода стал бы кто-то другой, и не факт, что Дикому бы удалось с ним так же успешно договориться, как со мной. У меня холодок пробежал по телу. В принципе, мою догадку было легко проверить. Достаточно просмотреть данные с курсового автомата «Ската», где хранится точное время выхода и весь пройденный маршрут. Дикий не знал, что твари не нападают на пустые объекты, он рассчитывал, что когда у «Ската» закончатся боеприпасы, биотехи разнесут его в клочья вместе с курсовым автоматом и содержимым памяти вычислителя. Но это не так. Когда «Скат» отстреляется, твари потеряют к нему интерес. Его будет сносить течением по занятому эшелону годами, пока он не потеряет плавучесть и не ляжет на дно. Но и тогда можно будет считать данные с курсового автомата.
Выходило, что для Дикого очень важным был мой ответ, нападают биотехи на пустые объекты или нет. От этого зависело, удастся ему замести следы или нет. Ведь если «Скат» уцелеет, то я узнаю, куда именно Дикий на нем ходил после нашего убытия.
Мне все стало ясно, все поведение Дикого с нашей первой встречи до сегодняшнего дня. Оно было до гениального просто. Он хотел на дно океана и попал на дно океана. Но он не собирался ни с кем из нас делиться своей находкой, поэтому, а не по какой-то иной причине, он не требовал от меня свобод, а смиренно чистил гальюны и работал на камбузе. Когда же выдался случай, Дикий им воспользовался, угнал «Скат» и направился в неизвестном мне направлении.
Достиг он цели, или мы с Баком попали в западню раньше? На этот вопрос у меня ответа не было. Но мне остро, до одури, захотелось выяснить, что же такого Дикий нашел в океане, ради чего затеял и претворял в жизнь столь сложный и опасный план. Золото? Точно нет. Золота на дне океана столько, что любой охотник быстро становился богачом по меркам Метрополии. Это еще со времен Вершинского добрая традиция, он первый батиплан построил именно на деньги от продажи поднятого со дна золота. Нет. Дикий нашел что-то намного ценнее золота, но я представления не имел, что бы это такое могло быть. Трудно словами передать, какое любопытство меня обуяло, и какие предположения начали возникать в голове.
Самым адекватным мне представлялось, что Дикий, наблюдая за миграцией рыбок, обнаружил на дне термоядерную боеголовку. Мы-то их несколько штук нашли, и платформа, оснащенная термоядерными ракетами, не могла быть создана в единственном экземпляре. Я на собственной шкуре прочувствовал, как Дикий способен шантажировать, имя на руках всего несколько десятков миниатюрных видеокамер. Если ему дать термоядерный боеприпас, он, не удивлюсь, всю Метрополию нагнет в неудобную для нее позу.
Другое дело, что термоядерная боеголовка штука объемная, ее в чемодане не пронесешь.
На этой мысли меня так накрыло, что только держись. У меня реально холодный пот градом потек по спине от возникшей догадки.
Мы нашли боеголовки, оставшиеся поле смерти и разложения донной платформы. Но если Дикий, проводя анализ миграции рыбок, обнаружил живую платформу с термоядерными ракетами? Тогда, как минимум, ему не понадобится запихивать боеголовку в чемодан, чтобы провезти в Метрополию. Она сама долетит прекрасно, прямо из Индийского океана.
Если мое предположение верно хотя бы на четверть процента, ни в коем случае нельзя Дикого спугнуть. Нельзя дать ему понять, что я о чем-то таком догадался. Он хитер, умен, безжалостен. В нем почти начисто отсутствует эмпатия, он не способен ощущать чужую боль. Стоит ему понять, что он разоблачен, за наши жизни уже и гроша не дать. Он нас перебьет, угонит технику и сделает все, как считает нужным.
Я не питал иллюзий. Да, нас трудно убить. Очень. Но не проще нас нагнуть, заставить делать то, чего делать мы не хотим. Но Дикому это удалось нагнуть всех нас. Теперь оставалось всего два варианта. Один прямо сейчас свернуть ему шею, после чего отбить у биотехов «Скат», просмотреть данные курсового автомата и обезвредить опасную находку. Другой затаиться, дать Дикому добраться до цели, и нахлобучить его уже там, как явного и конкретного врага.
Первый путь был намного проще, но пара аспектов меня останавливала. Ведь я мог ошибиться в предположениях, тогда погибнет хоть и гаденыш, но невиновный в том, что я про него выдумал. Но главное курсовой автомат мог не привести нас к платформе. Дикий мог не успеть туда добраться. Биотехи нас зажали, ему это было не выгодно, значит, он мог свернуть с половины пути, с четверти, где угодно. Если его убить, платформа останется. Она живая, у нее программа, и кто знает, что этой программой предусмотрено? Вдруг она сама, без Дикого пальнет по Индии или по Европе?
Получалось, что Дикого трогать нельзя, пока не будет известно местоположение платформы. А там разберемся.
Сейчас важно было не прогадать с ответом. Дикий задал вопрос, ему важно, нападают биотехи на пустые объекты, или нет. Я уже понимал, почему ему важно. Соврать? Пусть думает, что «Скат» раздолбали и успокоится? Я не видел в этом особого смысла. Лучше сказать правду и посмотреть, как гаденыш будет выкручиваться. К тому же я не собирался выкидывать из головы, что он спас мне жизнь. Не важно из каких мотиваций он исходил при этом. Все это надо было учитывать, и я решил сказать правду:
Биотехи не нападают на объекты, если не определили, что внутри находятся люди.
Дикий не ответил. Я понимал, что в его голове рождается какой-то план, и что он будет действовать, постарается прикрыться.
Мы оторвались от тварей, сказал Дикий после короткой паузы. Они не смогли нас догнать, и рассредоточатся по огромной акватории. Их придется по одной отстреливать.
Есть другие предложения? Я не смог скрыть улыбочки, но Дикий оставался в коридоре у шлюза, и не мог ее заметить.
Сбросить ход, путь твари попробуют нас атаковать, пока не расползлись. ответил Дикий. Они же нас все нравно не догонят. Пусть бросятся в погоню всей толпой, не надо от них отрываться, можно отстреливать потихоньку.