«Может, и в самом деле настала пора нам поменять короля?» подумал он и с этой мыслью наконец заснул.
Следующий день начался со стука в дверь. Слуга по ту сторону громко говорил, что король требует церемониймейстера к себе. Холидей кое-как поднялся с постели и выглянул в окно судя по солнцу, был полдень, так поздно его уже очень давно не будили. Неужели, подумал он, и дрожь прошибла всё тело.
Чёрт бы побрал этого егеря! выругался Холидей вслух и поспешил одеться.
К некоторому удивлению слуга заявил, что король ожидает не в своих покоях и даже не в зале совета, а в зале обеденном всё там же, за столом, где уснул на пиру. Церемониймейстер не стал раздумывать и поспешил столь быстро, насколько хватает прыти у человека, недавно разменявшего шестой десяток. Он пересёк несколько коридоров, распахнул дверь и смело шагнул в зал, где с каждой стены свои груди и кубок вина предлагала покойная королева. Холидей медленно обвёл взглядом каждый стол в поисках короля, хотя и точно знал, где тот сидит.
Мистер Холидей! громко позвал король. От этого голоса у церемониймейстера затряслись поджилки. Где вы изволили так долго пропадать?!
Боюсь, что я спал, ваше сиятельство! Но явился тут же, как только меня разбудили
«Егерь точно что-то рассказал, иначе и быть не может».
Подойдите.
Да, ваше сиятельство. Церемониймейстер кое-как унял дрожь и размеренным шагом добрался до королевского стола.
Хочу у вас спросить, король упёр подбородок в руки и сурово посмотрел на слугу из-под бровей, куда подевались все гости?
Мы с камерарием проводили их вчера в покои. Скорее всего, с рассветом они все покинули замок.
Вы что?! он чуть не подпрыгнул. Кто приказал их отпускать?!
Никто
Тогда, господь вас побери, почему?!
Прошло много времени, им нужно было ехать.
А я что делал?!
Вы спали, ваше сиятельство.
Тут король задумался.
Спать не так страшно, подытожил он. Но нельзя заканчивать пир, пока еда стоит на столах. И раз уж такое дело, то организуйте-ка мне, церемониймейстер, новый пир!
Как вам будет угодно, ваше сиятельство
Из каморки за спиной короля тянуло смрадом переполненных горшков.
Клятвопреступник
Солнце лениво ползло из-за горизонта, а грязь сочно хлюпала под ногами. В последнее время сир Хью всё реже выбирался к простому народу, предпочитая королевский двор, мощёные дороги и дорогие ковры. Не такой должна быть жизнь рыцаря, даже столь заурядного. Впереди по дороге босой бедняк приманивал облезшую собаку, а за спиной прятал изъеденный ржавчиной нож. Сир Хью мог бы подсобить доходяге и зарубить псину мечом, вот только надолго этим проблему не решить, да и ножны его пустовали. Нужны они были, скорее, для красоты или, как он сам нередко думал для ощущения себя рыцарем. Вот только настоящие рыцари носят у пояса сталь, а не берут лишь иногда в руки дерево, чтобы поупражняться на чучеле. И заговоры тоже не рыцарское дело. Готовить постель или приносить эль сиру Боттлу в конце концов, Хью горько признавал, что от рыцаря в нём только титул, дарованный королём, которого он намеревался свергнуть.
Поступок вы совершаете, может быть, и не рыцарский, но определённо героический, подбодрил его прошлым вечером мистер Койн. Во рту жгло от такой поддержки, хотелось поскорее сплюнуть, но и без его слюны город топ буквально на глазах.
Сир Хью пошарил в походном мешке, который снимал с пояса только на ночь или на королевских приёмах, и вынул кусок солонины. Жёсткой, скрипящей на зубах. Сочный жирный кролик на недавнем пиру был куда как аппетитнее, но признаваться в этом стыдно. Тем вечером он толком не насладился пищей, а вина выпил меньше, чем хотелось. Нет, вместо этого Хью с мальчишеским любопытством носился среди столов и расспрашивал гостящих у короля воинов, титулованных и нет, прибывших из других регионов, где, может быть, ещё осталось место для настоящих подвигов. К его огромному потрясению большинство только и нахваливали принесённые королём мир и беззаботность, а о сражениях лишь где-то слышали да и это были те же самые истории, что Хью давно знал наизусть.
Прочие немногие действительно застали на своём веку настоящие бои, но сами в них не участвовали, а только смотрели со стороны. Едва они выпивали, как тут же принимались рассказывать о срубленных головах, животной ярости и крови, покрывающей поле битвы как прежде трава. И ощущение чрезмерного преувеличения не отступало от сира Хью ни на миг. И только один на несколько десятков опрошенных действительно рассказал что-то интересное. То был крупный мужчина с лысой головой, лицом, покрытым струпьями, и чёрной, жёсткой как проволока, бородой. Именовался он сиром Гарчестером, хотя походил больше на бандита, чем на рыцаря. Суровый нрав и обожжённая кожа явно выдавали в нём человека из свиты правителя двадцать первого региона, лорда Харани. К тому же, как невольно отметил сир Хью в разговоре, его собеседник всячески воздерживался от вина и запивал мясо водой.
Сир, не хотелось бы вас утруждать, но не могли бы вы мне поведать о ваших ратных подвигах?
Подвиги? прогремел в ответ тяжёлый голос. Мозолистые пальцы принялись крутить волосы в бороде. Какие такие подвиги?
Ну там спасение юных дев от похитителей, ловля лесных разбойников.
Сир Гарчестер хохотнул:
Лесов у нас не растёт, да и дев не воруют. Обычно если кто-то желает завладеть женщиной без согласия её семьи, он приходит в дом и убивает всех мужчин, а остальных продаёт в рабство.
Сир Хью пришёл в ужас от этих слов.
Рабство под запертом указом короля!
Указ короля? Ну, мне об этом неизвестно. Рассказываю, что вижу и знаю сам.
И вы такое делали? Убийство мужчин, продажа в рабство
Ну раз уж вы припомнили королевские указы, то рассказывать я про это не буду, угольная проволока на его лице разверзлась для улыбки. Скажу лишь, что жена у меня есть, а отца у неё больше нет.
А сражения? Бились когда-нибудь в поле?
Вся пустыня наше поле. И бьются там постоянно. Мы там по указу лорда всякое отребье гоняем, вырезаем целыми кланами. Вот ещё, вспоминаю, лет восемь назад наш лорд с братом за власть сражались. Хороший был тогда день, жаркий до немоготы. Многие наши погибли в битве, некоторые позже от ран скончались, а кто-то просто не выдержал пути.
И что же стало с братом лорда?
А, этого отпустили. Указ лорда Харани, понимаете?
Не понимаю, удивился сир Хью.
Проливать родную кровь для лорда недостойно, так он сказал. Мне не понять: я своих братьев ещё в детстве задушил, когда мы из-за еды сцепились.
Вопрос достоинства очень важен для благородного человека.
Гарчестер плюнул:
Между достойной смертью и недостойной жизнью я выберу второе. Да и этот далеко не ушёл вернулся, напал на лорда, выколол глаз и едва не оттяпал правую длань. Я тогда первым в покои примчался, ох и треснул череп мерзавца под моим топором!
А что же лорд Харани?!
Долго смеялся, ответил сир Гарчестер и сам залился глухим хохотом.
Рассказанное оставило смешанные чувства. Всё это больше напоминало разборки далёких от рыцарских идеалов дикарей, но в тот вечер, чтобы хоть как-то разбавить принесённое всеми прочими разочарование, Хью выслушал бы и бандита с большой дороги с его жуткими историями о пытках и убийствах безоружных путников. Сейчас он стыдил себя за проявленный интерес не иначе как надо было пить ещё меньше вина.
«Вина, вина!» повторил в голове мерзкий голос шута.
Солнце становилось всё напористее, но приносимый с Щедрого Моря, где трудились рыбаки из второго региона, ветер приятно обдувал кожу. Хилые домишки по обе стороны от дороги протяжно стонали в его объятиях.
А из кузницы вовсю валил пар. Звон молота о металл вызывал приятные чувства правда, как уже узнал сир Хью, ковали здесь отнюдь не клинки, а подковы для лошадей из королевских конюшен. Королевский конюший мистер Стабл регулярно делал заказы, которые с неохотного позволения мистера Койна щедро оплачивала казна. Также сир Хью хорошо знал, что конюший Стабл к этим заказам никакого отношения не имеет.