Кастелян сир Кротспот, человек также некогда достойный, напротив, давно оставил позади прежние времена и уже двадцать лет не держал оружия в руках. В былые годы он лихо заливался королевским вином, но чем ближе подступала старость, тем слабее он становился желудком, вынужденно отказывая себе в грехе пьянства. Ещё пару лет назад он уже достиг уровня сира Румчестера в один кубок за пир, а нынче же и вовсе воздерживался от любого алкоголя. Всё же это не мешало ему веселиться, а вместе с тем и развлекать гостей устаревшими шутками своего времени благо, с началом пира у кастеляна обязанностей становилось на порядок меньше, чем у всех прочих.
Где-то далеко в стороне от торжества праздновал совсем другой и один ему известный праздник конюший Стабл, а егерь Хантс отдыхал после очередной изматывающей охоты. Чашник Каборд, удалившийся в покои после неблагополучной пробы вина, уже успел вернуться, выпить снова и уснуть прямо на столе. Камерарий, с молчаливого одобрения Томаса, приказал слугам перенести спящего куда-нибудь за дальние столы, где собрались наименее достойные из гостей. Писарь короля мистер Пэн скромно разместился за одним из крайних столов среднего ряда, втихую попивая вместо вина эль. Сир Хью же, напротив, пользовался случаем и старался познакомиться с как можно большим количеством известных рыцарей, но раз за разом неизбежно разочаровывался отсутствием у тех ратных подвигов. В центре зала весело выплясывал шут, а мистер Кук бегал от стола к столу, нахваливая старания своих слуг на кухне так, по его словам, сколь бы мерзкое мясо не привёз с охоты мистер Хантс, под руководством столь опытного кравчего оно всё равно будет таять во рту и подарит съевшему его человеку истинное блаженство. Безмолвной тенью на этом празднестве держался церемониймейстер мистер Холидей, уже покончивший с большинством возложенных на него обязанностей и теперь занявший место у той самой кладовой, куда запрятал горшки. Оттуда он молчаливо бдел за желудком короля, не лишая себя удовольствия скорбеть о предстоящей участи.
Король был весел, как никто другой. Он жадно впивался пожелтевшими зубами в сочное мясо, обвив толстыми, увешенными перстнями пальцами, оленью кость, и обильно заливал всё это вином, осушая по кубку за глоток. Составляющие ему компанию лорды поначалу молчали, за исключением Фортуны, который, будучи весьма острым на язык юношей, вполне был способен болтать за четверых. Этому молодому лорду, получившему земли в наследство от отца, ещё не исполнилось и тридцати, за столом он оказался единственным, кто не застал войны империй. В редкие моменты просветления и серьёзности король ещё мог припомнить, как покойный отец юнца привёл немногочисленный, но хорошо экипированный отряд, и сражался вместе с ними немногим южнее многовековых стен Реджиса. Сейчас же перед королём сидел костлявый златовласый юнец с сияющей улыбкой, напрочь отсутствующим аппетитом и неуместными для такого худого лица вислыми щеками. Он всё рассказывал о девицах, что дожидаются его в тёплой постели, о пузатых бочках сладкого вина, которое отчего-то не пил здесь, и шутил шутки, над которыми смеялся сам.
Лорд Сидус, человек куда более внушительного возраста, бледнолицый, держался холодно, пил умеренно, а ел скромно, не забывая о благородных намерениях. В противовес ему лорд Харани, прибывший из голодных пустынных земель, смотрел на еду единственным целым глазом (второй был искалечен уродливым кривым шрамом, тянущимся через всё лицо) так, как соколы смотрят на добычу. Он резко хватал мясо руками, точно дерущаяся за еду собака, и хищно вгрызался в плоть. Что по внешнему виду, что по манерам этот крепкий бритоголовый мужчина больше походил на бандита, чем на лорда. С края стола, отодвинувшись подальше из-за мешающего живота, располагался лорд Мессис правитель богатого на урожай региона, всё же не упускающий возможности попировать в гостях. Он увлёкся запечённым в меду кроликом и жир постоянно стекал в его рыжую, с заметной сединой, бороду, а на зелёном камзоле уже красовалось несколько пятен вина.
Лорд Харани, что же вы без супруги? обратился к нему король. Жаль видеть вас таким одиноким.
Тот нахмурил выгоревшие брови:
Наши дороги тяжелы для женщин. Моя вторая жена так и скончалась.
Мне жаль это слышать, мой друг, сказал лорд Мессис, ненадолго оставив кролика.
Ничего, она оставила мне двух крепких сыновей.
А что же вы? весело обратился Фортуна к королю. Не надумали вновь жениться? Для нашего банка будет честью предоставить вам кредит на роскошную свадьбу.
Король тяжело вздохнул:
Боюсь, моё ложе останется пустовать. Оглядитесь! Моя дорогая королева здесь, повсюду! и поднял руку к одному из гобеленов, будто предлагая изображённой на нём деве ударить кубками.
А вы, надо полагать, здесь лишь затем, чтобы предложить услуги вашего банка? обратился к Фортуне лорд Мессис.
Нет-нет, что вы, широко улыбнулся тот. Король и так является постоянным клиентом нашего банка.
Хорошо владеть одним из двух крупнейших банков во всём королевстве, хищно чавкая, сказал лорд Харани. В наших краях золотая монета стоит дороже человеческой жизни.
Не в деньгах счастье, не в деньгах! весело завёл лорд Фортуна. Кстати, мой советник хотел переговорить с вашим казначеем по поводу выплат.
Он где-то там, король махнул в зал. Ищите!
Среди столов и в самом деле суетно металась худая фигура королевского казначея. Мистер Койн с ужасом безбожника, встретившегося с создателем, озирался по сторонам, бросая презренные взгляды и на излишества в яствах, и на гостей, что с волчьей жадностью их поедали. Он слонялся среди праздника и веселья как угрюмая тень здравого смысла, повергнутая в шок всепоглощающим грехом чревоугодия. Он одаривал ненавистью в глазах каждое встреченное лицо, а искривившийся в немой злобе рот вот-вот бы и разразился проклятиями.
Что-то он совсем без лица, сказал лорд Фортуна в привычной ему весёлой манере.
Такая уж от природы физиономия, отмахнулся король.
Ничего, серьёзные люди тоже нужны королевству, ответил на это лорд Сидус. Иной раз больше, чем любые другие.
За это и выпьем! король вновь поднял золотой кубок.
За такой тост согласился пригубить даже лорд Фортуна, но тут же заел вино фиником, а лорд Харани, напротив, пропустил.
Лорд Харани, почему не пьёте? поинтересовался он у соседа.
Сухость по утру может привести к смерти, не прожевав ответил тот.
Здесь не пустыня, заметил лорд Сидус. Опасностей ничуть не меньше, но подобного рода недомогание вас точно не убьёт.
О, милорды, уверяю вас, никаких опасностей здесь нет! захохотал король.
Не будьте так уверены, мой король.
Что вы хотите сказать, Сидус? удивился тот.
Приглядитесь к казначею: уж очень он недоволен нашей гулянкой.
Казначеи вечно недовольны опустением казни, старо как мир, сказал лорд Мессис, уже откинувшийся назад и сложивший руки на пузе.
А писарь? Так притаился, чего и гляди недоброе замышляет.
Эти книжные черви, презрительно фыркнул лорд Харани. Всегда держатся в стороне от всех.
А кравчий продолжал лорд Сидус.
Чем же вам не угодил кравчий?! воскликнул лорд Фортуна. Вроде улыбается всем и каждому, в стороне не сидит, с разговорами к кому только не пристал.
Вот именно. Так мил со всеми, что на него и не подумаешь.
Может, вас и шут мой чем-то не устраивает?
Ваш-то мне дороги не переходил, но вот в моём доме шут перерезал горло предыдущему претенденту на титул лорда-правителя молодому мальчишке, что очень уж любил эти чудачества. Знаете ли, шуты обычно лишь прикидываются дураками