Что, простите?
Гости, кастелян! Гости!
Ещё не прибыли! громко крикнул в ответ сир Кротспот.
Вижу, что не прибыли! Когда прибудут?!
Что? вновь не расслышал кастелян.
Камерарий, может, вы знаете?
Боюсь, что мне не докладывали, ваше высочество, ответил сир Румчестер.
Так пошлите же гонца!
Слушаюсь и повинуюсь!
Камерарий тут же скрылся в дверях, а сир Кротспот так и остался стоять на месте, пытаясь сложить расслышанные слова и слоги в целостные предложения. Король тем временем ещё выпил.
Вор и разбойник
В своей тесной, но уютной комнатушке мистер Койн который час морщил лоб и напрягал глаза при тусклом свете свечи цифры на бумаге никак не сходились.
Ох, как погуляют, сетовал он дрожащим голосом. Так погуляют, ах как погуляют, не пойду я туда, не пойду, ни одной лишней монеты на меня не истратят, пусть другой съест мою порцию, пусть эта порция у него в горле встанет!
Мозолистые пальцы нетвёрдо сжимали перо, безобразно чиркающее по пергаменту снова и снова. На столе, неподалёку от единственной свечи, стояли только чернильница и стакан воды.
Живёте как хренов бедняк, человек в противоположном конце комнаты мерзко заржал. В такой темноте и лица его было не разглядеть. А ещё казначей!
Казначеи должны быть бережливы, ответил Койн безучастно и беззвучно выругался, когда цифры опять не сошлись.
А смысл постоянно откладывать богатства, покуда не тратите?
Ничуть не удивляюсь вашему вопросу. Вы ведь привыкли жить не по средствам, не так ли? Что не было вашим, но вдруг стало, немедля надо где-то растратить, чтобы если уж схватят, то ни о чём не жалеть.
Всё это в прошлом, мистер Койн. Теперь я занимаюсь совсем другими делами.
Ох, в прошлом, как же
Из расчётов выходило, что ещё пара таких пиров и новому королю, их предполагаемому ставленнику, казначей не понадобится вовсе, поскольку и казны как таковой не останется. Койн снова выругался, уже вслух, и грубым движением перечеркнул всё ранее написанное да так, что перо прогнулось, хрустнуло и переломилось пополам.
Больно уж вы переживаете о том, что не ваше. Вот я-то, в былое время, если и брал чужое, то никогда не переживал, что кто-то отберёт.
Правильно, вы всё тратили. А если о чём переживали, так это о том, чтобы голову от такой жизни не потерять.
Об этом переживает каждый из нас, сейчас-то особенно.
Говорите потише, за стеной живёт фрейлина, предупредил казначей.
Это та слабоумная старуха?
Слышит она, тем не менее, прекрасно.
А зачем она королю? Ей давно на покой пора, тем более что королева уж сколько мертва лет двадцать?
Больше двадцати пяти. Он достал новые пергамент и перо. Старая Маргарет давно не в своём уме. Было время, когда король ещё надумывал жениться вновь, но жену ему заменили вереницы потаскух. Тогда он разогнал всех служанок почившей королевы и старую фрейлину вместе с ними. А она, от помутнённого рассудка, на следующей день пришла исполнять обязанности как ни в чём не бывало. Стражники не пускали, а она давай взывать то к королеве, то к королю.
А что ж король?
Да пожалел её король, приказал всем говорить, в случае чего, что королева в отъезде или ещё где. Комнату жены оставил нетронутой. Пускай, мол, убирает, пока не помрёт.
Кстати, о женщинах может, и правда потаскушку с острым ножичком подослать?
Вы в своём уме?! Койн громко ударил по столу. Я говорил об этом прежде и не стану повторяться.
Тогда изложите свой план.
Не здесь и не сейчас. В любом случае нам сначала стоит дождаться известий от сира Хью.
Ах да, преемник
Он нам всяко нужен. Если сами никого не подготовим, то камерарий или, чего доброго, кастелян позаботятся, чтобы всё обернулось не в нашу пользу.
Неужто старики о чём-то подозревают? удивился голос.
Сомневаюсь. Просто больно уж они правильные, честные, господь их побери!
От честных одни проблемы, по себе знаю.
Да уж вам-то не знать. Казначей исписывал цифрами очередной пергамент. Кто-кто, а ваш брат честность на дух не переносит.
Говорите потише, мистер Койн, сами же говорите, что у старухи отличный слух.
Неужто, столько повидавши, вы страшитесь какой-то пожилой женщины?
Да я бы её вмиг прирезал, будь нужда. И вас, кстати, тоже. Да только мне моя репутация дорога. Такое место, знаете ли, нелегко заполучить.
Уж я-то знаю! выпалил казначей. Мне и самому, представьте себе, потрудиться пришлось.
Уж всяко не так, как мне.
Да уж куда нам до вас! Кстати, а с чего бы вы не на пиру?
Не хочу светиться, мягко ответил гость и присвистнул. Король-то меня до вступления в должность в глаза не видал, а вот кто-то из людей, приехавших с лордами, вполне может и узнать.
Ваша правда, лучше не рисковать: если вас узнают, то и наш план окажется под угрозой.
О, в этом можете не сомневаться! Если меня прихватят за жопу, мигом всех вас за собой утащу. В конце концов, чего стоят всякие там планы, когда речь идёт о собственной шкуре? А, казначей?! Чего стоит жизнь?
В золоте или серебре?
Очень смешно, скряга. Спрашиваю я, конечно, философски, но хотел бы услышать ответ.
Раз уж философски, то отвечу тем же: жизнь стоит столько, сколько за неё дают, и не монетой больше.
Чертовски хороший ответ! заржал голос.
К чёрту эти пустые разговоры! Койн ударил по столу. Что будем делать?
Как что? Дожидаться новостей от сира Хью, сами же сказали.
Конюх и кузнец. Кто, по-вашему, наиболее подойдёт?
Да разве ж выяснишь по профессии? Я вон сами знаете кто и вдруг лекарь!
Да знаю я, какой вы лекарь
Пост занимаю оно и главное!
Эх-эх, покачал головой казначей. Знаем мы одного, кто пост занимает, а он для него не годится. И настолько хотим это исправить, что аж убить готовы.
Говорите так, будто убийство это что-то плохое.
Всяко не для вас, мистер Роб.
Я вам что, головорез какой?! возмутился лекарь.
А кто же вы тогда, если не головорез?
Во-первых, это в прошлом. Во-вторых, даже тогда я был лишь весьма предприимчивым человеком, выживал как умел.
Лишая жизни других.
Это уж когда приходилось!
Ладно, оставим это, отрезал Койн. Нам надо решить, кто из двух юнцов станет нашим ставленником. Я слышал, что подмастерье конюха, мягко говоря, идиот.
Тем легче будет им управлять.
Да, но если он настолько идиот, как мне рассказывали, то указов наших не запомнит. Мальчик-кузнец вроде сообразительный, но больно уж своенравный.
Всем своенравным можно подрезать крылышки, будь на то нужда.
Если уж придётся, то доверю это лично вам.
А с каких пор это вы у нас главный?
С самого начала. Или, позвольте спросить, у вас есть иная кандидатура? Может, запуганный собственной тенью писарь? Кравчий? Сир Хью, в конце концов?
Шут! заржал голос.
Вам бы всё шутки, мистер Роб. Надо решать!
Не суетитесь, господин казначей. Пока сир Хью не разведает, будет весьма поспешно принимать какое-либо решение. Почему вы, кстати, подрядили на это рыцаря?
А чьи ещё вопросы, позвольте спросить, не возымеют каких-либо подозрений? Рыцарь в поисках меча или коня это, так сказать, дело обыденное, никто не удивится.
Уж очень вы щепетильны, мистер Койн. Будто кузнец или конюший лично пойдут докладывать королю.
Конюший месяцами бутылки от рта не отнимает, так что нет. А вот слуги могут и шепнуть чего-то не того, если к никому ненужным мальчишкам вдруг заявится лекарь или, тем более, казначей. Осторожность не повредит, мистер Роб. Уж вы-то должны понимать!
Понимаю, но даже для меня это чересчур.
Тем лучше, что вы оставили свои былые дела.
Никак за мою жизнь тревожитесь? спросил лекарь.
Разве что как за жизнь одного из заговорщиков. Не сомневайтесь, о вас я беспокоюсь не более, чем о шуте. Вы, разве что, поумнее будете.
И на том вам спасибо, дорогой друг! А что же шут, зачем он нам вообще?
Эх, поспешил я вас хвалить, покачал головой мистер Койн. Шут, он, вы поймите, дурак.
Да я-то понимаю, только какой с дурака прок?