Чего изволите, сир? спросил его конюх.
Где я могу найти мистера Стабла?
О, мистер Стабл, знаете ли, болен. Отсутствие конюшего не стало новостью.
Совсем не просыхает? Сколько вы его уже не видели?
Да уж давненько, хворь, знаете ли, серьёзная!
Знаем-знаем, видали таких.
Вот и я тоже видал. Сам отродясь не болел, но средь стражников, говорят, недуг особенно распространён. И голова болит, и руки дрожат, и живут день ото дня на лекарстве. Жуть, одним словом!
Ладно, господь с ним, с мистером Стаблом. Подмастерье его где? Только не говорите мне, что отослали!
Нет-нет, трое их и все тут. Два пацана и девка.
Девка?!
Ну, знаете, баба у меня была, ох и умела мужика ублажить, а недавно лихорадка скосила. Так она перед смертью просила дочку её куда-нибудь пристроить, а я-то куда могу ещё пристроить, как не сюда Зато ноги мне вечерами разминает, такая-то прелестница.
Ну, мои ноги в полном порядке, сказал сир Хью, вы мне лучше пацанов сюда приведите, а девку не надо.
Конюх тотчас же исчез в проходе и вскоре вернулся с двумя мальчуганами, обоим лет пятнадцать от роду. Один смуглый, словно в грязи перемазан, второй с кожей белой, а волосами чёрными, как уголь.
Вот этот, Хью кивком указал на второго.
«И что только с ним делать?»
Мистер? робко спросил мальчик, за что тут же получил по затылку.
Сир! прокричал ему в ухо конюх. Перед тобой королевский рыцарь, прояви уважение!
«Королевский рыцарь», проскрежетал в голове шут под звон колокольчиков, «уважение, дзинь-дон-бом».
Мальчик, обратился сир Хью к подмастерью конюха. Тебя Карлом звать?
Да, сир, я Карл.
Оставьте нас, сказал Хью конюху.
Слушаюсь и повинуюсь. Пойду гляну, как у девки дела, ответил тот и тотчас же скрылся.
Каково тебе, Карл, работать на конюшне?
Нравится, сир, нравится! воскликнул мальчуган, совсем костлявый и невысокого росту.
А если по-честному?
А если по-честному, то очень нравится, сир!
«Нет, так мы не продвинемся».
Навоз под ногами, постоянное ржание лошадей, да ещё и под управлением такого человека?
Навоз под ногами и постоянное ржание, повторил мальчик. Очень-очень нравится!
И когда бьют нравится?
Иногда не нравится, но чаще нравится.
«Болван, не иначе. Одного идиота менять на другого это, что ли, благо для королевства?!»
Вам коня подготовить, сир? спросил вдруг Карл. Так это я мигом!
Коня? Сир Хью растерялся. Он и верхом-то никогда не ездил, да и сир Боттл, насколько ему помнилось, всегда был слишком пьян, чтобы удержаться в седле. Нет, его самое близкое знакомство с конём произошло полчаса назад, когда он вляпался в навоз.
Нет, я поговорить с тобой хотел. Пройдёмся?
Только у хозяина отпрошусь!
Не нужно, сказал сир Хью. Он против не будет, не сомневайся. Да и занят поди.
Поди занят! на манер королевского шута повторил Карл.
«Дзинь-дон-бом», отозвалось в голове.
Сир Хью поводил парнишку по грязным улицам самых бедных участков города, коих здесь было большинство. Эти улицы были одинаково знакомы им обоим, но только новоявленный рыцарь, видавший замок изнутри и оттого знавший, как ещё могут жить люди, осознавал всё их уродство. Под ногами хрустели грязь и навоз, и иногда было сложно отличить одно от другого. Бедняки тянули руки, опьяневшие стражники спали прямо на улицах, а вдалеке звенели колокола, где жадные до всяких благ горожане молили о том, что с лёгкостью мог бы дать (и в каком-то смысле был обязан) и сам король. Даже немногочисленные кустарники и деревья, словно приуныв от такой жизни, клонились вниз.
Нравится тебе то, что ты видишь, Карл? спросил молодой рыцарь.
Солнце, ни облачка, чудесный день! воскликнул мальчуган. Очень нравится!
Оставалось надеяться только на подмастерье кузнеца Билла.
А если бы ты мог что-то тут изменить, чтобы ты поменял?
Хозяин вечно жалуется на очереди в борделе, тут же подхватил Карл. Я бы сделал больше потаскух, чтобы ему не приходилось ждать!
«Как скверно», подумал Хью, но всё же не оставил попыток.
И как бы ты это сделал?
Карл призадумался и на какое-то время вместо ответа Хью довольствовался только жалобными просьбами, доносящимися буквально со всех сторон.
Я бы брал всех молодых девок и гнал туда! наконец сказал подмастерье.
А как же матери, няньки, кухарки и прочие женщины, занятые другими делами?
Карл снова призадумался, но поиски этого ответа заняли у него существенно меньше времени:
Если у всех есть матери, то няньки никому и не нужны. А девки пусть работают в борделе, станут матерями перестанут! А там уже смогут идти и кухарками, и прачками, и всеми прочими, кем они там ещё могут быть.
«Такому мальчишке впору быть дураком при короле».
А если эти женщины не хотят обслуживать мужчин в борделе?
А что же им ещё делать? удивился Карл. Каждый должен быть при деле, так хозяин говорит. Кому-то такое дело, кому-то другое, каждому по делу!
«Действительно, каждому по делу. А моё дело возиться вот с такими вот».
Ладно, Карл, вздохнул сир Хью. Довольно мы с тобой находились. Дуй обратно к конюху, а я пойду по своим делам.
Рыцарским?
А как же иначе? Вот подрастёшь и тоже рыцарем станешь, рыцарскими делами будешь заниматься.
Рыцарские дела, очень нравится! воскликнул Карл. Только бы дождаться! И убежал вверх по улице.
Подготовка к пиру
К пирам король всегда относился с большим уважением, а к организации подходил на редкость ответственно. За почти тридцать лет со времён становления объединённого королевства только самый далёкий от двора простолюдин не знал, что для очередного пира не нужно никакого особого повода. Вот и в этот раз отмечали будто бы восьмой день со дня полнолуния, и если иные ещё находили какой-то смысл в чествовании полной луны, то насчёт символического восьмого дня иллюзий не питал никто. Пока казначей кусал локти из-за очередного расхищения его обожаемых закромов, все прочие, кому было дозволено, и даже те, кому дозволено не было, стекались ко двору. На приглашение отозвались и некоторые из правящих лордов: Лорд Сидус из тринадцатого региона, ранее именовавшегося Звёздным; Лорд Фортуна из седьмого региона, прежде зовущегося Счастливым; Лорд Харани из двадцать первого региона, также известного как Пустынный и располагающегося буквально в пустыне, от чего на пирах Харани лишь охотнее набивал свой твёрдый живот; и даже пузатый лорд Мессис, правитель тридцать второго региона, не без причины названного Урожайным. Да, пожалуй, устраиваемые королём пиры любили все, кроме казначея и ещё пары придворных егеря Хантса и церемониймейстера Холидея.
Егерь Хантс, мужчина, что был младше короля всего на каких-то пять лет, лично учил его охоте. Но в первый же выход в лес король сначала подстрелил из лука собаку, а затем был сброшен с лошади и всю дорогу обратно стонал, что у него сломана нога, хоть то и выглядело как обычный ушиб. С тех пор король так ни разу и не выехал поохотиться, за что Хантс мысленно благодарил ту лошадь кто знает, сколько собак она ему сберегла. Перед каждым пиром, какие проходили чуть ли не дважды в месяц, егерь собирал людей и отправлялся в охотничьи угодья, представлявшие собой раскидистый лес, населённый кабанами, оленями и зайцами. Выезжать приходилось ранним утром и мотаться до поздней ночи, нередко по нескольку дней подряд. Король же обычно запрашивал дичи больше, чем можно было водрузить на лошадей. Но тут Хантс проявлял особую изобретательность и после охоты сводил нескольких лошадей на убой, заменяя недостающее мясо кониной. Их многолетний союз с мистером Холидеем предполагал, что последний настоятельно проследит, чтобы конину подавали только на самые дальние столы, где сидели наименее знатные персоны, иначе, не приведи господь, кто-то что-то заподозрит и доложит о столь низменных махинациях.