Да ведь то байки старухины, рассмеялась та, Сказки одни.
Сказки не сказки, а отец мой ту водяниху видал раз, подала голос Дуняша, Вот послушайте. Возвращался он из соседних Лужков, от кума, а ночь была лунная. Ну, выпили они, конечно, в гостях-то, и лень ему стало сворачивать с дороги из-за колодца этого, да крюк делать, он и пошёл прямо. И как с колодцем поравнялся, слышит голосок тонёхонький, то ли поёт кто-то, то ли плачет. Он прислушался. Думает, нешто из наших баб кто припозднился? А после видит а у колодца журавель целёхонек, и стоит у колодца девушка, журавель тот наклоняет, да ведром воду черпает из колодца, а вода-то не набирается. Вот диво. Тятя уже, было, подойти хотел, но тут и заприметил, что девица та вся как есть прозрачная, лунный свет сквозь неё проходит, будто соткана она из тумана зыбкого, руки тоненькие, волосы длинные, сарафанчик зелёненький, а в косе лента красная. Ночь лунная была, тятя всё-превсё разглядел. А как разглядел, так и бросился бежать вон.
И не приходила к нему после водяница-то? девки слушали Дуняшу, как заворожённые, не сводя с неё глаз, и забыв про семечки.
Нет, не приходила. Он ведь главное условие соблюл!
Эт какое же?
Он в глаза ей не смотрел!
Эва как, протянули девки.
Да, заговорщически шепнула Дуняша, Иначе бы всё, конец, точно говорю.
А что это там бабка Матрёна сейчас наплела про полынь? спросила крохотная росточком Алёнка, Спросонья что ли сбрендила.
Ничего не спросонья, важно ответил Николай, Мой дед говорил, что русалки-то очень той полыни боятся, так что бабка Матрёна не зря про неё помянула.
Вон что, ответили девчата, Так что же выходит, ежели полыни надрать, да с собою взять, то не пристанет водяница? А может нам сходить к колодцу и поглядеть на неё? Шибко любопытно.
Тьфу на вас, отмахнулся Николай, Ишшо чего придумали, вертихвостки! Нечего туда ходить. Дурное дело нехитрое. А ну как после в деревню она повадится? Нет уж, пущай себе у своего колодца сидит.
Николаша, спросила Ташка, А как же полынь от водяницы защитит?
Дед баял, что можно венок из неё сплести, или в карман пучок небольшой положить, а то и вовсе подмышки травой намазать.
Ну, тут двух зайцев можно убить разом, засмеялись парни, И смердить не будешь, как козёл душной, и от нечисти убережёшься!
Ой, всё бы вам зубоскалить, отмахнулась Алёнка, А вот я бы поглядела на русалку-то
И не вздумай, сказал Николай, И вообще, по домам пора, засиделись мы нынче, завтра на работу вставать по заре.
И, правда, по домам пора, согласились остальные, и ребята стали расходиться каждый в свою сторону.
Игнат тоже домой отправился, распрощался с товарищами, да пошёл по тропке, что меж огородов петляла. Месяц ясный ярко светит, каждую травинку разглядеть можно, кругом травами да цветами полуночными пахнет душисто, мотыльки ночные порхают, свежо Вроде бы спит мир, а всё же не тиха ночь, изредка собаки во дворах друг с другом перелаиваются, рыба в реке всплёскивает, филин в лесу ухает. Вдруг птица ночная где-то далёко вскрикнула, протяжно, тоскливо, и стихло всё разом, словно одеялом пышным накрыли мир. Такая тишина настала, что Игнат на месте встал и замер, не поймёт ничего, показалось ему, что оглох он. Покрутил головой туда-сюда, и слышит вдруг поёт кто-то. Удивился Игнат, прислушался, пошёл на голос тот. Идёт, а кругом туман клубится-стелется понизу, и откуда только взялся? И постукивает кто-то, ровно коготком скребёт по дереву. Шёл-шёл Игнат и вывел его голосок к околице. Смотрит парень, а он уже у самой крайней избы стоит, туман кругом, как молоко, а впереди, там, где колодец, светлым-светло, месяц над самой полянкой застыл, освещает ярко и как днём всё видать. Игнат ближе подошёл, любопытно ему сделалось, разговор нынешний в голове возник.
Нешто водяница поёт? думает, Пойти что ли, глянуть одним глазком? То-то будет, что нашим завтра рассказать.
Как задумал, так и сделал.
Ближе подобрался и видит девица стоит у колодца. Красивая такая, ладная. Коса у неё до земли, в косе лента алая. Сарафанчик на ей зелёненькой. В руках ведро держит, а сама всё причитает о чём-то. Поднял глаза Игнат, а у колодца журавель целёхонек, и сам-то сруб ровно новенький стоит. Он ближе подошёл. Тут девица причитать перестала, и на Игната глаза подняла, так и обмер он.
Ну, всё, думает, Пропал я теперь. Ведь говорила Дуняшка, что нельзя ей в глаза глядеть. И полыни-то, дурак, не надрал. Эх-х-х. Пропала моя душенька. Буду теперь вон вместе с нею у колодца бродить веки вечные, да стенать, как душа неприкаянная. Хотя девица-то ничего так, гожая, с такой и остаться не грех.
А девица стоит, глядит, и рукой его к себе манит.
Была не была, чего уж теперь, решил Игнат и к девице пошёл.
Чего тебе? спрашивает, а сам любуется, девица красивая, вот бы в жёны ему такую.
Помоги мне, добрый человек, просит та, а голосок у неё звенит, как колокольчик полевой иль ручеёк лесной.
Ага, как же, я тебе подсоблю, а ты меня в колодец свой утянешь! Нашла дурака!
Вот ещё, сдался ты мне, подбоченилась девица.
А чего же тогда? подивился Игнат, Ведь ты водяница!
Водяница, и что с того, вздохнула девица, Маменька меня прокляла при жизни моей, а как померла я, так и стала русалкою. Доля моя такая.
Отчего же прокляла она тебя? жалко стало Игнату красавицу.
Не хотела я замуж идти за старого да богатого, что ко мне сватался. А любила я Петрушеньку своего, больше жизни любила, да маменька моя против была. Прокляла она меня, опустила лицо девица.
Да отчего же ты померла-то, красавица? спросил Игнат.
Утопла, знамо
Да-а, протянул Игнат и почесал в затылке, Да чем же я тебе помогу-то?
Мне водицы из этого колодца достать надобно, непростая она.
И на что она тебе?
Коли я той водою умоюсь, да напьюсь её, так душа моя покой обретёт. Проклятье с души моей спадёт.
Да ить ту воду ведьмы берут, знать плохая она!
Никаких ведьм тут сроду не было, рассмеялась девица, Выдумали всё люди, язык-то он без костей, чего только не намелет. А колодец этот божий человек поставил, что жил здесь давным-давно. Вода эта силу имеет, а люди и не ведают о том. Сторонятся этого места, хоронятся.
Вон оно что, протянул Игнат.
Помоги ты мне, набери воды, взмолилась девица, Не даёт мне проклятье родительское воды набрать. Нет мне покоя. Устала я.
Отчего ж не помочь, коли такое дело, да смогу ли, усомнился Игнат.
Сможешь, сможешь, обрадовалась девица, Держи ведро-то.
Взял Игнат ведро, перекрестился, к журавелю его приспособил, склонился над срубом, и зачерпнул водицы чудесной. А как ведро наверх поднял, так и вздрогнул вода в ведре звёздами светится, будто небо само в том ведре колышется.
Припала девица к ведру, зачерпнула полную пригоршню, плеснула себе в лицо, после напилась жадно, и улыбнулась:
Спасибо тебе, Игнат, добрый человек! Пусть тебе добро твоё стократ возвратится и пусть то, о чём ты думаешь, сбудется.
Смутился Игнат, думал-то он сейчас о красоте её девичьей, загляделся на неё.
Ну, прощай, Игнат, пора мне.
Месяц рогатый протянул вдруг с небес свой луч и по нему, будто по лесенке, шагнула девица наверх.
Звать-то тебя как, красавица? опомнился Игнат, бросившись к лунной лествице.
Варварою, донеслось в ответ, А завтра на ярмарку ступай
И смолкло всё, туман развеялся, звуки появились, ожило всё кругом, как и не было ничего.
Вот же ж морок, тряхнул головою Игнат, и зашагал скорее прочь.
Ничего не понял он, зачем ему на ярмарку завтра в поле ему надобно, со всеми на работу.
А, была не была пойду!
***
Ярмарка в то воскресенье большая развернулась, весёлая. Погулял Игнат, да домой уж было собрался, как вдруг девчонку в толпе заприметил. И она на него, вроде как глядит, улыбается. Подошёл он к ней ближе коса у неё до земли, лента в косе алая, сарафанчик зелёненькой. Похожа на кого-то, а на кого не может Игнат вспомнить.