А. Э. ХАУСМЕН
Отрывок из греческой трагедии
Алкмеон, Хор
Хор
Голос Эрифилы, Хор
ДЕЦИМ МАГН АВСОНИЙ
Молитва ропалическая 5
Ропалические стихи это эксперимент в метрике. Так назывались гексаметры, состоящие последовательно из 1-, 2-, 3-, 4- и 5-сложного слова. Одна такая строчка случайно нашлась у Гомера, была замечена, получила название (от ῤόπαλον палица, утолщающаяся к концу) и стала примером для подражаний. Поэт Авсоний, воспитатель римского императора Грациана, был консулом в 379 году и написал по этому случаю три стихотворные молитвы; одна из них «ропалическая». Изощренная трудность формы нимало не мешает серьезности содержания.
Собственно, начать этот раздел следовало бы с экспериментов в графике с фигурных стихов. По-латыни их писал поколением раньше Авсония поэт Порфирий Оптатиан; гексаметрические строки равной длины, буква в букву, по вертикальным началам их акростихи, по вертикальным концам телестихи, а по серединам сложными зигзагами змеятся месостихи, и все они тоже представляют собой гексаметрические строки. Но перевести такую конструкцию у меня не хватило способности.
Послание двуязычное
Макаронические стихи это эксперимент в лексике: стихи, написанные на смеси двух (редко больше) языков. В новоевропейской поэзии это обычно латинские гексаметры со вставками итальянских, французских и проч. слов, склоняемых и спрягаемых на латинский лад («лопата у него лопатус, баба бабус»): комический псевдолатинский язык, как будто латынь это мука в макаронах, а народные языки это сыр и масло, к ней примешанные. Сочиняться они стали в Италии в конце XV века, а образцом были вот эти стихи Авсония латинские гексаметры, в которых греческие слова обросли латинскими суффиксами и флексиями. Авсоний писал их на старости лет, обращаясь к товарищу по риторской профессии и соседу по «сантонским полям» в южной Галлии; заключительные стихи цитата из Горация, «Оды», II, 3, 1516, один стих в подлинном виде, другой в греческом переводе.
Свадебный центон
Центон это эксперимент в семантике: стихотворение, целиком составленное из стихов и полустиший, извлеченных из классической поэзии (cento лоскутное одеяло). Это совершенный образец того, что теперь называется поэтикой подтекстов. Его художественный эффект в том, что каждый словесный «лоскут» воспринимается одновременно в двух контекстах: первоначальном и новом. «Свадебный центон» Авсония (368 год) первый большой центон в европейской поэзии. При императорском дворе праздновалась чья-то свадьба, император Валентиниан написал стихи на этот случай и предложил Авсонию сделать то же. Написать лучше императора было опасно, а написать хуже вероятно, очень трудно. Авсоний вышел из положения, написав ответное стихотворение не своими словами, а вергилиевскими смонтировав его из стихов и, чаще, полустиший «Буколик», «Георгии» и «Энеиды». Это было особенно эффектно, потому что Вергилий слыл целомудреннейшим поэтом, а свадебные стихи должны были быть непристойными. При переводе приходилось сопровождать каждый стих Авсония несколькими стихами Вергилия; по возможности использовались фрагменты существующих переводов Вергилия (А. Фета, В. Соловьева, В. Брюсова, С. Соловьева, С. Ошерова, С. Шервинского), но реже, чем хотелось бы: никто не переводил нужные строки слово в слово и полустишие в полустишие. Из восьми частей авсониевского центона здесь приводятся две первые и последняя.
1. Вступление
«Души склоните ко мне и с весельем сердца обратите!Мужеством равные оба, оружием славные оба,Оба в цветущей род, неодолимый во брани,Первый ты я знаю, что путь под счастливой звездоюДержишь по морю ты, которого ни справедливей,Ни благочестнее нет, ни выше в войне и сраженьях,Ты и твой сын: вторая надежда великого Рима Древних воителей цвет, предмет моей высшей заботы,Именем деду подобный, родителю духом и дланьюНе без приказа пою. Будь всякому труд и удачаПо начинанью его! мой же долг исполнять повеленья»
2. Свадебный пир
Предожидаемый день настал, для законного бракаМатери и мужи, юнцы пред родительским ликомВходят и возлегают кругом на разостланный пурпур,Слуги воды подают для рук нагружают в корзиныВскисшей Цереры дары с огня и жирной дичиныЖаркое мясо несут, бесконечной идут чередоюПтицы, породы скотов земнородных и быстрые козыВсе это есть; и бодливый козленок и стадные овцыИ обитатели вод, И олень быстроногий, и сернаПеред глазами у всех и в руках: плоды в изобилье,как голод утих и алканье подавлено снедью,Винные чаши большие несут и потчуют ВакхомГимны поют и топотом ног восклицают припевы
8. Дефлорация
После того как сошлись одни они в сумраке ночиПыл сама в них Венера влила, для нового боя,Он встает во весь рост, против множества тщетных попытокРот подминает и лик на пяту наступает пятоюДальше коварный стремясь, тот сук, что скрывался одеждой)Красный, как сурик, как кровь бузинных налившихся ягод, И обнажившимся лбом сплетясь ногами ногами,Чудище страшное это, большое, тупое, слепоеОн подымает от бедр и над трепетом, пылкий, возноситЕсть в укромных местах где труден вход для входящих,Щель огневая, и душным она испарением дышит.Чистому стать никому не дано на порочном пороге»Полость ужасная там, такое из черного зеваТам дыханье летит, тревожа запахом ноздри,Юноша рвется туда, спеша по путям небезвестным,Вот он сверху налег, узловатое, с толстой короюОн, изо всех напрягшихся сил, копье запускает, В тело проникло оно, упиваясь девической кровьюИ задрожала утроба, и стоном наполнилась полость.Вытащить хочет копье она, обмирая, но тщетно В плоть проникает до самых глубин, конец в ее ранеТрижды она поднялась на одре, опираясь на локоть, Трижды пала на одр; А тот остается, не дрогнув,Не отдохнуть ни на миг: налегая на брус путеводный,Не ослабляет он сил, а очи возводит к светиламСнова и снова верша свой путь? в потрясенные недра,Он поражает насквозь ударяя зубом слоновымИ на последнем уже перегоне, усталые, к самойЦели они подошли, дыхание частое зыблетЧлены, сохнут уста, пот по лицам стекает ручьямиНикнет тело, скользит, и слизь истекает из паха,СПИСОК ПЕРВЫХ ПУБЛИКАЦИЙ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ПЕРЕВОДОВ, ВКЛЮЧЕННЫХ В КНИГУ
Пиндар. 1-я Пифийская ода («Этна»): Пиндар. Олимпийские песни VIIXIV. Пифийские песни IIII / Пер. и комм. М. Л. Гаспарова // Вестник древней истории. 1973. 3. С. 257261.
Мильтон Дж. Ликид / Пер. с английского и вступит. статья М. Л. Гаспарова // Ной. 1993. 7. С. 201207.
Томпсон Фр. Небесные гончие: Вопреки размеру подлинника: Мильтон, Донн, Томпсон // Альманах переводчика / Отв. ред. М. Л. Гаспаров. М., 2001. С. 201221.
Начало «Пуники» Силия Италика: переводческий эксперимент // Scripta Gregoriana: сборник в честь 70-летия академика Г. М. Бонгард-Левина / Отв. ред. С. Л. Тихвинский. М.: «Восточная литература», 2003. С. 197204.
Ариосто Л. Неистовый Роланд / Пер. свободным стихом М. Л. Гаспарова. Т. 1. М., 1993. С. 4447.
Сеферис Й. Три тайные поэмы / Пер. с новогреческого Е. И. Светличной и М. Л. Гаспарова. Вступление М. Л. Гаспарова // Иностранная литература. 1996. 7. С. 5060.
Еврипид. Электра / Пер. и предисл. М. Л. Гаспарова // Литературная учеба. 1994. 2. С. 161190.
Донн Дж. Священные сонеты / Пер. М. Л. Гаспарова // Ной. 1994. 10. С. 150160.
Гнедич Н. Осень: Гаспаров М. Л. Записи и выписки. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 192; Батюшков К. Мечта; Козлов И. Жизнь; Жуковский В. Дружба; Пушкин А. Любовь; Милонов М. Уныние; Тепляков В. Руины: Гаспаров М. Л. Переводы с русского // Арион. 2003. 1. С. 5662.
Ренье А. де. Сбор; Песенка 10; Песенка 2; Часы; Былое; Незримое присутствие; Ключ; «Моя песня»: Гаспаров М. Л. Конспективные переводы. Из Анри де Ренье // Арион. 1994. 1. С. 7882.