Благодарю вас, мистер Макуиринк, сказал он и отступил на несколько шагов. Мы закончили. Вы можете готовить тело к освящению и погребению.
Хорошо, милорд.
Вы будете писать отчет? Чтобы зафиксировать свои наблюдения.
Да, милорд.
Очень хорошо. Дубайн, где мы остановились?
У мэра, сир.
Вонвальт снова повернулся к врачу.
Отправьте ваш отчет мне туда.
Как пожелаете.
Вонвальт в последний раз посмотрел на тело. Помедлил.
Что ж, ладно. Мы вас оставим.
Мы покинули жилище врача и вышли на Аптекарскую улицу. За то время, что мы провели внутри, небо затянули облака, словно наше подавленное настроение притянуло их к нам. Они образовали низкий серый потолок, окутав город мрачными сумерками.
Я желаю встретиться с сэром Радомиром, сказал Вонвальт, глядя на облака. Затем он неубедительно прибавил: До темноты еще полно времени.
Полагаю, он в здании городской стражи, сказал Брессинджер. Мы прошли его по пути сюда, оно рядом с Вельделинскими воротами.
Я помню, сказал Вонвальт, рассеянно кивая. Значит, нам в эту сторону. Хелена, не отставай!
Вонвальт ходил быстро. Такая у него была привычка. Учитывая, какими способностями и какой властью он обладал, как себя держал и какие знаки отличия носил, сэр Конрад, как правило, привлекал много внимания. Подданные императора были суеверны, и за нами, куда бы мы ни пошли, почти всегда увязывались последователи. Некоторые жаждали правосудия такого, какое Вонвальт не мог свершить; другие хотели, чтобы он с помощью своих сил позволил им поговорить с близкими, которых они потеряли. Кого-то он просто пленил одним своим видом. От Вонвальта исходило нечто потустороннее, и некоторые люди поддавались этому сильнее других. Они сбивались в разношерстную толпу, которая следовала за нами, как маркитанты за армией. Обычно они держались в двадцати-тридцати шагах за нами и брели следом, кто-то с трепетом, а кто-то будто зачарованно. Проведи мы в доме еще какое-то время, то нашли бы на пороге различные безделушки, оставленные в качестве подношений: цветы, свечи, статуэтки идолов. Вонвальт уже давно привык к этому; я даже сомневалась, что он вообще их замечал. А меня и спустя два года это все еще приводило в замешательство.
Нам повезло, что Долина Гейл была торговым городом и ее лорды и состоятельные торговцы ходили по улицам, демонстрируя все свое богатство. Благодаря этому Вонвальт выделялся не так сильно, как обычно. Тем не менее шли мы быстро и решительно.
Здание городской стражи находилось в южной части города. Долина Гейл, как и большинство городов Империи, традиционно делилась на районы по гильдиям. Здание стражи располагалось в районе, посвященном поддержанию правопорядка, а это означало, что оно стояло на одной улице со зданием суда и городской тюрьмой. Здание стражи было двухэтажным, с фахверками из темного дерева и чрезмерным количеством решетчатых окон на фасаде. Пара больших труб изрыгала в ледяной воздух черный дым. Перед зданием располагался острог, который пустовал благодаря амнистии в честь праздника Зимних Холодов.
Мы миновали худощавого, измученного на вид стражника и вошли внутрь. Вонвальт сразу же решительно направился к столу дежурного, заставив скучавшего за ним сержанта вздрогнуть и выпрямиться.
Я сэр Конрад Вонвальт, Правосудие из Ордена магистратов Империи, объявил он.
П-правосудие Императора? запинаясь, сказал сержант и поднес руку ко лбу. Он несколько раз молча открыл и закрыл рот. Я Я слышал сплетни, но не поверил им. К нам уже несколько лет не заезжал никто из магистратов. Вы приехали по старой Хаунерской дороге?
Вонвальт вздохнул.
Я желаю поговорить с сэром Радомиром.
Д-да, конечно, сказал сержант. Я попрошу одного из парней его позвать.
В этом нет необходимости, сказал Вонвальт. Он наверху?
Сержант сглотнул.
На верхнем этаже, милорд. Казалось, ему стало неловко. Сэру Радомиру не понравится, что его беспокоят. Будет лучше, если я вас представлю.
Вонвальт скупо улыбнулся.
Не утруждайте себя, сержант, сказал Вонвальт. Он не станет возражать, что его беспокою я.
Мы поднялись по скрипящим ступеням. Несколько дюжин свечей освещали нам дорогу некоторые были восковыми, но большинство из свечного жира. Поскольку на мне была теплая шерстяная одежда и плотный плащ, мне быстро стало жарко. Комнаты сэра Радомира находились на верхнем этаже, и их было легко опознать по надписи «Шериф», намалеванной на двери по-саксански. Вонвальт громко постучал.
Я же сказал, чтобы меня не беспокоили, раздался за дверью суровый голос.
Именем Императора, откройте эту дверь, громко сказал Вонвальт.
Я услышала приглушенное: «Кровь Немы», затем звук шагов. Засов был сдвинут в сторону, и дверь распахнулась. Из комнаты пахнуло теплым воздухом, пропитанным алкогольным перегаром и дымом от очага.
А вы, должно быть, Правосудие, о котором мы все столько слышали, скалясь, произнес сэр Радомир. Он был высоким, ростом с Вонвальта, имел суровый, худощавый вид и короткие волосы с проседью. Его лицо уродовало багровое родимое пятно, похожее на винную кляксу. На нем были белые короткие штаны и синий с желтым дублет, а на поясе висел короткий кинжал.
Да, это я, ответил Вонвальт, неприязненно глядя на него.
Вижу, лорд Саутер поспешил доставить вас в город.
Так и есть.
Повисла пауза.
Я занятой человек, Правосудие, нетерпеливо сказал сэр Радомир.
В таком случае вы будете рады, что я не займу у вас много времени.
Снова пауза. Руки сэра Радомира были связаны, как и у всех, кто сталкивался лицом к лицу с имперским Правосудием, и, как и многим другим, ему это совсем не нравилось. А еще, как и все, он побаивался способностей Вонвальта. Даже в столь крупном и развитом городе, как Долина Гейл, было трудно не верить бабушкиным сказкам и глупым сплетням, которые преследовали Правосудий повсюду, как облако тлетворных испарений.
А эти двое кто? спросил сэр Радомир, указав на нас подбородком.
Мой пристав, Дубайн Брессинджер, и секретарь, Хелена Седанка.
Грозодец и толка, презрительно оскалившись, сказал шериф.
И что с того? резко спросил Вонвальт.
Сэр Радомир ткнул себя в грудь большим пальцем.
Я два года сражался с толцами в Марках.
Вонвальт демонстративно оглядел меня, затем снова перевел взгляд на шерифа.
Моего секретаря еще не было на свете, когда Рейхскриг достиг Мулдау, сэр Радомир. Или вы просто боитесь девятнадцатилетних девушек?
Шериф пожал плечами, не отвечая на колкость.
Сэр Радомир, сквозь стиснутые зубы процедил Вонвальт. Я осознаю, что моему присутствию в Долине Гейл могут быть не рады. Однако я здесь для того же, для чего и вы, чтобы вершить правосудие.
Сэр Радомир наигранно вздохнул. Он еще немного потянул время, а затем смилостивился.
Ладно, входите пока все тепло не выпустили.
Мы прошли в его комнату. Она была на удивление хорошо обставлена, с дорогой на вид деревянной мебелью, большим, лишь чуточку цвелым ковром и чугунным очагом, в котором пылала большая груда дров. Такая обстановка совсем не подходила сэру Радомиру, который, судя по всему, вышел из самых низших сословий. Мне стало интересно, что у него за прошлое и как он стал дворянином.
Жара была невыносимой; мы сняли плащи и сели у письменного стола напротив сэра Радомира.
Лорд Саутер места себе не находит из-за гибели леди Бауэр, сказал шериф. Он указал на пару оловянных кружек, хотя на столе стояло вино. Эля хотите?
Нет, благодарю, сказал Вонвальт. Лорд Саутер был близок с семьей Бауэров?
Лорд Саутер близок со всеми, кто может сделать его богачом, сказал шериф, хотя, похоже, сразу же пожалел о своей прямоте. Что объясняет, как у него вообще получалось терпеть леди Бауэр. Приятным ее общество трудно было назвать. Он снова вздохнул, поднял свой кубок и сделал большой глоток вина. Позвольте говорить с вами начистоту, Правосудие.