Ресторанчик был не очень большой, на пятьдесят посадочных мест, но очень милый и уютный. Он пользовался спросом, так как рядом находились офисы и сюда приходили на бизнес-ланчи.
Мы с Лилей взяли себе комплекс: холодный борщ, судак по-польски, блинчики с малиновым вареньем и чай с чабрецом. Геля себе заказала салат из капусты, драники с укропным соусом, яблочную пастилу и чай как у нас. На каждом столике стояли цветы: на нашем букетик ромашки, на других васильки и незабудки.
Мне очень понравился офис, хочу заехать сегодня в салон мебели, посмотреть, что у них есть в наличии, чтоб побыстрей заселиться в мой второй дом.
Ты же не видела еще мои эскизы, надо все сделать по ним, сказала Лиля.
Точно, ну тогда с тобой просто посмотрим, что есть в магазине, хочу уже что-то начать делать.
Геля, ты с нами поедешь? спросила Лиля.
Нет, у меня сегодня еще четыре встречи, ответила Геля. Я к вам могу присоединиться вечером, посмотреть Лилькины эскизы.
Отлично! Вечером тогда у меня, сказала я.
Мы подкрепились и разбежались по своим делам. Я с Лилей поехала в мебельный салон, Геля вернулась к себе в офис.
В мебельном выбор офисной мебели из наличия был очень небольшой, в основном, все было под заказ в каталогах. Мы походили, посмотрели, полистали каталоги, но пока с выбором не определились.
Я отвезла Лилю домой, она обещала прийти вечером с эскизами, и поехала к себе. Наш дом оборудован стоянкой, рассчитанной на всех жильцов, поэтому места для парковки искать не пришлось. Поставила свою Малинку и побежала домой.
В гостиной слышались чужие голоса, я зашла посмотреть, что это у нас за гости.
Всем здравствуйте! поздоровалась я.
О, Есения, здравствуй! Ты все хорошеешь и хорошеешь, сказала Зоя Валентиновна.
Здравствуй, Есения! вторил ей Евлампий Иванович.
Зоя Валентиновна и Евлампий Иванович папины коллеги, они биологи-вирусологи.
Есения, попьешь с нами чаю? спросила мама, неся нарядны чайный сервиз из императорского фарфора
Конечно, мне интересно послушать, какие новости появились в вирусологии, ответила я, сейчас переоденусь и присоединюсь к вам.
Я надела легкую цветную вискозную футболку с бермудами и пришла в гостиную. Там уже полным ходом шло повествование Евлампия Ивановича об их поездке в Новую Гвинею. Я молча села на диван и стала слушать. С детства люблю разные истории, которые рассказывали многочисленные папины и мамины коллеги и друзья.
Вот, что я услышала.
В Новой Гвинее проживает племя Форе. У них до сих пор существует древняя традиция есть своих покойников. Каннибализм практиковался аборигенами из лучших побуждений: они верили, что этот ритуал помогает умершему остаться с соплеменниками уже в качестве духа. Сразу по прибытии, помимо знакомых и привычных заболеваний мы столкнулись с ранее не известной болезнью.
Недуг поражал в основном женщин и детей. Все начиналось с головной боли и слабости, в дальнейшем присоединялись судороги, и вследствие поражения мозжечка, походка становилась шаткой. Прогрессирующий паралич лишал человека возможности передвигаться. Последние дни жизни уже обездвиженное тело больного сотрясала характерная «подкидывающая» дрожь. Мы дали название этой болезни «куру» в переводе с местного диалекта «дрожь». Как бы мы не лечили их, всегда был летальный исход.
Выделить возбудителя из биоматериала больных нам долго не удавалось. При вскрытии черепной коробки у всех умерших обнаружились характерные изменения мозгового вещества оно приобретало губчатую структуру. Нам надо было ответить на главный вопрос: как болезнь передается от человека к человеку?
Мы выдвигали теорию наследственности, однако, сопоставив генеалогические древа погибших, мы поняли, что заболевшие зачастую не были родственниками. Продвижению в понимании природы заболевания соответствовало детальное изучение традиций племени. Оказалось, что при проведении ритуала каннибализма мужчинам доставались все мышцы, а детям и женщинам внутренние органы. Особенно ценным продуктом считался мозг умершего. Мы соотнесли все факты и пришли к очевидному выводу: недуг передается от человека к человеку вследствие поедания аборигенами мозга больного соплеменника. Мы решили, что это вирус.
Наше исследование почти готово, скоро покажем его миру, воскликнула Зоя Валентиновна.
Так что за вирус вы открыли, расскажите нам? спросила мама.
Могу сказать одно: мы назвали его «прион». Это молекулы белка с измененной структурой, которые, попадая в организм, «заставляют» меняться нормальные белки в себе подобных.
Какой ужас, это у нас может этот вирус появиться? Мы можем им заболеть? с ужасом вскрикнула мама.
Такой страшный как у каннибалов нет, но могут появиться болезни: фатальная семейная бессонница и болезнь Крейтцфельдта-Якоба.
После услышанного аппетит даже к чаю у меня пропал и я пошла к себе. Недавно у нас в гостях был друг моего дедушки Филиппа Савелий, он долгое время жил на Крайнем Севере, он тоже рассказал нам историю про местные традиции народов севера. Почему-то сейчас я ее вспомнила.
Вот она.
Традиционная кухня северных народов вообще на любителя. Да, в ней есть и шедевры например, строганина. Но есть и весьма диковинные рецепты. Самый странный и опасный деликатес копальхен. Копальхен это квашеное мясо (не гнилое и не тухлое, как думают некоторые). Эскимосы и чукчи делают его из моржей и тюленей: свернутое в огромный рулет мясо и внутренние органы животного надо посыпать травами и положить в яму близ побережья и под плотную крышку. Несколько месяцев мясо медленно квасится в прохладной яме, а затем его можно есть. Северяне используют копальхен как отличные консервы несколько килограммов высоко- калорийного мяса могут долго кормить семью в зимнее время.
Готовят копальхен и из оленя ненцы, чукчи и эвенки. Они выбирают молодую особь и не дают ей несколько дней есть, чтобы отчистился пищеварительный тракт, затем душат (аккуратно, чтоб не повредить шкуру). Потом всю тушу целиком кладут в болото и прикапывают торфом. Если голодный ненец или чукча бредет по тундре и найдет копальхен может съесть, но по обычаю должен взамен заготовить новый и зарыть его
Минимум полгода олень разлагается, а затем откапывается. Срезав плесень, ненцы или мансы нарезают мясо и поедают его с солью, часто в замороженном виде. Иногда закусывают копальхен свежими легкими оленя. Гнилостный процесс делает мясо кисловатым. Блюдо это хотя и издает дурной резкий запах, почитается деликатесом.
Кому-либо кроме самих северян есть копальхен нельзя трупные яды: нейрин, путресцин, кадаверин и другие. Даже немного съев, шансов на выживание почти нет.
Северные жители могут есть его, потому что приучены к такой пище с детства и вырабатывают к ядам иммунитет, как у животных-падальщиков. К тому же кислая среда желудков коренных жителей арктических побережий уничтожает и личинки трихинелл. В пятидесятые на Таймыре потерпел крушение вертолет с экипажем подполковник Дузин, два летчика, два топографа и про- водник-ненец. Отделались ушибами и ссадинами, но оказались практически с пустыми руками. Ели леммингов и мышей, бруснику и морошку, грибы. Думали все сгинем. А проводник ненец все про копальхен говорил: «В болото, говорит, надо, копальхен найдем, наедимся досыта, возьмем с собой и дойдем до поселка». Вечером ненец вернулся в лагерь с целой оленьей ногой. Не сказать, чтобы копальхен показался русским вкуснятиной: вкус прогорклый, мерзкий, но делать нечего зажали носы, начали есть и ели, ели, ели, пока не объелись.