- Что поперек котят? Вы можете говорить по-русски или разучились?
Вика сказала еле слышно - сдерживая слезы:
-Она написала черным маркером: «ЭТОТ МИР - СРАНЬ!»
У Сигизмунда разом все оборвалось.
-Да ничего, найдется, - сказал он нарочито небрежно. - Мало ли что Аське в голову стукнуло.
-Вот именно, - деревянно отозвалась Вика. - Мало ли, что ей стукнуло.
И положила трубку.
Глава пятая
Федор Никифорович жил на Московском проспекте, недалеко от станции метро «Электросила», в просторной квартире, где было полно вещей шестидесятых годов. Вещей в деревянных корпусах. Вещей, с которыми аккуратно обращались. Вещей, в свое время очень престижных и дорогих. Из нового в квартире была только стальная дверь.
Сигизмунд вошел и мгновенно погрузился в мир своего детства. Мебель Федор Никифорович с дедом, очевидно, брали в одном распределителе.
Правда, сам Федор Никифорович мало походил на зачарованную королевну из заснувшего на сто лет замка. Это был очень старый человек, костлявый, с пигментными пятнами на тонкой, пергаментной коже рук. Легко было представить себе его в гробу. Он улыбнулся Сигизмунду, показав длинные желтые зубы.
-Вы Стрыйковский! - сказал он, открывая дверь. - До чего же похожи на Сигизмунда!
-Я и есть Сигизмунд, - отозвался Сигизмунд.
Старик понравился ему с первого взгляда.
Федор Никифорович сразу потащил Сигизмунда на просторную кухню, загроможденную круглым массивным столом, деревянным диванчиком с плюшевой обивкой и неизбежным ковриком на стене - с грузинкой, горами и оленем. На подоконнике, рядом с проросшим луком в майонезной баночке, стоял старый телевизор «Горизонт».
Проходя мимо открытой двери в комнату, Сигизмунд машинально бросил туда взгляд. Все как у деда. Только на необъятном, как аэродром, сталинских времен письменном столе стоял компьютер. На экране змеились нарядные разноцветные графики (ай да дедок! идет в ногу со временем!)
-Садитесь, Стрыйковский, - кивнул Федор Никифорович на диванчик, - а я пока чайку соображу…
Сигизмунд уселся на диванчик.
-Простите, Федор Никифорович, можно я закурю?
-Курите, курите, - не оборачиваясь, отозвался старик. - Берите «Беломор», если хотите.
-Спасибо, у меня свои.
-Ну, как угодно…
Старик поставил чайник и принялся ворчать, что чая хорошего не стало, что индийский со слонами совершенно испортился, а все эти новомодные - сущая дрянь.
Сигизмунд с охотой поддержал старика. Федор Никифорович заварил крепкий чай, разлил по тонким стаканам в подстаканниках, поставил на стол рафинад в коробке, сел напротив Сигизмунда и задымил «Беломором».
-Так что у вас стряслось, Стрыйковский?
На очень краткий миг, но от этого не менее остро, Сигизмунд ощутил яростную зависть к большевикам. Блин, какая защищенность! Как одна семья! Видит старика пять минут - а кажется уже ближе отца…
-В общем, так, - начал Сигизмунд осторожно, - появился у меня в гараже запах… А потом выветрился…
Старик пристально глядел на Сигизмунда и курил.
-Бывает, - согласился Федор Никифорович, - запахнет да выветрится… Я-то здесь при чем?.