Она родила где-то с неделю назад, поравнявшись со мной, бросил Арктур.
Меня затопила волна нежности.
Знаю. Сама еле удержалась, чтобы не дать ей лишнюю десятку, но мы обязаны экономить. Без Альсафи нам придется туго.
Боюсь, ты права. Если Берниш не посодействует, Рантаны могут лишиться финансирования. Арктур застегнул воротник пальто. Поэтому впредь никакого расточительства.
Жаль, в Сайене почти нет места милосердию, и нам приходится обуздывать благородные порывы.
Итак. Человек в железной маске. Я сунула руки в карманы. Думаешь, под маской скрывается рефаит?
Рефаит не станет похищать человека, это привилегия побирушек.
Меня кольнуло недоброе подозрение.
Старьевщик! После схватки он испарился, ни слуху ни духу, хотя я назначила награду за его голову. У него совершенно уникальная аура, очень похожая на твою. Неудивительно, что Катель вас перепутала.
По-твоему, он сбежал во Францию?
А почему нет? Если он здесь, то наверняка взялся за старое. Похищать ясновидцев для продажи Сайену вполне в его стиле.
Зачем подозревать худшее? Карона просто могли арестовать, возразил Страж.
Могли. А еще он мог нарваться на сборщиков долгов. Или легионеров. Да мало ли способов пропасть в Сайене. Я говорила с уверенностью, которой не чувствовала. Какая-то мысль не давала мне покоя. Ладно, всему свое время. Пока у нас на повестке поиски Синдиката. Напомни, как переводится carrières.
Каменоломни. Речь о заброшенных шахтах и катакомбах протяженностью более двух сотен миль. Сайен так и не удосужился нанести их на карту.
Идеальное укрытие, заметила я. А Мелюзина станет ключом. Вот тебе и следующее звено.
Пейдж, не суетись. До завтра она никуда не денется.
Но я не устала.
Я бессовестно врала, и мы оба это понимали. Но если не подстегивать себя, силы никогда не восстановятся.
В целях безопасности нам лучше разделиться. Арктур сунул мне стопку банкнот. На такси. Встретимся на Монпарнасе, в заведении под названием «La Mère des Douleurs», «Скорбящая матерь». Попросишь официантку принести тебе café sombre.
Café sombre? Я выгнула бровь. Чтобы наверняка сойти за приезжую?
Именно. Досадная ошибка не вызовет подозрений.
Ты просто вечная загадка, в курсе?
Да.
Подавив приступ паники, я сунула деньги в карман. С каких пор меня пугают одиночные вылазки в город? Если позволить страху взять верх, значит во мне что-то надломилось, и надломилось необратимо.
Сумеречный кофе в «Скорбящей матери», хмыкнула я. Ты знаешь, как развлечь девушку.
Готова поклясться, губы рефаита дрогнули в улыбке.
3. Сумеречный кофе
До Северных ворот было рукой подать. Двое карманников увязались было следом, но, наткнувшись на мой «приветливый» взгляд, предпочли убраться восвояси.
С Триумфальной арки на меня взирали вытесанные из камня лица солдат, павших в балканской битве у Железных ворот. Через дорогу припарковался автомобиль с лазурными полосами над покрышками. Я юркнула в салон, назвала адрес, и машина тронулась. Водитель курил, как паровоз, не обращая на меня ни малейшего внимания.
Висок терзала ноющая боль. Веки слипались. Такси перекатило через реку на юг цитадели и затормозило у стен церкви. Расплатившись, я побрела по сугробам к кофейне на углу.
Несмотря на специфическое название, выглядела «Скорбящая матерь» вполне буднично. Тент над уличными столиками провис под тяжестью снега, фасад был выкрашен в цвет павлиньей синевы, по бокам от двери эркерные окна, подернутые инеем. Меню обещало гостям горячий пряный «Мекс» и лионскую кухню.
Переступив порог, я соскребла с ботинок грязь и снег. Устроившись в плетеных креслах, посетители ели, общались. Проверив, на месте ли очки, я направилась к официантке.
Bonjour, поздоровалась она.
Bonjour, ответила я и, подавив опасение выставить себя полной идиоткой, добавила: Je voudrais un café sombre, sil vous plait[8].
Официантка и бровью не повела:
Très bon choix, Madelle[9].
Она проводила меня через зал, мимо столиков и фотографий в рамках. Потом достала из фартука ключ и, отворив потайную дверь, стала спускаться по винтовой лестнице.
Миновав последний пролет, мы очутились в туннеле, наполненном камерной музыкой и гулом сотен голосов. Очевидно, в Париже много любителей сумеречного кофе.
Официантка обогнула статую женщины в вуали с собственным сердцем на ладонях. У постамента, озаренного пламенем свечей, застыл коленопреклоненный невидец. В голове зашевелились смутные воспоминания: тонкий дымок, речи, звенящие под сводами.
Кофейня делилась на уютные зоны, на столиках горели свечи единственный источник освещения. В воздухе витала терпкая смесь табака и астры. Среди посетителей преобладали ясновидцы. Значит, я на верном пути.
В самом большом зале, где квартет ясновидцев развлекал публику игрой на барочных скрипках, альковы были переоборудованы в отдельные кабинки и задернуты алыми бархатными портьерами. Оккупировав единственный незанятый альков, я опустилась на мягкий диванчик. Официантка поставила передо мной бокал кровавого «Мекса», корзиночку с хлебом и удалилась, плотно зашторив портьеры. Я сняла перчатки и погрузилась в изучение меню, пестревшее всяческими деликатесами, от «кладбищенского кассуле» до «мрачного пирога».
Меня неудержимо тянуло в сон. Боль во всем теле вернулась. Я поплотнее запахнула пальто и стала клевать носом.
Вскоре на пороге возник Арктур. Полог за ним захлопнулся, отрезав кабинет от внешнего гула.
Местечко вполне вполне в твоем стиле. Я потянулась к корзиночке с хлебом. Как ты вообще набрел на эту кофейню?
А чему ты удивляешься? Я ведь революционер со стажем.
Ага, революционер. С патефоном подмышкой и аристократическими повадками.
Издеваешься, Пейдж Махоуни?
На полную катушку, ответила я и пригубила «Мекса». Ну правда, кто навел тебя на кофейню?
После того как Франция капитулировала, здесь устраивали тайные богослужения. Потом подземелье облюбовала творческая прослойка. Девять лет назад Нашира велела Альсафи разыскать одного художника-смутьяна, и поиски привели его сюда.
А потом? Альсафи выдал художника?
Художника выдал, а о подземелье умолчал. Альсафи всегда поступал с оглядкой на милость наследной правительницы.
Альсафи был вынужден идти на компромисс с совестью. Скольких он погубил, дабы избежать разоблачения, а после ценой собственной жизни спас мою шкуру.
Зачем мы сюда притащились? спросила я, отогнав леденящее кровь воспоминание о последних минутах Альсафи.
По двум причинам, отозвался Арктур. Во-первых, туннель может примыкать к carrières или служить местом встречи для людей сведущих. Вдруг ты нащупаешь здесь ниточку к Мелюзине.
Была такая мысль, призналась я, поглядев в щель между портьерами. А вторая причина?
Тебе полезно отдохнуть.
Спасибо! рассвирепела я. Наотдыхалась за три недели! Если хотим вернуться на явку засветло, мы должны срочно разыскать Мелюзину.
Рефаит не дрогнул:
Полчаса погоды не сделают. Но если ты скажешь, что вымоталась за день, мы немедленно встанем и уйдем.
Я собралась с духом, готовая соврать как можно убедительнее, но тут, как по закону подлости, боль каленым железом пронзила грудь.
Ненавижу себя за слабость. Мое судорожное дыхание едва не погасило свечу. Раньше я носилась по городу ночи напролет. Дралась с настоящими бугаями. Мои пальцы впились в стакан. Наша общая подруга меня не убила, но покалечила, фактически превратив в инвалида.
По-твоему, все, кто побывал в ее лапах, инвалиды? осведомился Арктур.
Прости, смутившись, я тронула его за запястье. Конечно же нет.
Почаще напоминай себе об этом. Мерцающее пламя отбрасывало узорчатые тени ему на лицо. Бороться не обязательно на кулаках.