Надпись гласила:
IOGANN GOTLIB
FARMACIVS
В правом нижнем углу была нарисована медная ступка с пестиком, в левом стеклянный флакончик. Подойдя ближе, можно было прочесть написанное мелкими буквами: «Мази, эликсиры, порошки, настойки и другие целебные снадобья по доступным ценам. С разрешения муниципалитета города Гаммельна».
И всё.
Что тут непонятного?
Господин Иоганн Кристиан Готлиб, главный аптекарь города, сидел в большом кожаном кресле и задумчиво смотрел в окно, уже битых полчаса наблюдая, как странного вида паренёк на той стороне улицы рассматривает его вывеску. То был высокий, нескладный малый лет двадцати, с копной взъерошенных рыжих волос, ничем особо не примечательный, правда, может быть, несколько мрачноватый для своего возраста. Впрочем, последнее легко было объяснить: на улице шёл дождь.
Даже не дождь, а холодный осенний ливень, вымывающий из городских стен последние остатки летнего тепла. Небо заволокло тучами от края и до края. Тяжёлые как свинец капли с тупым упорством долбили черепицу крыш, плясали мелкими брызгами, потоками низвергались в жерла водосточных труб, чтоб вырваться из жестяного плена далеко внизу и бежать, бежать вдоль по улицам холодными бурлящими ручьями
Стояла осень, тот период между октябрём и ноябрём, когда уходящее лето ещё может на прощание подарить пару тёплых дней, но обманывать себя становится всё труднее, да и нет уже бодрящей утренней свежести, лишь висит в воздухе промозглая осенняя сырость да пахнет прелой листвой.
Осень это такая пора, когда чешутся и болят старые раны, ноют суставы и выползает невесть откуда застарелый ревматизм, а уж о простуде и говорить нечего: каждый второй кашляет и чихает. В такие дни в аптеке у Готлиба обычно не бывало отбою от покупателей, но сегодняшний ливень отпугнул, кажется, всех. Редкие прохожие кутались в тяжёлые намокшие плащи и шли быстро, чуть ли не бегом, и лишь рыжий паренёк напротив аптеки был недвижим, стоял, о чём-то размышляя.
Часы на городской ратуше пробили половину шестого. Иоганн Готлиб покосился на камин, где догорали последние угольки, вздохнул и плотнее запахнул подбитую мехом накидку его знобило. Аптекарю было пятьдесят восемь, а это не такой возраст, когда организм способен сам себя обогреть, да так, что можно даже стоять на улице под проливным дождём
Да что он торчит там, у стены, словно привязанный?
Готлиб заёрзал, устраиваясь поудобнее в скрипучем кресле, и в этот момент незнакомец, словно услышав его мысли, вдруг перешёл улицу и направился к дверям аптеки.
Звякнул колокольчик.
Господин Готлиб встал, неторопливо спустился по лестнице и сам открыл дверь прислуги у него не было, лишь приходила готовить и прибирать престарелая фрау Марта.
За дверью было сыро и холодно.
Добрый день.
Стоявший на пороге юноша был на полголовы выше старого аптекаря. Яркие голубые глаза смотрели цепко и внимательно. У правого виска белел узкий рваный шрам. Одежда его была мокра, с волос капало.
Добрый день, с лёгкой улыбкой согласился Иоганн Готлиб, хотя по всему было видно, что день сегодня выдался хуже некуда. Чем могу служить, молодой человек?
Юноша остался серьёзным, лишь переступил неуверенно и снова покосился на вывеску.
Мне сказали, медленно выговаривая слова, произнёс он, что здесь живёт господин Готлиб, городской знахарь. Это так?
Готлиб кивнул с медлительной важностью.
Да, это я. Но я не знахарь, юноша, я служу фармации именем Господа и науки. Среди моих клиентов много городских вельмож и даже сам граф фон Оппенгейн Мне показалось, ты долго раздумывал, прежде чем постучаться. Тебя смутила моя вывеска?
Я плохо умею читать, хмуро признался паренёк. Да ещё эти рогатые буквы
Вот как? Готлиб поднял бровь. Думаю, в любом случае трудно пройти мимо такой яркой надписи.
Паренёк замялся смущённо.
Видите ли э-ээ Он замешкался, провёл рукой по мокрым волосам. Стряхнул с ладони холодные капли. Как бы это сказать В общем
Аптекарь умоляюще воздел руки:
Довольно. Довольно, юноша. Кажется, я совсем тебя запутал У тебя, наверное, дело ко мне?
Да, я
Пройдём в дом. Мои кости уже не те, что раньше, и не выносят такой сырости, да и ты слишком долго пробыл под дождём, чтобы нормально соображать.
Спасибо, сказал гость, перешагивая через порог. По правде сказать, я люблю дождь.
Неужели? Иоганн Готлиб закрыл за ним дверь. Ха-ха! Кто бы мог подумать Многие говорят, что любят дождь, сидя при этом у зажжённого камина, но я впервые встречаю человека, который признался в этом, промокнув предварительно до нитки Поднимайся.
Сейчас, когда между ними не было запотевшего стекла, господин Готлиб смог лучше рассмотреть своего нежданного гостя.
Теперь аптекарь понял, что первое впечатление его обмануло: юноша был не столь уж высок, как казалось, но странное сочетание худобы и угловатости создавало иллюзию большого роста. Резкие черты лица и шрам на виске слегка старили его; рыжие всклокоченные волосы и пух на подбородке, наоборот, делали моложе. Одежда и чересчур мягкое произношение выдавали в нём южанина, а лёгкая походка уроженца гор. Э, да он хромает!
«Сколько же ему лет?» неожиданно для самого себя задумался вдруг Готлиб и понял, что не может пока ответить на этот вопрос.
Он опустился в своё любимое кресло и указал рукой на стул:
Присаживайся.
Благодарю. Гость подошёл к камину и протянул руки к огню. Я тут постою.
Потухшие угольки вдруг замерцали трепетными язычками, бросая в комнату бледные отсветы. За окном постепенно темнело.
Огонь ты тоже любишь? спросил аптекарь.
Огонь? Парень пожал плечами. Наверное А что?
С промокших рукавов его рубашки поднимался пар.
Готлиб уселся поудобнее и вытащил из футляра гусиное перо.
Ну-с, зачем ты хотел меня видеть?
Парень поднял взгляд.
Я только вчера пришёл в Гаммельн сказал он, разминая озябшие пальцы.
На заработки?
Нет, по делу. Но денег у меня и вправду нет.
Аптекарь нахмурился:
А при чём здесь я?
Вы ведь знахарь?
Фармациус! недовольно поправил Готлиб.
Да э-ээ фар-ма-цeвс. Паренёк с трудом повторил незнакомое слово и сбросил на пол слегка подмокший заплечный мешок. У меня здесь травы. Редкие. С гор. А мне нужны деньги. Вот
Старик заинтересованно подался вперёд.
Почему ты думаешь, что я их куплю? спросил он.
Тот пожал плечами и вместо ответа развязал мешок. На стол высыпались многочисленные свёртки, пучки трав и кореньев. Их было столько, что некоторые упали на пол.
У Готлиба перехватило дыхание. Если бы из мешка незнакомца хлынул золотой песок, аптекарь бы удивился меньше: мало того что это были редкие травы это были очень редкие, вдобавок прекрасно собранные травы! Некоторое время он перебирал тонкими старческими пальцами сухую зелёную россыпь, поднося к самому лицу пучок за пучком, и не верил своим глазам. Карагана и бризалис! Бевисса! Адонис! А этот липкий комок неужели горный воск?!
Пришелец терпеливо ждал ответа.
Откуда это у вас? срывающимся голосом спросил аптекарь, невольно переходя на «вы». Кто вам это дал?!
Рыжий парень пожал плечами:
Никто. Я собирал сам.
Молодой человек, да у вас талант! Кто вас учил?
Дед Вазах, хмуро сказал юноша. Так вы купите их?
Иоганн Готлиб осторожно отложил в сторону связку кореньев и задумался.
У меня есть другое предложение, сказал он. Травы эти я, конечно, куплю, но если ты и вправду так сведущ в этом деле, может, ты согласишься стать на время моим помощником? Скажем, на месяц. Осень слишком напряжённая пора, и сам я не справляюсь, годы мои уже не те.
Если так, сколько вы будете мне платить? помолчав, спросил он.
«Головастый парень, подумалось Готлибу. Другому предложи запрыгал бы от радости, а этот сразу о деньгах. Такого на мякине не проведёшь».