Каждый нормальный человек любит свою родину и считает ее самой прекрасной. Даже жители глухомани могут всячески между собой ругать родные места, но горой встают, когда что-то нехорошее говорит кто-то посторонний. Начинают доказывать уникальность и неповторимость.
Я всегда удивлялся: почему к нам толпами не приезжают туристы, ожидаемо продолжил Лель. Город-то старинный. Вернее, сейчас он вполне современный, но стоит на месте древнего. Даже приезжали археологи, что-то пытались раскапывать.
Тори заинтересовалась:
И что? Раскопали?
Он покачал головой:
Они резко свернулись и уехали. Как будто сбежали. Старуха говорила, их что-то испугало.
Какая старуха?
Лидия, пояснил Лель. Моя двоюродная бабка, кажется. Она мне вместо родителей.
А
Погибли. Не делай такие скорбные и сочувствующие глаза это было так давно, что я их совсем не помню. Лидия меня и вырастила. Я ее Старухой ласково зову, любя. Но За глаза.
Чтобы не обиделась? поняла Тори.
Угу. Я ее очень люблю так-то. Сейчас вот еду по экстренному вызову: в доме прохудилась крыша после недавнего урагана.
А что еще такого интересного в вашем Лебеле?
Озеро, подумав, ответил Лель. У нас много чего прекрасного, сама увидишь, но первое, что приходит на ум это озеро. Очень красивое. Тоже называется Лебель.
Конечно. Почти в каждом населенном пункте есть река или озеро, а так же, прилагающиеся к ним легенды и поверья. Либо кто-то бросился в пучину вод от несчастной любви, а потом веками не давал жителям покоя, либо Чего доброго этот случайный знакомый начнет сейчас рассказывать про какое-нибудь Лохнесское чудовище. Она полезла в сумочку и вытащила бумажку с адресом:
Ты не знаешь, где это?
Приозерная, пять, прочитал Лель. Кажется, там частный сектор. Небольшая улица, кстати, у самого озера.
Ну да, логично.
А зачем ты туда едешь? он поднял на нее прекрасные глаза.
Нужно повидать кое-кого, расплывчато ответила Тори. А ты Сможешь меня проводить туда? Темнеет, а я впервые еду в ваш город. Ничего о нем не знаю.
И где же ты собралась ночевать? Это твои друзья, на Приозерной? Впрочем, раз просишь проводить, значит, тебя не собираются встречать. Не близкие люди?
Нет, вздохнула Тори. Я их вообще не знаю. Придется, видимо, до утреннего рейса на вокзале перекантоваться. Не думала, что автобус так задержится. Надеялась за день управиться.
Если Леська и в самом деле поехала в Лебель, то непременно и для того, чтобы купаться в озере. Подругу из воды не вытащишь. Как-то они вдвоем попали к какому-то знакомому Виры, жившему за городом в большом особняке. Помочь разобраться с библиотекой. В стороне от дома среди шаров-светильников притаился еще один корпус: баня с удобным холлом для отдыха и прекрасным, пусть и небольшим бассейном. После того, как девушки закончили работу, молчаливая женщина пригласила их в баню, дав понять, что ужин им подадут в гостиную.
Жар парилки они долго вытерпеть не могли, а вот бассейн с водой, подогретой до тридцати градусов, оказался одним из незафиксированных чудес света. Подсвеченная сине-зелеными огнями чистейшая вода блестела выложенной мелкой мозаикой. Они побултыхались в ней довольно долго, и сначала это было весело, но Тори вскоре надоело.
Она вылезла из бассейна и ждала на лавке Леську, поглядывая в сторону холла, откуда доносились аппетитные запахи. Но подругу даже ароматы настоящего плова, приготовленного в казане, не могли вытащить из сине-зеленой неоновой воды. Леська как заведенная моталась от стенки к стенке то широкими гребками, то, не торопясь, на спине; кувыркалась, отталкиваясь от бортиков; крутилась в водовороте водяной пушки. Казалось, она совершенно забыла и про Тори, и про то, что они находятся в чужом доме, а пора бы уже честь знать горничная, приставленная к ним, только разве свет не выключала, намекая на поздний час.
Леська, ты совсем с ума сошла? тихо спросила ее Тори, когда наконец-то подруга нехотя выбралась из нирваны. Мы же в чужом доме, нужно приличия какие-то знать.
Видимо, горничная незаметно выключила подогрев, и вода остыла настолько, что даже сумасшедшую до купания Леську проняло.
Я бы здесь жила, мечтательно улыбнулась подруга.
От такого особняка и я бы не отказалась, кивнула Тори.
Да нет. Я про бассейн. Про чистую теплую воду
Глава вторая. Шоколадная нежность
Автобус, выгрузив последних пассажиров, с облегчением фыркнул пару раз и радостно скрылся из вида. Очевидно, хмурый водитель торопился домой к ужину. Самое время: еще немного, и ночь накроет дорогу и окрестности. Солнце уже упало за деревья, но не ушло совсем, цедилось сквозь ветви сказочным оранжевым закатом. Пришло умиротворение: все у Тори получится.
Они с Лелем в одиночестве стояли перед небольшим, аккуратным домиком, на котором крупно белело: «Лебель». Стилизованный под славянские мотивы лебедь опустил лопатообразный клюв. Его изогнутая шея венчала название города, словно вопросительный знак.
Тори прочитала вслух и поразилась:
Слушай, а почему не «Лебедь»? Ну, название такое странное. Проще же лебедь?
Почему проще?
Лебель не по-русски что ли. Словно хорошее слово исковеркали.
Кажется, Лель наконец-то немного обиделся:
Проще, не всегда лучше. И лебедей этих, наверное, по всей стране завались. А вот Лебель единственный и неповторимый.
Тори подняла обе руки.
Сдаюсь. Ты прав. Так проводишь до Приозерной?
Пошли, он вскинул свой рюкзак на плечи. Тут недалеко, пешком напрямки быстрее, чем объезжать на такси.
Они в три минуты пересекли миниатюрную площадь перед зданием автовокзала и оказались на тянущейся в бесконечную даль дороге.
Улица с рядком стоящими особняками эпохи раннего модерна показалась Тори уютной. Причудливые магазинчики, аккуратные домики и большие зеленые деревья. Несмотря на то, что город явно готовился ко сну, Тори чувствовала: и дневной его ритм уютен и спокоен. В витрине цветочного магазина, который попался им по дороге, цвели всеми возможными красками бутоны и соцветия, хозяин фруктового павильончика заботливо укладывал на ночь фрукты в небольшие холодильники. Две пожилые женщины остановились на тротуаре и негромко обменивались какими-то милыми новостями. Они так замечательно и по-доброму улыбались, что Тори вдруг захотелось стать частью этого спокойного, почти идеального мира.
Странно, сказал Лель, вглядываясь в пока еще бледные огни.
Тори показалось, что он прочитал ее мысли.
И в самом деле, странно, согласилась она. Никогда не мечтала жить в подобном сонном месте.
Ты о чем? не понял Лель.
Видимо, он все-таки не умел читать мысли. Или делал это невнимательно.
Я ЭТО имею в виду, сказанное точно не относилось к внезапному желанию Тори остаться в Лебеле вдруг и навсегда.
Она старательно вытаращила глаза в начинающиеся сумерки, но ничего такого уж странного не увидела.
Эта шоколадница, кивнул ее спутник.
Она посмотрела в ту сторону, куда Лель махнул рукой, не просто старательно, а внимательно. Может, по чистой случайности, но именно в этот момент в дальних сумерках, мигнув два раза, зажглась вывеска «Шоколадная нежность». И было в ней нечто такое, от чего Тори поежилась. Вокруг слова «нежность» вызывающе красным горели пронзенные стрелами сердечки, превращающие вывеску в нечто, вроде магазина «для взрослых». Из тех, что называются «Ты и я» или «Соблазн», как-то так.
Это не секс-шоп? на всякий случай удостоверилась она.
Лель улыбнулся и покачал головой:
Шоколадница, повторил он.
Она и в самом деле странно выглядит, подтвердила Тори, что бы он ни подразумевал под этим словом.
Да нормально, махнул Лель рукой. Сколько себя помню, всегда так выглядела. А странно то, что она открыта. Потому что «Шоколадная нежность» открывается только раз в году.