Здравствуйте, Мария Ивановна.
К слову, так звали уважаемую работницу учреждения. Женщина это была резкая могла и начальству все начистоту выложить. К тому же она еще и секретарем партийной организации была. Понятно, такой женщины любой застесняется.
Вот и Степан Титович «изящным движением таза» вдернул свой, простите за прозаичность изложения, «шланг», а «вентиль» не сразу смог закрыть. «Водичка» еще несколько секунд фонтанировала. Белые брюки, конечно же, утратили свой прежде шикарный вид и превратились во что-то малоприятное, с большим мокрым пятном, растекающимся книзу.
Закрыв «кран», Степан Титович стал искать глазами Марию Ивановну, но так и не обнаружил. Поняв, что стал объектом очередной шутки водителя, культурный заместитель редактора стал ругаться:
Негодяй, подлец, как ты смел!..
А с Петра как с гуся вода. Смеется только.
Вези меня домой! приказывает Степан Титович и вскакивает в машину.
Однако потребовалась целая войсковая операция, чтобы заместитель руководителя смог беспрепятственно просочиться в свою квартиру. Сначала было наблюдение за тем, чтобы обмишурившемуся Степану Титовичу никто по дороге не встре6тился. Затем водитель остановил машину строго напротив подъезда, чтобы обмоченный герой смог проскочить незаметно от соседей. Такой конфуз!
От яиц до яблок
Сегодня, сидя за компьютером, я с трудом могу представить, что это было со мной. Нет, ничего ужасного, а просто приехала «скорая», а я крутился на диване, как уж на сковородке «прихватило почки». Инъекция в «пятую точку», как говорится, в самое яблочко и через какое-то время значительно полегчало. Словом, спасибо нашим докторам, что точно в попу колют нам.
Недолгая поездка на «маршрутке для нездоровых» и приемный покой районной больницы. Здание, построенное вначале 60-х, так что, сами понимаете, не было резона туда стремиться. Декабрь на дворе, поэтому только пятый час дня, а на город опускаются тяжелые серые сумерки. В душе озноб от перенесенного за плечами 13 часов борьбы с беспощадной болью.
Недолгое ожидание и за мной приходит врач. Что болит? На этот извечный эскулаповский вопрос легко дать ответ где-то в пояснице. Сдаю в приемном покое свою верхнюю одежду, и меня отправляют на УЗИ. Холодная кушетка, а затем холодный датчик, которым жмет мне на живот и бок дежурный врач. Диагноз готов камешком блокирована левая почка. Так это она мне устроила местный Армагеддон!
Поднимаюсь на третий этаж в урологическое отделение. Оно занимает все правое крыло здания. Осторожно ступаю по коридору кафельная плитка, словно чешуя, местами отошла от пола. Я в спортивных штанишках, футболке каждый экипирует себя сам, так как специальной одежды в нашей районной больнице в то время не водилось.
И по этому, местами треснутому полу с отвалившейся плиткой, пришлось ходить целую неделю. (Хорошо, что теперь здание отремонтировали.) А тогда обычные походы в туалет, который находился в самом конце коридора, я назвал игрой в сталкера. Почему?
Просто как-то неуютно было наступать на хрустящие под ногами кафельные плитки. А потом товарищи по несчастью рассказали, что плитку по распоряжению прошлого начальства положили на деревянные перекрытия. То ли те прогнулись, то ли еще что, но посредине коридора, ближе к черному ходу, кафель треснул «по живому», а частично отвалился. Приятель даже думал, что это люк в полу четыре скрепленных цементным раствором кафельных плитки слегка провалились.
Зато, когда кого-то везли в инвалидном кресле, создавалось впечатление, что поезд идет по шпалам так забавно звякали под колесами оторвавшиеся кафельные плитки. И это было бы смешно, если бы трех старичков не предупредила дежурная медсестра, мол, не ходите по рекреации. Раньше там была столовая, но ее перенесли в одну из больших больничных палат, так как побоялись, что подгнившие перекрытия, нагруженные сверху песком, цементной стяжкой и кафельной плиткой, попросту не выдержат.
Степаныч пришел к нам в палату, мягко говоря, не в самом лучшем распоряжении и духа. Как принято говорить, еще только 65, а эта подлая простата показала свой норов. И Степаныча доставили в урологическое отделение из соседнего района. С тех пор его жизнь была, как принято говорить, тесно связана с местными эскулапами.
Для него это был «четвертый визит к Минотавру». Те три раза были разведкой боем. Сначала Степанычу, простата ему пережала «водосток», провели операцию «Ы» пробили живот и вставили в мочевой пузырь трубочку, через которую моча напрямую поступала в небольшую полиэтиленовую емкость, которую нужно носить на поясе.
И это был четвертый месяц, как Степаныч писал через трубочку в целлофановый пакетик. К слову, многие из пациентов отделения ходили с такими же пакетиками на поясе. Кто их прятал под брюки, кто, кто и «не стеснялся». Все привыкли. Таковы были будни тогдашней медицины.
Простата, что передавила, мочеиспускательный канал Степаныча, требовала изучения на предмет наличия злокачественного образования. И через задний проход каким-то хирургическим инструментом Степанычу сделали биопсию. После этой самой биопсии кровь с неделю текла из заднего прохода.
Но все закончилось «прекрасно» кровотечение прекратилось, а затем пришла радостная весть: злокачественных клеток «в пробе грунта» не обнаружено. Правда, три недели Степаныч изнывал в неведении. Еще одну неделю он не решился наведываться в больничку сам, ведь только самоубийца сунется в лапы к Минотавру. А что трубочка торчит из живота и пакетик с мочой на поясе, так это дело для пенсионера привычное.
Наконец, Степаныч заглянул в урологическое отделение, где его обрадовали мин нет! И как оказалось, ответ об отсутствии в простате раковых клеток пришел через 6 дней, но никто не позаботился о том, чтобы передать эту благую весть в соседний районный центр. Сработала извечная формула вас много, а я одна.
Да, все хорошо, что хорошо кончается. Правда, Степаныч сознался, что за эти четыре недели и место себе, сами понимаете где, присмотрел. Но как говорится, сам виноват. Мог бы и позвонить. Спасение утопающих в руках самих утопающих.
В этот раз Степанычу предстояло пройти прочистку мочеиспускательного канала, который пережала воспалившаяся простата. Лапароскопическая операция (на удивление, была и такая аппаратура в больнице), теперь уде через переднее отверстие, а проще говоря, пенис, должна была состояться со дня на день. В палату, где уже несколько дней томились мы с приятелем, Степаныч попал в не лучшем расположении духа. Да и кто будет радоваться в преддверии такого?
Но виду Степаныч не подавал. Шутил с нами, резался в подкидного дурака, но в минуты, когда его никто не беспокоил, был угрюм и сосредоточен. Хотя оказалось, что это был настоящий кладезь юмора. Вот как он рассказывал о своем первом визите в урологическое отделение:
Как только заселился, приходит дежурная медсестра. Я ей говорю: «Во-первых, как вас зовут? А во-вторых, где вы будете спать ночью?». Народ смеется, а я ведь ничего дурного сказать не хотел. Просто на случай осложнения хотел узнать, где искать дежурную медсестру ночью.
Действительно, не смешно. Бывает, что так прижмет, что хоть на стену лезь. Да ладно! «Концерт» начался вечером. Поступила команда приготовить Степановича к операции. Словом, нужно было побрить его «хозяйство». Так как не впервой он ложился «под нож», захватил с собой безопасную бритву.
Пришла санитарка и предложила свои услуги. Степаныч отказался, мол, обойдется своими силами. Получив дополнительный инструктаж распаривать не нужно, все делать насухую, но главное волосы в раковину в туалете не бросать, а собрать «на газетку».