А дома у нас не такие, как здесь, а многоэтажные. И девять этажей есть, и четырнадцать, и ещё больше.
Как же вы на четырнадцатый этаж поднимаетесь? удивился Стэнн. Это же долго.
У нас лифты есть для этого. Такие кабинки подъёмные. Маленькие комнатки. Заходишь в такую комнатку, нажимаешь кнопочку с цифрой нужного этажа, и лифт тебя туда сам довозит, а ты просто стоишь и ждёшь.
Здорово! восхищённо пробормотал Стэнн, и в его глазах зажглись уже знакомые мне искорки.
Стэнн, только не надо ничего выдумывать прямо сейчас, поспешно проговорила я. Пошли лучше на велосипеде кататься.
Пошли! кивнул друг. Кто последний, тот лягушка!
И мы наперегонки помчались к велосипеду, оставшемуся на берегу у городской стены под присмотром стражников. Конечно, Стэнн меня обогнал, и пришлось мне раз десять квакнуть, прежде чем он разрешил мне усесться в седло.
Когда я в следующий раз пришла к нему, он, ни минуты не медля, с таинственным видом потащил меня в сад.
Смотри, что у меня есть!
На земле, у толстого ствола высокого дуба, лежала широкая табуретка, перевёрнутая кверху ножками. К ножкам были привязаны верёвки, уходившие вверх и терявшиеся в кроне дерева.
Это что?
Сейчас увидишь. Вставай внутрь.
Я забралась в табуретку, пытаясь догадаться, какую новую игру Стэнн придумал на этот раз.
Внезапно табуретка оторвалась от земли и, покачиваясь, начала довольно быстро подниматься вверх. При этом, вопреки всем законам физики, верёвки, к которым она была привязана, не натягивались, а шурша, свивались в кольца и падали прямо мне на ноги.
Перепугавшись до полусмерти, я присела, закрыла глаза и, вцепившись в ножки, завизжала так, что с дерева сорвалась отдыхавшая в ветвях стая птиц, а в окно кухни высунулась леди Икэсса:
Стэнн! Немедленно опусти девочку!
Табуретка прекратила подъём, немного покачалась в воздухе, и не спеша поплыла вниз.
Тебе не понравилось? раздался над ухом разочарованный голос изобретателя, и я, наконец, открыла глаза.
Табуретка днищем прочно лежала на земле, но у меня перед глазами до сих пор всё качалось и кружилось, и я не сразу решилась разжать пальцы. На подгибающихся ногах выбралась из этого ненадёжного сооружения, сердито сказала:
Дурак!
И быстро пошла к дому.
Селена, ты чего? растерянно спросил Стэнн, хватая меня за руку. Я думал, ты обрадуешься. Я же лифт изобрёл!
Разве это лифт! закричала я, всё ещё не придя в себя от ужаса, охватившего меня в тот момент, когда я болталась высоко над землёй без всякой страховки. Лифт это кабинка. Стены со всех сторон. Знаешь, что не вывалишься. А тут что? Даже держаться не за что!
Ну, так же интереснее. И видно всё, и качаешься, как на качелях. Здорово ведь? воодушевлённо проговорил юный маг, но взглянув на мою насупленную физиономию, закончил упавшим голосом: Или нет?
Я помолчала, думая, надо ли обижаться на этого глупого мальчишку. Он, вроде, порадовать меня хотел. А что не получилось так на то он и мальчишка. У них вечно шутки дурацкие. Ладно, пусть живёт.
Пробурчала, глядя в сторону:
Я высоты боюсь. Ты бы хоть предупредил сначала. А то всё качается, держаться не за что. Я до смерти перепугалась.
Прости, виновато погладил меня по плечу приятель. Я не подумал. Я доделаю.
Спасибо, саркастически усмехнулась я, а сама подумала, что в этот так называемый лифт он в следующий раз меня сможет затащить только силой.
Так, сын. Ну-ка, покажи, что ты тут изобрёл?
Мы оглянулись на голос. К нам подходили отец Стэнна лорд Джэффас и его друг лорд Атулис.
Стэнн сразу воодушевился:
Это лифт, папа. Смотри!
И он, забравшись в табуретку, продемонстрировал его действие, взлетев до верхушки десятиметрового дерева.
Я же говорил тебе, что твой сын гений, повернувшись к лорду Джэффасу, сказал ректор Высшей Школы магии и колдовства.
Да, способности есть, согласился Главный Королевский Колдун, не сводя глаз со спускающегося сына.
И обратился к вылезающему из «лифта» Стэнну:
Скажи-ка, сын, кто научил тебя этому заклинанию?
Никто. А разве тут есть какое-то заклинание? недоумённо посмотрел тот на отца.
Но ты как-то приводишь это сооружение в движение? Как?
Да просто. Сначала я говорю себе, что очень хочу, чтобы оно поднялось. А потом делаю вот так, и он едва заметно повёл ладонями вперёд и вверх. Табуретка опять подскочила на полметра и застыла в воздухе. Стэнн чуть сдвинул ладони вправо, и табуретка послушно заскользила в том же направлении. Повернул ладони вверх табуретка птицей взмыла к верхушке дерева. Наконец, Стэнн опустил её на траву и повернулся к отцу:
Вот и всё. Никаких заклинаний.
Мужчины переглянулись и едва заметно усмехнулись. А затем лорд Джэффас сказал:
Теперь, сын, представь, что ты уже стоишь в этом, как ты говоришь, лифте, и сделай ещё раз то же самое, но без него.
Это как? не понял Стэнн.
Ты только что проделал очень трудный фокус: ты поднял себя на вершину дерева вместе с табуретом, который ещё при этом умудрился не упасть. Сейчас облегчи себе задачу: проделай то же самое, но без табурета.
Так, что ли, можно? Без лифта? удивился юный гений.
Мужчины рассмеялись:
А ты попробуй.
Стэнн кивнул, зачем-то зажмурился, сосредоточился, и я увидела, как его ноги оторвались от земли, и он начал медленно подниматься.
Ты глаза-то не закрывай, посоветовал лорд Атулис.
Парень открыл глаза, нашёл взглядом отца, чья голова была уже на уровне его ступней и рухнул на землю.
Сын, глядя сверху вниз на сидящего в траве ошарашенного мальчишку, сказал отец. К земле тянет не сила тяжести, а тяжесть мысли. И ещё страх. Избавься от неуверенности, и будешь летать, как птица.
И лорд Джэффас, прижав руки к туловищу, внезапно стрелой взвился в небо, дважды вихрем облетел толстый ствол и мягко опустился рядом с лордом Атулисом.
Вот так-то, сын, усмехнулся он, глядя на растерянное лицо Стэнна, и повернулся к другу:
Продолжим нашу беседу?
И они не спеша пошли к дому.
Проводив взглядом уходящих лордов, я, наконец, захлопнула отвалившуюся от изумления челюсть, и присела перед приятелем:
Стэнн, как здорово! Ты летать умеешь! Покажи ещё раз!
Под моим восторженным взглядом он быстро пришёл в себя.
Сейчас.
Вскочил и, снова закрыв глаза, сосредоточенно засопел и оторвался от земли.
А лорд Атулис говорил, что глаза закрывать не надо, ехидно вставила я свои пять копеек. Слабо с открытыми глазами до верхушки дерева подняться?
И ничего не слабо! Стэнн открыл глаза и чуть снова не свалился, увидев, что от земли его отделяют уже метра три, но удержался и начал набирать скорость. Поболтавшись около самой вершины дуба, он, наконец, спустился вниз, и сел на землю, тяжело дыша, весь мокрый от напряжения. Я провела рукой по его слипшимся от пота волосам:
Стэнн, ты правда гений. Страшно было, да?
Ага, кивнул он и, радостно улыбнувшись, добавил: Очень.
А потом вдруг погрустнел:
Только я думал, что я лифт изобрёл, а оказалось, что просто научился ещё одному фокусу.
Ничего, махнула я рукой. Лифт изобрести ты ещё успеешь. А подниматься без лифта намного интереснее. Научи меня тоже, а?
Но то ли Стэнн оказался плохим учителем, то ли я была на редкость бестолковой ученицей, но с полётами у меня тогда так ничего и не вышло.
Знаешь, я ведь лифт всё-таки изобрёл, помолчав, сказал Стэнн. Сейчас во всех трёхэтажных домах есть лифты и даже в некоторых двухэтажных. Там, где пожилые люди живут, которым трудно по ступенькам подниматься. Очень удобное изобретение.
Я же говорила, что ты гений, улыбнулась я и поинтересовалась: А ты эту вашу Школу магии и колдовства закончил уже?
Давно! В Высшую Школу меня в семнадцать лет приняли. Видимо, отцу надоело смотреть на мою постную физиономию, и он решил меня отвлечь хотя бы таким образом. С лордом Атулисом и договариваться не пришлось. Он только и ждал отцовского согласия на моё поступление. Вступительные экзамены я сдал на удивление легко, так что уже через полгода после твоего исчезновения был студентом. И вошёл в историю Школы как самый юный учащийся. Вообще, по правилам, туда с двадцати пяти лет принимают. А я к двадцати пяти годам её как раз закончил. За восемь лет вместо десяти.