Медленно сажусь на ту часть дивана, где чисто. Руслан размещается рядом, но дистанция между нами сохраняется. Опускаю взор и замечаю покрасневшие, припухшие костяшки на руках Садыкова.
Наверное, ему очень больно.
Диляра, повторяет он мое имя.
Поднимаю взгляд на Руслана. Он спокойно смотрит на меня. Бархатисто-карие глаза встречаются с моими.
Мне жаль, что это случилось с тобой, голос Садыкова становится глухим. Он прерывисто вздыхает, выдерживает паузу и продолжает уже ровным тоном:
Я понимаю твой страх, и не хочу, чтобы он преследовал тебя всю жизнь. Теперь я твой муж, и у нас с тобой будет все по-другому.
Руслан внимательно смотрит в мои глаза. Я гляжу в ответ, не моргая. Мне хочется верить Садыкову, но страх слишком силен во мне. Именно он грызет моё сердце и убеждает в том, что все мужчины одинаковы. Даже самые галантные превращаются в чудовищ, когда дело доходит до их похоти.
Диляра, я хочу чтобы ты верила мне. На самом деле, Руслан по-доброму улыбается. Наверное, так улыбаются ребенку, которого хотят поддержать.
Вздыхаю и грустно улыбаюсь в ответ.
Но я понимаю, что для того, чтобы между нами возникло доверие, его нужно создать, заслужить, сберечь, Садыков не сводит меня глаз, давай начнем с того, что тебя больше всего беспокоит. Ты боишься, что я займусь с тобой любовью и наврежу ребенку?
Я замираю.
Как Руслан это сказал!
«Займусь с тобой любовью»!
Не сексом, не «трахну тебя», нет!
Да, тихо отвечаю.
Этого не будет.
Непонимающе смотрю на Садыкова. Мне не послышалось?
Я даю тебе слово, что не буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока не родится ребенок. После родов, разумеется, я тоже не стану принуждать тебя.
Я потрясенно смотрю на Руслана.
Скажи, что думаешь, мягко просит он.
Удивительно, что человек с такой брутальной внешностью способен быть мягким.
Так не бывает, слетает с моих губ.
Это твой прошлый опыт говорит тебе, но поверь, так бывает и будет. У нас точно, Садыков чуть наклоняется вперед, так, чтобы я смотрела ему в глаза, и продолжает:
Я обещаю тебе, Диляра. Я не стану заниматься с тобой любовью до рождения ребенка, и после его рождения я не буду принуждать тебя к этому. Все случится когда ты захочешь этого сама. Я редко даю обещания, но если даю то сдерживаю.
Смотрю в карие глаза Садыкова и вижу в них твердую решительность.
Сомнений уже нет Руслан сдержит свое слово.
Откуда я знаю?
Просто чувствую.
Когда моя душа принимает это, я ощущаю, как тяжелый груз, что все это время сдавливал мои легкие, тает подобно снегу под лучами палящего солнца.
Мне становится легко, и даже дышу я теперь по-другому.
Полной грудью.
Я верю тебе, еле шевеля пересохшим языком, говорю.
Лицо Садыкова озаряется счастливой улыбкой, и на несколько секунд я вижу перед собой не взрослого мужика, а радостного мальчишку.
Я рад, Руслан продолжает улыбаться, но теперь улыбка у него уже задумчивая. Раз мы теперь муж и жена нам нужно научиться жить друг с другом. Ты под моей ответственностью, и я хочу знать, что происходит с тобой и ребенком. Я понимаю, что тебе трудно открыться мне. Но я прошу давай на все это время представим, что мы с тобой лучшие друзья.
Друзья? хмурюсь, пытаясь понять Руслана.
Друзья. Понимаешь, видя во мне просто мужчину, тебе будет сложно говорить о своих чувствах. Другое дело старый, верный друг. Я стану им для тебя. Человеком, которому ты сможешь без стеснения рассказывать о всех своих переживаниях будь то тошнота, желание съесть селедку с шоколадом, заканчивая своими страхами, которые душат тебя ночами.
Ты не шутишь? гляжу во все глаза на Садыкова.
Неужели мужчины способны быть такими внимательными и добрыми?!
Нет, я говорю на полном серьезе.
Но почему? Зачем тебе это? я хлопаю ресницами, и с них капают крошечные слезинки. Зачем тебе нянчиться со мной?
Садыков чуть склоняет голову набок. Окидывает меня теплым взглядом и отвечает:
Однажды ты поймешь сама. А пока мой ответ таков потому что я мужчина, и я хочу, чтобы у нас с тобой была настоящая семья, Диляра. Без страха, боли и одиночества.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Внутри меня трепещет душа.
Она взволнована услышанным.
Раны ноют, страх готов вновь вцепиться в мою хрупкую душу, но что-то меняется во мне.
Я хочу верить сидящему напротив мужчине.
Верить, что у нас с ним получится семья.
Я слишком много страдала, познала слишком много боли и уродства чужих поступков, чтобы вот так, отвергнуть благородное предложение Садыкова.
Догадываюсь, нам будет непросто.
Но еще сложнее мне будет без него.
Последняя мысль яркой вспышкой озаряет моё сознание.
Моргаю, и снова смотрю на Руслана. Улыбаюсь и тихо отвечаю:
Я согласна, Руслан. Я тоже хочу настоящую семью, где спокойно, где безопасно всем членам семьи.
Диляра, протягивает Садыков, и его карие глаза странно поблескивает. Нет, там не плещется вожделение! Что-то ласковое, полное тепла, источает его взор.
Невольно улыбаюсь, смущенно опускаю взгляд и добавляю:
Только мне кажется, тебе будет очень трудно со мной.
Я трудностей не боюсь, Диляра, Руслан кивает в сторону ноутбука, лежащего на журнальном столике. Хочешь, посмотрим какую-нибудь комедию?
Это предложение мне кажется невероятно соблазнительным! Давненько я просто так не смотрела кино.
Ощущая, как тело медленно расслабляется, довольно улыбаюсь и говорю:
Очень! Хочу посмеяться.
Все будет, Садыков открывает ноутбук, вводит пароль. На экране появляется фото утреннего моря. Белый песок облизывают сине-зеленые волны.
Красиво как, киваю на экран. Никогда не была на море. Наверное, вживую оно еще красивее.
Да, красивее, задержав на мне улыбающийся взгляд, отвечает Руслан.
Он набирает на клавиатуре, и экран сменяется заставкой киноприложения. Через секунды начинается фильм.
«Такси»? удивленно спрашиваю.
Ага, поржать можно, Руслан садится рядом, но расстояние между нами сохраняется. Замечаю его взгляд на себе.
Держи, подложи под поясницу, Садыков протягивает мне подушку, и я послушно выполняю его просьбу.
Спасибо, вздыхаю и кошусь в сторону перевернутого торта. Встречаюсь глазами с Русланом.
Он с улыбкой глядит на меня.
А больше тортика не осталось? осторожно спрашиваю.
Осталось, Садыков подмигивает мне. Сейчас принесу.
Руслан уходит и спустя пять минут возвращается с большим подносом, на котором красуется и кусок торта, и стакан воды, и нарезанные фрукты. Ставит на диван, между нами, и говорит:
Приятного вам аппетита.
Нам?
Тебе и ребенку, Руслан чуть улыбается и переводит взгляд на экран, где уже вовсю разворачиваются события. Скоро и я погружаюсь в фильм.
Смотрю и одной рукой отправляю в рот тортик. Умеренно-сладкий, шоколадный, он кажется мне теперь еще вкуснее.
Еще бы!
Теперь меня не мучает горечь страха, и мир не кажется мне таким враждебным.
Наевшись вдоволь торта, ставлю пустую тарелку на поднос. Запиваю водой и чуть сдвигаюсь вбок. Хочется устроиться поудобнее, в идеале лечь, потому как мой малыш от сладкого уже начинает проявлять активность.
Ложись, Руслан указывает взглядом на диван.
Смотрю на молочно-бежевый диван и прихожу к выводу, что если лягу, то расстояние между мной и Садыковым исчезнет. Но и сидеть так мне теперь совсем неудобно.
Диляра, давай, ложись. Ноги вытяни, под икры подушку положи.
Делаю, как он говорит. Краснею, обнаруживая что мои стопы упираются в теплое бедро Руслана. Они хоть и скрыты плотной тканью шорт, но все равно, мне очень
Стыдно.
Диляра, все нормально. Я же тебе уже делал массаж. Так что расслабься, пожалуйста.
Садыков снова смотрит кино, и мне ничего не остается, как тоже переключить свое внимание на фильм. История, несмотря на то, что я уже когда-то видела её, захватывает меня, и я начинаю хихикать.