Ну, вот и славненько! Через тридцать минут жду от тебя доклада! Ярилов примет укомплектованный отсек лично от тебя. По описи! Я его проинструктирую, как правильно надо принимать! С треском положил трубку на аппарат:
Совсем оборзели хозяйственники! Мы уже здесь неделю, а у меня руки до них все никак не дойдут. Они ведь на смену прибыли еще в начале весны. За это время успели неплохо обжиться, присмотреться и понять, откуда ветер дует.
Нас ведь через пару тройку месяцев меняют, а у них совсем по другому графику ратация. Времени у них больше для того, чтобы корни и щупальца глубже в землю пустить и хлебные тропинки освоить. Управы на них нет! Было заметно, что начальник штаба рассержен не на шутку:
Вот я пригрозил им прогулкой по горам, а они, втихую, посмеиваются над такими угрозами. Точно знают, что абы кого спецназ на боевой выход не берет! Неожиданно подал голос, молчавший до этого старший лейтенант Левочкин:
Сергей Николаевич! Я не ослышался, что Ярилова вы определили в двухместный отсек? Может и мне в нем место найдется, если конечно он не против такого соседства? Вдвоем, все таки, веселее! Вадим пожал плечами, тем самым показывая, что на такое подселение он согласен. Подполковник махнул рукой:
Ну, вот и ладушки! Будем считать, что с размещением вас вопрос окончательно решенный. С завтрашнего дня вы на полном котловом и вещевом довольствии. Оружие и тир тоже в полном вашем распоряжении. Одна просьба: поменьше светитесь вне нашей территории. Да и по своей земле парадным шагом ходить не рекомендую.
Глава 4
Ко второму, нежилому модулю вела узкая, мало хоженая дорожка из тех же самых голышей окатышей сквозь которые, местами, уже начала пробиваться молодая трава. Так уж сложилось, что предыдущая смена уступала место для жилья в первом модуле последующей, а стоящий рядом второй модуль оставался пустым, в ожидании «лучших» времен, когда жизнь потребует увеличения численности спецназа. Пока, слава Богу, обстановка в зоне КТО этого не требовала.
Прапорщик Федорук встретил их на входе в модуль. В руке он держал приличную связку разнокалиберных ключей. Возле ноги стоял точно такой же баул, каким пользовались и Вадим с Левочкиным. Этого коротышку прапорщика с круглой, лысой головой и животом, коему было тесно под камуфляжной курткой, Вадим несколько раз видел в прошлой командировке, но знаком с ним не был, и даже ни разу с ним не разговаривал.
Дверь в пустующий модуль была распахнута настежь, и из неё тянуло затхлостью нежилого помещения. Отсек куда их проводил Федорук, светя себе и им под ноги фонариком, находился почти по центру модуля: сразу за умывальником и пустующей комнатой для хранения оружия и боеприпасов.
Когда Федорук щелкнул выключателем Вадим застыл на пороге от изумления. Это был не отсек: это был VIP отсек! Под потолком сияла пяти рожковая люстра, линолеумный пол почти полностью скрывался под широченной ковровой дорожкой. На стене довольно приличная плазменная панель, в углу двухметровый, зеленый холодильник. Две новые деревянные кровати, вместительный, темный шкаф, современный телефонный аппарат на прикроватной тумбочке и низкий полированный столик довершали убранство приюта для проверяющих особ. Пожив в таком люксе, у проверяющей комиссии наверняка не поднимется рука поставить низкую оценку!
Тем временем прапорщик Федорук приступил к сдаче отсека: включил телевизор и настежь открыл для обозрения совершенно пустой «Аристон». Потоптавшись на ковре, засветил оба прикроватных бра, поднял, послушал и положил трубку телефона. При этом на его лице без труда читалось искреннее недоумение: как это мог начальник штаба поселить в «генеральский» номер столь мелкого по званию офицера и с ним прапорщика, которого он где то видел, но вот вспомнить где никак не получалось.
Кряхтя, наклонился над своим баулом и начал выкладывать из него в холодильник увесистые свертки, завернутые в пищевую, пергаментную бумагу. При этом он вначале нюхал, а затем комментировал каждую закладку: семга копченая, слабосоленая; колбаса сыровяленая; ветчина из хрюшки; сыр голландский; индейка, копченная по особенному рецепту; печеночный паштет с чесноком; масло сливочное; сервелат финский.
Сделал небольшую паузу, и в чрево холодильника пошли продукты в заводской упаковке: жестяные банки, картонные коробки и коробочки, тюбики с импортными соусами и кетчупами. Парад деликатесов завершали две бутылки «Гжелки», две коробки зефира в шоколаде и коробка с вафельным тортом. Про упаковки с соками, неизвестный благодетель тоже помнил.
Вадим стоял столб столбом. Ему казалось, что он спит и видит расчудесный сон. Такого быть не могло, потому что не могло быть в принципе! Вокруг война, кровь, цинковые гробы и изнуряющие, смертельно опасные выходы в горы. Причем здесь «Аристон», забитый по маковку продуктами, вкус и запах многих из них он в своей жизни не знал и не нюхал?
Но было! И никакой это не сон! Только взгляни на потное лицо и размазанную по нему подобострастную улыбку прапорщика Федорука и сразу поймешь, что все это происходит здесь и сейчас. Никакого намека на морок или мистику!
Левочкин, подпиравший во время загрузки холодильника дверной косяк, отклеился от него и шагнул вглубь отсека:
И что, вы всех прикомандированных так принимаете? И в каких таких закромах вы такие вкусности добыли? На полках нашего военторга, что то я такого ассортимента никогда не видел и не припомню ничего подобного. Взгляд Федорука вильнул из стороны в сторону:
Не всех, в только тех на кого начальство пальцем укажет. Мы, старожилы, народ не только гостеприимный, но и исполнительный: как нам велят так мы и делаем! Кого, где и как принять не нашего ума дело.
А насчет продуктов, на Центральном продскладе, с недавнего времени только птичьего молока нет. Президента ждем в «гости», вот и затарили склады, по самое не могу! Приноси писульку с печатью от начальства, и тебя отоварят по каждому, указанному в ней пункту! Говорил, а сам пятился, спиной вперед, к входной двери:
Вы уж извините, если что не так. Я человек маленький, но стараюсь выполнить все, что мне прикажут. В точности и вовремя! Толкнул задом дверь, и прежде чем исчезнуть из отсека пробубнил:
Ключи от номера на столике. Будете уходить запирайте. Хотя, у нас насчет этого спокойно, но мало ли что! В пустом модуле шаги уходящего прапорщика сопровождались гулким эхом. Левочкин легонько пнул ногой свой баул:
Ну что, давай располагаться? Потом накатим по рюмочке, перекусим тем, что нам бог послал, а прапор доставил и в коечки! Что то я сегодня подустал от насущных новостей и неожиданностей. Да и подумать над тем, что происходит не вредно! Вадим, против такого плана, возражений не имел.
Будильник, установленный в подкорке сознания Вадима, сработал минута в минуту: ровно в семь часов утра. Сквозь мелкие полыньи, небрежно закрашенного зеленой краской окна, во всю пробивались острые лучики августовского солнца. Было понятно, что это единственное, ослепленное краской окно «VIPномера», смотрит на восток. В этих лучиках, в развеселом танце, словно искорки мельтешили невесомые пылинки.
Вадим поглядел в сторону кровати Кирилла. Возле неё, на ковре, лежала пустая пистолетная кобура. Рукоять Стечкина торчала из под подушки. Сам же Левочкин лежал без одеяла в позе эмбриона: перед утром похолодало, вот и продрог контрразведчик, досматривая предрассветные, сладкие сны.
Желание посетить спортивный городок и хорошенько размять мышцы на местных тренажерах имело место быть, и Вадим не стал ему противиться. Кроссовок на босые ноги и штанов от спортивного костюма, которые всегда имелись в его бауле, для посещения тренажеров было вполне достаточно. Ярко светило солнце, щебетали утренние птицы, настроение было под стать утру, и Вадим быстро облачился в «спортивную» форму.