Преподаватель осуждал себя за такие развратные помыслы по отношению к Каролине. Ведь она его подопечная и он в ответе за неё. Но сердце билось быстрее от осознания о том, что уже завтра эта самая подопечная войдёт в его класс, усевшись за парту прямо перед ним. Чак воображал какой длинны будет её плиссированная чёрная юбка и сколько пуговиц окажутся расстёгнутыми, прежде чем блузка скроет её шикарный бюст. Параллельно Флэтчер пытался вспомнить яркость зелёных плутливых глаз и глубину их омута. Вырисовывал в подсознании изящный изгиб талии и другие интересные места, пытаясь спрятать возбуждение в бокале с виски. Но тщетно. Достоинство упиралось в ширинку, умоляя выпустить на свободу. Прямо в руки одной зеленоглазой брюнетке.
Что уж там скрывать, юноша влюбился с первого взгляда в эту глупую и ещё совсем юную девушку. Так иногда случается, ничего уж не поделаешь. Вот только ему даже страшно было представить, насколько дорого он заплатит за эту любовь. И дело было даже не в том, что Каролина его ученица.
Чак подлил себе ещё виски, но в этот самый момент в дверь кто-то гулко постучал. Мужчина чуть было не пролил напиток на ковёр от неожиданности, но рука вовремя одернула бутылку. Прямо со стаканом в руке, Чарльз направился к выходу, чтобы впустить незваного гостя. Замок щёлкнул, наконец-то завершив интригу. На пороге стоял давно знакомый человек.
Не поздновато для визитов? Чарльз был недоволен, но всё же впустил старого приятеля.
Зачем ты вернулся? Без приветствий бросил визитёр.
Гость был настроен весьма враждебно. Когда Чарльз протянул ему бокал с виски, тот лишь осуждающе взглянул на него и оттолкнул от себя напиток, бросив краткое «я за рулём».
«Когда тебя это останавливало, друг?» подумал про себя Чарльз, но вслух сказал совсем другое.
Для чего ты задаёшь вопросы, ответы на которые и так прекрасно знаешь, Алан? Чарльз неудовлетворённо хмыкнул и устремил взгляд прямо в карие глаза собеседника.
Он не изменился. Разве что, обзавёлся новыми татуировками, неглубокой щетиной и едва заметными шрамами на шее. Что ж, жизнь из них двоих сложилась у Чарльза явно удачнее. Да и виделись они последний раз не так давно. Год назад где-то. В тот злополучный год, когда Рони Салливан, ебанная сука, сначала огорошила «радостной» вестью о том, что беременна, а потом исчезла с нехилой суммой, оставив о себе в напоминание лишь короткую записку: «Прости, Чарли. Ребёнок не твой. Не ищи.» А он и не искал. Только приключения на задницу. И нашёл. В баре в компании Алана Фостера и двух, не внушающих доверия, девиц. И снова расстался со всеми, имеющимися при себе, наличными. Но то было не великим горем, в сравнении с той болью, что оставила в его сердце Вероника Салливан. Ну, да и хер с ней. Бог отвёл, как говорится.
Хватит стоить из себя идиота. Говори, зачем ты вернулся в Лондон и в «Клейсмор», в частности? Вырвал из пучины неприятных воспоминаний хрипловатый голос месье Фостера.
Чак мотнул головой и уставился на друга растерянным выражением лица.
«А ты не понимаешь, брат, зачем я вернулся? Тебе ли не знать. Эта боль у нас одна на двоих. Одинаково горькая, одинаково удушающая и одинаково безрассудная. И только для меня из нас двоих она кровная», мысленно отвечал Чарльз, а сам только делал глотки из бокала и сканировал товарища топазовым взглядом превосходства.
С каждой секундой визитёр становился только злее. Было видно, что между ним и хозяином дома давно какая-то необъяснимая вражда. Или забытая дружба, похороненная ввиду множества страшных и горьких обстоятельств.
Месть блюдо, которое подают холодным. Кратко вымолвил избитую фразу брюнет, вернувшись в законное кресло. Такой ответ тебя устроит? И продолжил наслаждаться виски, пытаясь хотя бы алкоголем отвлечься от глубоких дум и противозаконных фантазий.
Они убьют тебя, Чак. Алан усмехнулся на безнадёжность ситуации. Тебе уже удалось сбежать однажды. Только безумец станет играть со смертью дважды. Гость обнажал все тайны владельца дома, будто не боясь его неконтролируемой ярости.
Всё сказал? От услышанного небесно-голубые глаза налились кровью. Теперь можешь быть свободен. Возвращайся к своим дружкам и постарайся спрятаться, когда я приду и прострелю бошки каждому из них, без разбора и сожалений. Мужчина попытался выставить собеседника за дверь, но тот ещё не собирался уходить.
Я не стану участвовать в акте твоего возмездия. Выбирайся из этого дерьма сам. Вторил Фостер, а у самого в дорожной сумке пылилась мантия, доказывающая не пережитое желание мести. И Чак об этом знал.
А последние семь лет ты что делаешь? Славишь Сатану? Уверовали, ефрейтор Фостер? Усмехнулся брюнет на напускную фразу.
Думаешь так легко сбежать из секты, Чак? Отчаянно изрёк обладатель потухшего карего взгляда.
А ты пытался? Парировал правовед.
Это у тебя есть всё. Собственная империя, крутые тачки, сучки. А у меня что? Двойное гражданство, диплом «Кембриджа» и старый Форд? Такие себе богатства. Вздыхая от собственной никчёмности, высказался кареглазый.
Я предлагал тебе работу. С твоим дипломом вполне можно устроиться в приличное место. Необязательно даже во «Fl&Fa». Но тебе нравится себя жалеть, как я вижу.
Мне не сбежать. Устало вздохнув, бросил Алан. И это было правдой. Но ты можешь. Вот только мистер Флэтчер пользоваться возможностью этой не собирался.
Во-первых, потому что не хотел; а во-вторых, потому что успел за один день отыскать ещё одну причину для задержки в столице Великобритании, ставшей для него вторым домом. И, возможно, вторая причина однажды окажется весомее первой.
Они говорят о тебе, Чак. Не сдавался незваный гость. Я рискую жизнью прямо сейчас, когда прихожу к тебе. Уверен, они следят за всеми. Возвращайся в Ньюпорт, пока не поздно.
Ал хотел уже было уйти, но добавил напоследок:
Я тоже любил её. Но мы всё равно не сможем вернуть Джессику. Так зачем рисковать жизнью? Спасайся, Чарльз. Ты следующий. После этих слов аноним растворился за дверью особняка, а Чарльз, в свою очередь, насвистывая что-то весёлое себе под нос, снова и снова отхлёбывал из бокала, делая вид, что визита старого знакомого не было вовсе.
Серое небо плыло за окном спальни Каролины и Сюзанны. С самого утра погода на улице Лондона не задалась. Холодный ветер свистел в щелях пансиона, прибавляя старинному дому устрашающий вид.
Кара лежала в постели, глупо пялясь в потолок, даже не моргая. Со стороны девушка была похожа на умершую: стеклянный взгляд, недвижимое тело и засохшие слёзы на щеках.
Эта ночь опять оказалась для брюнетки кошмарной. Жуткие сны терзали долгих шесть часов. Что только она не видела: вновь ту сморщенную сухую старуху, читавшую какие-то дьявольские молитвы; круг неизвестных людей в чёрных балахонах и всё того же незнакомого старика в золотистой бархатной рясе. Кара не смогла запомнить его лица, но шестое чувство подсказывало ей, что они совсем скоро встретятся. Что неспроста она видит эти сны и есть в них что-то необъяснимо-мистическое.
Но долго это лежание продолжаться не могло. Ещё пол часа такого валяния и Каролина опоздает на урок истории.
Девушка перевернулась на бок и едва слышно позвала соседку по комнате.
Сьюзи, прошептала девушка, надеясь, что подруга уже не спит, ты проснулась? Привстала на локтях и устремила нефритовый взгляд на приятельницу.
Давно уже. В пол силы ответила Батлер и тоже повернулась к однокласснице. Ты ворочалась всю ночь. Кошмары снились? Участливо побеспокоилась она.
Ещё какие. Кара присела на постель и подпёрла лоб ладонью. Достали уже эти сны. Вот только что бы они могли значить. По выражению лица Джефферсон было видно одно она озадачена.