Зачем мне возвращаться в университет, доминус? Не вижу в этом смысла.
Ну, это вам решать, мой друг. Признаюсь, мне не хотелось бы с вами расставаться. Вы поистине замечательный помощник.
Мельхиор порозовел от неожиданной похвалы.
Спасибо, доминус.
А вы не находите, Мельхиор, что нам обоим не помешал бы глоток свежего морского воздуха? неожиданно пропищал доктор Мартиниус жалобным голоском. Давненько мы никуда не выбирались.
Вот оно! Старик всё-таки не выдержал.
Вы же дали слово, доминус, нахмурившись, напомнил Мельхиор.
Да-да, вы правы, мой друг, вздохнул доктор Мартиниус. Данное слово нужно держать.
Несмотря на то, что нотариус согласился с Мельхиором, тот насторожился. А вдруг хитрющий старик не зря завёл разговор о свежем морском воздухе? Вдруг за его невинным вопросом кроется какой-то подвох? Мельхиор уже достаточно хорошо изучил шефа.
В столовую неслышно вошла Саския и принялась убирать со стола.
Вы не знаете, милая Саския, Ляпис уже проснулся? обратился к ней нотариус.
Помилуй меня Деус! с чувством проговорила Саския, делая охранительный знак рукой. Не требуйте от меня, хозяин, чтобы я следила за этим пришельцем из Тёмной Долины. Даже сам Гведикус не заставил бы меня прикоснуться к нему, клянусь Святой Пейрепертузой!
Мельхиор не смог сдержать улыбку. Ляпис был новым увлечением нотариуса. Всё началось с того, что однажды утром Саския нашла на крыльце картонную коробку, перевязанную жёлтой подарочной ленточкой. К коробке прилагалась записка, адресованная доктору Мартиниусу. Саския отнесла коробку в кабинет нотариуса, поставила на стол и благополучно забыла о ней. Когда после завтрака нотариус со своим помощником поднялись в кабинет, их ожидало неожиданное зрелище. Огромный письменный стол и стоявшую на нём коробку покрывала масса копошащихся насекомых. Достигнув края стола, многие из них сваливались на ковёр и исчезали в его толстом ворсе, а из коробки лезли всё новые.
Какой кошмар, доминус! испуганно вскричал Мельхиор, отступая обратно к двери. Кто эти отвратительные твари?
Я не уверен, мой друг, но эти отвратительные твари похожи на жуков, которые водятся на юге, ответил доктор Мартиниус, подобрав одного из незваных гостей и поднеся его поближе к глазам. Перевёрнутый на спину жук лениво шевелил ножками и усиками. Он был небольшой, примерно два ногтя в длину, коричневого цвета и блестел, словно покрытый лаком.
Пришлось звать на помощь Саскию. Прибежавшая на зов служанка сначала разохалась, но потом принесла ведро с тряпкой и принялась тряпкой сгребать жуков со стола в ведро. Хотя Саския, как и большинство женщин, питала инстинктивный страх перед насекомыми и змеями, она мужественно сражалась с неведомыми пришельцами. Впрочем, время от времени она взвизгивала и поминала Гарду-заступницу. Сражение продолжалось долго. Когда последний жук был, наконец, помещен под арест, Саския накрыла ведро крышкой и унесла его прочь.
Только тогда нотариус смог прочитать записку, приложенную к коробке. Записка гласила: «Уважаемый доктор Мартиниус. На память о нашем знакомстве посылаю Вам хамелеона и 500 тропических тараканов для его кормления. Хамелеоны их обожают. Ваш профессор Растений Банджо из Аксамита».
Я, как всегда, прав, сказал доктор Мартиниус с напускной скромностью. Это действительно тараканы из Жёлтой страны. А где же хамелеон?
Нотариус распечатал коробку и опрокинул её на бок. Сначала из неё выпал разорванный пакет, в котором, очевидно, путешествовали тараканы, а следом оттуда медленно выползло странное горбатое существо с гребнем на драконьей голове и свёрнутым в спираль хвостом. Меланхолично глянув одним глазом на своих освободителей, существо помедлило, словно раздумывая, и поменяло нейтральную кремовую окраску на доброжелательную зелёную.
К превеликому удивлению Мельхиора, доктор Мартиниус сразу же привязался к Ляпису так он нарёк хамелеона и с тех пор в особняке появился ещё один жилец. Ляпис отвечал нотариусу взаимностью. Хотя доктор Мартиниус разрешал хамелеону бродить по всему кабинету, больше всего он любил дремать у хозяина на плече. Нотариус поселил Ляписа в кабинете, сам ухаживал и кормил своего любимца, так как Саския ужасно боялась тараканов да и самого Ляписа она не жаловала. Домоправительница считала, что рептилии это уменьшенные копии чудовищ из Тёмной Долины, где грешники пребывают после смерти, а такие твари могут приносить добрым людям только зло.
За пять минут до того, как напольные часы в кабинете нотариуса пробили два раза, раздался звонок в дверь.
Мельхиор! встрепенулся доктор Мартиниус, оторвавшись от составления купчей, заказанной последними посетителями. Откройте скорее дверь, мой друг. Это Барабара!
Глава II
Именинница выбирает подарок.
Открыв дверь, Мельхиор поразился тому, как изменилась Барабара. На пороге стояла бесформенная фигура, с головы до пят закутанная в тёмный балахон с капюшоном. На балахоне были нашиты разноцветные шнурки амулеты для защиты от злобных духов. На груди висел оловянный образок с ликом Святой Пейрепертузы. Два года жизни в монастырской школе превратили Барабару из живой, весёлой девочки в неподвижную статую со скромно опущенным взглядом и поджатыми губами.
Добрый день, месьер Лукас, пусть Ксантия-целительница дарует вам здоровье богатырское, проговорила Барабара скрипучим, монотонным голосом, как будто пожаловалась. Я могу войти?
Да, разумеется, мадемуазель Мартиниус. Дядя ждёт вас в кабинете, пролепетал Мельхиор, с трудом приходя в себя.
Он пропустил гостью в прихожую и пошёл следом за ней. Барабара двигалась медленно и плавно, словно скользила по полу. Ничего общего с её прежней беготнёй вприпрыжку. Тихо, подобно похоронной процессии, они поднялись на второй этаж. Доктор Мартиниус ждал их в кабинете. При виде племянницы он шагнул ей навстречу, широко раскинув руки.
Ну, здравствуй, моя дорогая Барабара! С днём рождения! Как же ты выросла!
Благослови вас Гведикус, милый дядюшка Бенедикт, жеманно сказала Барабара. Вместо того, чтобы кинуться в объятия дядюшки, она чинно присела в глубоком книксене.
Обед готов, месьер нотариус, доложила вошедшая в кабинет Саския.
Прошу в столовую, девочка моя, пригласил доктор Мартиниус племянницу, с удивлением разглядывая её непритязательный наряд. Саския обещала приготовить в твою честь нечто особенное.
Барабара прикоснулась к образку на груди.
Благодарю, милый дядюшка, но прежде, чем вкусить трапезу, я хотела бы вознести Создателю хвалу за это чудесное утро. Где у вас молельная комната?
Если недолго, то можешь вознести хвалу здесь, поморщился доктор Мартиниус. Впрочем, утро не очень-то чудесное. Сыро, прохладно и пасмурно.
В Священных Писаниях сказано, что не иметь в доме молельной комнаты, это грех, милый дядюшка Бенедикт, а я верна во службе Создателю. Ну да ладно, так и быть, вознесу хвалу в кабинете.
С постным видом Барабара молитвенно сложила руки, но тут её взгляд упал на зелёного Ляписа. Устроившись на абажуре настольной лампы, хамелеон с аппетитом закусывал тараканом, которого ему дал на съедение нотариус.
Тысяча проклятий! Это что ещё за мерзость? Барабара с визгом подскочила на месте, но тут же зажала себе рот руками. Ой, дядя, простите! Сейчас я прибью этого урода!
Сорвав с шеи образок с ликом Святой Пейрепертузы, Барабара швырнула его в Ляписа, но, к счастью, промахнулась. Ляпис от страха побледнел и покрылся жёлтыми пятнами.
Прежде чем нотариус успел что-то сказать, девушка сбросила с себя тёмный балахон и осталась в красивом бирюзовом платье, удивительно шедшем к её стройной фигуре. Капюшон больше не скрывал растрёпанную гриву светлых волос. Увидев изумление мужчин, Барабара с хохотом бросилась на шею доктору Мартиниусу.