Футболист
Петров больше всего на свете любил футбол. Даже походка у Петрова стала футбольная. Ходил он подпрыгивая или даже приплясывая.
А если мяча рядом с Петровым не было, например, в школе, то он футболил всё, что попадалось ему на глаза. Отведёт ногу назад, замахнётся и бац! Левой удар с носка, правой подъёмом, потом опять левой, потом опять правой.
Ребята, завидев на перемене Петрова, хватали портфели и держали крепко-крепко, а некоторые даже поднимали их над головой как спортсмены чемпионский кубок. Но были и те, кто не успевал схватить с пола рюкзак или мешок с физкультурной формой. Тогда по мешку удар шведкой, по рюкзаку щёчкой. А вот по скомканной бумажке или по яблоку обязательно ножницами скрещёнными в воздухе ногами. Объекты, получившие порцию потенциальной энергии, летели, приземлялись, а потом снова получали от Петрова эту самую энергию.
А сегодня на пути футболиста оказалась корзина с мусором. Удар профессионала и корзина подпрыгнула, выстрелив фейерверком бумажек, мандариновой кожуры и яблочных огрызков. От дежурных Петров убежал. Бегал он, как всякий футболист, быстро.
После уроков Петров отправился домой. Путь его лежал через сквер тихое место, где обычно прогуливались мамы с колясками, а на скамейках беседовали бабушки и читали газеты дедушки.
Сегодня там было всё как обычно чирикали воробьи и дремали на солнце коты, а на скамейках сидели всё те же бабушки и дедушки. У поребрика Петров увидел жестяную банку.
Футболист вмазал по банке, та подлетела и, звонко грохоча, заскакала по асфальту. Футболист расцвёл от удовольствия, как «зенитовец», отобравший мяч у «спартаковца». Петров пнул банку ещё раз, а потом ещё. Банка загремела по дороге, а вслед за ней ринулся довольный футболист. Кручёный удар правой и го-о-ол! Банка врезалась в колесо автомобиля. Воробьи брызнули в стороны, а вороны возмущённо раскаркались. Машина прокричала пять призывных мелодий и, не дождавшись хозяина, успокоилась.
Петров стремительно нёсся вперёд. Удар по восходящей отправил банку прямо к тётеньке с коляской. Та сделала обманный маневр продолжая качать коляску, резко ушла в сторону. Футболист ловко подкинул банку носком, навес и дремавший кот с рёвом взвился в воздух, как пущенная над фанатским сектором ракета. Ощетинясь, «ракета» зацепилась за дерево и зашипела на банку, а вместе с ней и на футболиста.
Пушистая болонка, наоборот, рванула к Петрову, как нападающий из команды противника. Но Петрову было не до кота и не до болонки. Полностью захваченный футболом, он мчал мимо подпрыгивающих на скамейках бабушек и дедушек с газетами. Бабушки охали, а дедушки возмущённо смотрели из-под очков и качали головами.
Счастливый футболист вместе со своей блестящей банкой пробежал почти весь сквер и остановился только на перекрёстке. Через дорогу был его дом. Последний удар и банка отскочила от поребрика, перевернулась в воздухе и ударила футболисту прямо в лоб.
Петров замер как вкопанный. В глазах у него потемнело, и замелькали серые звёздочки блестящие, как банка.
Доигрался? вдруг раздалось откуда-то.
Кто это? футболист удивлённо огляделся.
Вокруг никого не было.
А кто бы ты думал? снова раздалось рядом. Я джинн.
Джинн? не поверил Петров. Какие в волшебных лампах живут?
Он самый. Но джинны не только в лампах живут. В банках тоже встречаются.
Петров уставился на банку. Голос слышался именно оттуда. На золотистой банке действительно крупно было написано: «GIN».
Вот это да-а-а, протянул Петров. Значит, я из банки джинна выпустил. Своим кручёным.
Он почесал в затылке, а потом сказал:
Эй ты, джинн! Ударь я послабее сидеть тебе в банке ещё тысячу лет! Так что теперь ты должен исполнять мои желания. Как это обычно бывает. Я в книжках читал.
А я, вообще-то, никуда из своей банки не собираюсь. Я уже сто лет как на заслуженном отдыхе, на пенсии. У нас, джиннов, между прочим, пенсии тоже имеются, ответил голос. Мне и в банке неплохо тихо и спокойно было, пока ты меня не разбудил. У меня режим. Сейчас у меня по расписанию послеобеденный сон. Так что ни на какие желания не рассчитывай.
Ну, тогда я пошёл, сказал футболист. Мне домой пора. Там по телику футбол начинается.
Э, нет, ехидно ответил джинн. Никуда ты так просто не уйдёшь. Я хоть и на пенсии, однако на общественных началах за порядком слежу. А за тобой, Петров, я давно наблюдаю. Ты зачем у первоклассника портфель с лестницы скинул?
Финт отрабатывал, обманное движение. А тут портфель ничейный на пути. Ну я и ударил, покраснел футболист.
А зачем апельсин из столовой прямо завучу в кабинет закатил? не отставал джинн.
Так то был удар по восходящей, он только в сторону ворот бывает. Попал гордо сказал футболист.
Ты мне зубы не заговаривай. Апельсин у второклассника со стола упал, пока тот кашу доедал. Так что пойдём домой вместе. К родителям.
Петров посмотрел на банку. Та и впрямь раскачивалась, словно брала разгон, чтобы покатиться к родителям.
Дома ни в коем случае не должны были знать ни про портфели, ни про мешки, ни про апельсины с яблоками, ни про банку. Вчера Петрову было объявлено последнее предупреждение.
А дело было так. Тётя Тамара стояла на кухне и борщ варила. Жарко, окно открыто. Борщ себе спокойно большой ложкой мешала и радио слушала. А тут плюх! и весь борщ по сторонам. Капуста прямо с люстры свисает, как лианы в джунглях, лук морковку по стене догоняет просто не заправка, а «Формула-1» какая-то! А ещё у тёти Тамары на стене календарь висел, а на нём «Девочка с персиками». Только после такого салюта не девочка с фруктами, а пират с овощами получился. Вместо глаза луковица варёная, вместо персиков помидоры со свёклой. А картошка прямо в радио шмякнула. Диктор аж поперхнулся от неожиданности, закашлялся, а потом прощения попросил. За «технические неполадки».
Тётя Тамара та только отскочить успела. Смотрит, а вместо борща мяч в кастрюле варится. Удар кручёный был мастерский, профессиональный, только мяч почему-то направление перепутал. Не в ворота полетел, а к тёте Тамаре на кухню. Вот она к Петровым и пришла прямо с кастрюлей.
«И чем мне прикажете сегодня мужа кормить?» спрашивает тётя Тамара. А папа Петров: «Вы уж извините, в последний раз это, обещаю». И сыну-футболисту жёлтую карточку показал. Сказал, мол, ещё одна такая карточка и на месяц удалит с поля. Ни мячика, ни телевизора.
Петров с опаской посмотрел на банку:
А может, не надо к родителям? Я больше не буду банки пинать Честное слово.
Ну хорошо, согласился джинн. И замолчал.
«Уснул, наверное», подумал Петров.
Он обошёл банку стороной.
Пронесло выдохнул Петров и торопливо перешёл дорогу.
На другой стороне, прямо у поребрика, он увидел пустую пластиковую бутылку. Разбежался, замахнулся правой ногой и замер. С этикетки руки в боки прямо на него выжидающе смотрел Добрыня Никитич.
Читатель
Рядом с Витиным домом было два магазина. Один книжный, другой радиоуправляемых игрушек. Книжный магазин любила мама. Она была учительницей русского языка и литературы. А радиоуправляемых игрушек любил Витя. Он мечтал когда-нибудь накопить на большой радиоуправляемый самолёт, который стоил целых шесть тысяч рублей.
Однажды мама зашла в книжный магазин, а там детский писатель автографы раздаёт свою новую книгу всем желающим подписывает. Мама новую книгу купила и у писателя взяла для Вити автограф.
«Сергей Махотин Включите кошку погромче», прочитал Витя. И дальше: «Вите с улыбкой и удовольствием».
Витя рассмотрел обложку, улыбнулся обложка ему понравилась. Повертел-повертел книгу в руках и отложил в сторону. Потом он достал копилку, высыпал деньги на стол, и с большим удовольствием пересчитал содержимое.