Мужики говорят, урожай пошёл с тех пор, как жизнь изменилась. Я то изменения в жизни не ощущаю, хоть и родился при СССР, но какая жизнь при коммунистах была, знаю только по разговорам. «Мне двадцать пять лет всего», сказал Колчак.
Молодец, похвалил его Коля, а рассуждаешь, будь то жизнь длинную прожил.
Это у нас с Серым наследственное от Деда Ивана и его книг, но Серый ещё в придачу имеет острый ум и острый язык.
И тяжёлый кулак я слышал, добавил Коля.
С драками мы давно завязали, но Серый раньше образумился. Здесь драться не с кем! Нас все знают, и никто не посмеет слова вякнуть в нашу сторону. И вообще драка это удел пацанов и тупорылых кабанов. При необходимости, конечно, нужно применить силу, но не так жестоко, как мы в юности махач устраивали. А тебе я вот, что скажу, если хочешь сегодня увидеть Жору и Серого жди меня за переездом в четыре часа. Я с работы поеду, захвачу тебя на машине.
Ты за рулём и пиво пьёшь, укоризненно сказал Коля.
К этому времени у меня всё выветрится, ответил Колчак, если я перебираю пива здесь, то машину оставляю в порту, а сам домой добираюсь на автобусе.
Я бы со всем желанием поехал с тобой сегодня, сожалел Волков, да вот обещание дал Зине вашей, что в три часа приду к ней в гости. Обмануть её, значит обидеть Луку. А я лучше к вам вечером завтра приеду.
Нет вопросов, с ней тебе нужно обязательно пообщаться. Зина наверняка знает то, чего я не знаю. Хотя я и не стараюсь у неё что то выпытывать. Зачем хорошей женщине душу бередить?
Коля медленно поднялся с лодки, но быстро благодаря своему саженому шагу оказался на берегу. Повернувшись к Колчаку, он бросил:
Я прощаться не буду. Может планы изменяться? Если, что я ещё к тебе подойду, после чего он скрылся за брёвнами.
«Не сладко будет тому, кто к нему под руку подвернётся, подумал Колчак, маховики у него словно арбузы. Такому в баскетбол или в гандбол нужно играть».
***
В четверг Коля Волков спал у Серого в бане. Рано утром в пятницу подъехал Заур, и они отправились вчетвером в сторону Арзамаса.
Пекло сегодня на улице будет, сказал Колчак, вчера передавали, до тридцати пяти градусов будет доходить.
Пивом будем спасаться, но в первую очередь дело сделаем, произнёс Сергей.
В десять утра они стояли уже около вахты колонии. Серый вышел из машины, потом вернулся назад, взял файл с документами из бардачка и, посмотрев на Колю, сказал:
Я пошёл внутрь, а ты Коля сиди в машине и не выглядывай, а то слайд у тебя подозрительный и руки все исколоты. Ты мне с такой внешностью весь коммерческий понт собьёшь.
Я понял, курить буду в машине, икнул Коля, и прикрыл рот рукой.
Если плохо после вчерашней бани, в бардачке есть фляжка с коньяком, можешь приложиться, только всё не пей, он мне может пригодиться, сказал Серый и пошёл в здание.
Переступив порог вахты, он сразу вспомнил, как много лет назад его в сентябрьский день под конвоем провели через эти самые двери. Только тогда на стенах отваливалась облупленная краска, а сейчас вахта сияла от идеального порядка. «Странно, но у меня сердце не щемит от неприятных воспоминаний, подумал Серый, и всё это из за того, что мне повезло с воспитателями. Даже бы сейчас, встретившись случайно с кумом Фенюшкиным, без отпечатка зла подал бы ему руку. Хотя он и мудак приличный был».
В назначенное время к нему вышел капитан с повязкой ДПНК.
Вы Сергей Беда будете? протянул он руку Серому.
Да я, ответил на рукопожатие Беда.
Пройдёмте со мной на второй этаж? пригласил капитан Сергея.
Они поднялись на второй этаж и прошли по коридору в просторный полупустой кабинет, где кроме трёхногой вешалки и письменного стола ничего не было. По запаху и внешнему виду было видно, что здесь только произвели косметический ремонт. За столом сидел подполковник.
Сергей сразу его узнал, это был бывший воспитатель Иван Иванович.
Иван Иванович, заместитель начальника колонии! не узнав Сергея, представился он. Временно исполняю обязанности начальника колонии, добавил он.
Он задержал свой взгляд на улыбающемся лице Беды.
Беда? удивлённо протянул он, так это с тобой начальник производства разговаривал?
Если я здесь, выходит со мной, ответил Сергей.
Иван Иванович долго тряс ему руку, а когда успокоился, спросил:
Так ты значит, фабрикантом стал?
Ну, это громко сказано. Заводик не большой имею, скромно ответил Сергей.
Молодец, а мы с Петром Егоровичем тебя часто вспоминаем. Такие воспитанники, как ты не забываются. Как ты нас развёл на вишню, вся колония через год узнала. Хоть и с запозданием, но спасибо я тебе всё равно скажу. По два раза в году естественно твоя вишня не плодится, но урожай и я, и Пётр Егорович снимаем ежегодно богатый.
Это всего лишь хулиганистая шутка была Иван Иванович, объяснил Беда, но если моя шутка вылилась в хорошее вишнёвое варенье, то я только рад этому.
Ты знаешь Зорин, обратился Иван Иванович к капитану, этот Сергей Беда был моим подопечным много лет назад. Такого нам жару давал, что наказывать его было нельзя. Фантазёром, эрудированным его кум называл. А как иначе? перевёл он взгляд на Сергея.
Я уже это понял, с любопытством рассматривал капитан Беду.
А ты знаешь Сергей, что я наводил справки о тебе, когда ты покинул нашу колонию, словно изучая, подполковник испытывающим взглядом смотрел на Беду. Чудил ты там по полной программе. Думал, всё срезался парень на взрослой зоне, а когда перед твоей свободой я случайно вышел на кума, дай бог фамилию его вспомнить?
Моисеев, подсказал Вовка.
Да, он, точно Моисеев, оживился Иван Иванович, он меня порадовал приятным известием. Сказал, что ты сидишь в изоляторе, и освобождаться будешь оттуда. Я его спрашиваю, что совсем плохой парень Беда стал? Так он мне ответил, что ты настоящий парень и вторично на зону не попадёшь, родня не даст. В общих чертах он лестно отозвался о тебе. А как судьба сложилась у твоего друга Балашова? Вы ведь с ним вместе кажется, были в последнее время? спросил Иван Иванович.
Юрка фермером заделался, у него семья. Живёт хорошо, построил дом себе, рядом с родителями.
Как приятно слушать такие известия, сказал подполковник. Ну, показывай свои мебельные фотографии? А уж потом будем с тобой рядиться.
Сергей вытащил фотографии и положил перед Иваном Ивановичем.
Хороши, Хороши, ничего не скажешь, оценивающе заметил он. Я думаю, мы пойдём на твои условия. За шестьдесят стульев, мы деньги перечислим. И могли бы ещё сто взять, но на бартер. А какой он у нас ты знаешь, паяльные лампы, гвозди и настольные сверлильные станки.
Иван Иванович за такой бартер, я всю колонию в дуб одену, сказал Беда, не показывая своего внутреннего ликования.
Ну, тогда договорились, давай свои бумаги, сказал подполковник, я всё проведу сам через бухгалтерию. А ты постарайся в ближайшие дни доставить стулья.
Первую партию привезут хоть сегодня, заверил Серый, сейчас я позвоню, и машина через четыре часа будет здесь.
Меня это устраивает, действуй? встал с места Иван Иванович, и показал на стул, которые обычно ставят в столовых, видишь, на чём приходиться штаны протирать? Такие стулья только в нашей колонии можно встретить. Мне в ноябре семьдесят годков стукнет. Из области намёк уже получил о заслуженном отдыхе. Хочу вот стульями заполонить всю колонию. Пускай меня добрым словом вспоминают.
Возраст почтенный, сказал Беда, пора на природу и в шезлонг с подзорной трубой. Как Соломон говорил: всему свой час, и время всякому делу под небесами:
Время родиться и время умирать, время разрушать и время строить, время разбрасывать камни и время собирать камни, время молчать и время говорить, закончил подполковник цитату мудрого еврейского царя.