Впрочем, тут ситуация прояснилась достаточно быстро. Ещё в прошлом году, то есть в свои 15 лет, Илона втайне от родителей пошла подрабатывать промоутером раздавать прохожим рекламные буклеты. На заработанные таким образом деньги и сэкономленные на школьных обедах средства Илона купила самую дешёвую электрогитару и взялась учиться играть на ней по обучающим видеороликам с Ю-туба. Получалось так себе, и через 4 месяца постоянных тренировок и душераздирающих звуков Илона могла сыграть разве что три-четыре простейшие композиции на самых простейших аккордах.
Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы в компании с ещё тремя парнями-старшеклассниками отправиться в местный ночной клуб предлагать свои услуги в качестве начинающей рок-группы. Справедливости ради, назвать это сборище плоховато играющих на разнокалиберных гитарах школьников рок-группой вряд ли было можно. Однако «на носу» был Новый Год, постоянные посетители клуба хотели праздника и новых лиц. Илона соврала, что ей уже исполнилось 16 лет, и группу согласились выпустить на сцену.
Когда Илона дома сообщила, что будет выступать в ночном клубе, бабушка схватилась за сердце, а мать заявила, что такого позора не допустит, поэтому «никаких прокуренных клубов с пьяными мужиками и поздних возвращений домой не будет, а иначе она спрячет или выбросит гитару».
В ответ Илона пригрозила, что уйдёт из дома, а на следующую электрогитару заработает древнейшим и распространённым среди красивых девушек способом. Озвучивать детали способа Илона не стала, чтобы не добивать присутствовавшую при разговоре и уже находившуюся в предынфарктном состоянии бабушку.
Призванный «разрулить» ситуацию папа-начальник штаба хмуро выслушал аргументы сторон и по-военному чётко постановил, что «пусть играет, но чтобы после выступления сразу домой». Контроль за соблюдением и проводы дочери домой он поручил своему помощнику папа был ко всему ещё и депутатом областного совета, и по должности ему полагался помощник.
Помощник, молодой и желавший пробиться в этой жизни, а потому безотказный студент местного факультета политологии, взялся рьяно выполнять данное поручение. Илона быстренько соврала всем заинтересовавшимся, что это её бой-френд, чем подняла свой авторитет в рок-группе, классе и школе. «Бой-френд» спорить не стал, так как был заинтересован, чтобы всё было в ажуре, и чтобы папа-депутат был всем доволен.
Генка почувствовал в Илоне родственную душу с первой встречи даже до того, как узнал эту историю, рассказанную ему за семейным обедом. Мама Энелоны, видимо, рассчитывала, что Генка поддержит её доводы относительно необходимости хорошо учиться, поступить на экономический или юридический факультет и устроиться на хорошую работу.
Однако Генка заступился за Илону и привёл примеры, что звёзды шоу-бизнеса даже начинающие зачастую зарабатывают больше, чем офисный персонал. За это Илона наградила его благодарно-снисходительным взглядом. В её глазах он вряд ли сильно отличался от офисного планктона разве что тем, что будет сидеть не в офисе, а в штабе, и ходить на работу в военной форме, а не в деловом костюме и белой рубашке.
Намекнуть на родство душ не было никакой возможности не рассказывать же за столом в благородном семействе, как он паршиво учился в школе, дёргал девочек за косички и лупил их портфелем, пока те не объединились и не поколотили его сами. Или о том, как он однажды ушёл в увольнение из училища в пятницу сразу после занятий, а пришёл в казарму только во вторник утром, при этом не появившись ни разу дома. Тогда папа-бизнесмен купил в училище два навороченных по тем временам компьютера в кабинет начальника и кабинет заместителя и Генку не стали отчислять.
Или о том, как он, вообще, оказался в военном училище он просто взбунтовался против постоянной опеки со стороны мамы и бабушки и подал документы в вуз, где есть казарма, но так, чтобы недалеко от дома. Генка втайне надеялся, что мама с бабушкой впадут в транс и уговорят папу-бизнесмена «вытащить» его из училища и переустроить в хороший вуз, куда сам Генка сроду бы не поступил. И при этом перестанут его «доставать» постоянным контролем.
Сбылась только часть первая мама с бабушкой были в трансе, а папа быстренько понял преимущества нахождения гипер активного сына под постоянным контролем на казарменном положении и предпочёл замыливать его косяки закупкой компьютеров и помощью в ремонте главного корпуса училища, чем переустраивать его в институт с более вольным распорядком. Короче, Генка пролетел, и пришлось учиться в военном училище, так как сам он, ввиду скромных знаний, вряд ли бы поступил ещё куда-нибудь.
В общем, бунтарская натура Илоны была Генке близка. С той разницей, что Генка, всё-таки, обычно рассчитывал на помощь родителей, а Илона в свои 16 лет, в основном, на себя, а от родителей требовалось лишь не лезть не в своё дело. Причём, похоже, что вполне искренне, а не с тайной надеждой на какую-то помощь. Так что, даже если бы Генке представилась возможность уединиться с Илоной и презентовать обнаруженное «родство душ» не факт, что он бы понравился Илоне, и она бы разделила его оптимизм относительно такого уж большого сходства.
А по ситуации на сегодняшний день Генка, вообще, жених сестры и к тому же глубокий старик ему уже 23 года, в то время как Илоне 16, остальным музыкантам в их рок-группе по 17. И даже студенту-политологу, встречающему её из клуба и с некоторых пор предпочитающему приходить в клуб к началу её выступления, а не к окончанию, как поручил папа-депутат всего 20 лет.
К слову, группа за полгода расширила плэй-лист с трёх песен до восьми, чего хватало на одно полноценное концертное отделение без антракта. У Илоны к тому же «прорезался» голос, и она вполне сносно воспроизводила часть композиций из репертуара Жанны Агузаровой. В сочетании с полукосмическим образом Энелоны и ни на кого не похожей манерой одеваться это дало неожиданный эффект молодая и мало что умеющая в музыкальном плане рок-группа понравилась зрителям.
А ещё Илона очень похожа на первую любовь Генки девочку Наташу из танцевального кружка, куда он ходил в младших классах, когда ему было 8 лет. Наташа была на год старше и, как казалось тогда Генке, должна была быть намного опытнее его в вопросах жизни и любви. Танцевал Генка так себе, и держали его в этом кружке только потому, что мальчиков катастрофически не хватало. В принципе, Генка был не против, так как изучали, в основном, парные танцы, и была возможность практически законно трогать девочек за талию и другие места особенно, когда начали разучивать простейшие поддержки. Видимо, по поводу «трогать» Генка, всё-таки, переборщил, так как девочки стали жаловаться на его «домогательства» мамам.
Те нажаловались тренеру, а тренер, в свою очередь, пожаловался родителям Генки. Так как особых успехов в танцах у Генки не было, родители быстренько забрали его из танцевального кружка и отдали, от греха подальше, на нормальный мужской спорт футбол. Что, кстати, потом здорово помогло Генке в военном училище он играл за команду вуза, за что ему простили несколько мелких косяков и перезачли парочку заваленных экзаменов. Кстати, единственной девочкой, которая никому не пожаловалась на «домогательства» Генки, была как раз Наташа. Хотя он её уговорил даже поцеловаться. Два раза, в коридоре, пока никто не видел.
Генка достал смартфон. С тех давних пор, прошедших со времён занятий танцами, они с Наташей не потерялись, хотя и виделись не так часто, как хотелось бы Генке, потому что Наташа постоянно ездила то на сборы, то на соревнования. А после Генкиного «переселения» в казарму встречи стали совсем редкими, хотя по-прежнему весёлыми и радостными. Им всегда было, о чём поговорить. И не только поговорить. В принципе, девчонок в жизни Генки было предостаточно. Однако по-настоящему грела сердце лишь его первая любовь. Он нашёл Наташу в «Контактах». С аватарки Вайбера на Генку смотрела яркая эффектная брюнетка. Генка набрал номер.