Но это неправильно, Геля даже притопнула от негодования. Значит так. Или я всё говорю отцу, попу Савве и всему селу. Или ты идёшь на исповедь, и рассказываешь всё сам.
На исповедь?
Да, представь, люди ходят в церковь на покаяние. Некоторые каждую неделю. Ну как согласен?
Согласен, потупился юноша, которому очень не хотелось объяснять всему селу то, чего он и сам толком не понимал.
Девушка ушла, высоко подняв голову, как будто это она только что совершила чудо исцеления. Впрочем, гелино чудо тоже было во время небольшой перепалки в кузне хозяйская дочь сказал Мартину больше слов, чем за предыдущие два года.
Недуг Гелю больше не беспокоил. А вот Мартину стало не по себе. Ночами он подолгу не мог заснуть, и в его голове крутилась навязчивая мысль: «Мама, я мог тебя спасти».
Глава пятая. Ася
Ноября 21 дня, 1726 года, деревня Солчино Преображенской вотчины Солотчинского монастыря
Зачем люди дают друг другу клятвы? Любви до гроба, верности, достать луну с неба Отчего нельзя верить в человека просто так, не требуя за это вознаграждения? Не терзать близких чем-то далёким и бессмысленным, а вместо высоких материй просить о простом и сиюминутном: обними меня, достань соринку из глаза, свари суп Многим кажется, что, связывая окружающих клятвами, они обретают над ним власть. А на деле просто преумножают страдания. Ведь если ты хочешь получить настоящую власть над человеком просто улыбнись ему на прощание.
Почему она заставила меня дать дурацкое согласие на исповедь? сокрушался Мартин. Ведь это не нужно никому, включая саму Гелю.
Переубеждать было поздно, а обманывать девушку он не хотел. Но и тащиться к попу Савве Это было выше его сил. Среди тягостных мыслей в голове юноши всплыло воспоминание как во время августовской ярмарки к нему в кузню явились два неожиданных посланца.
Тебе привет и поклон от одного святоши, огорошили гости.
Где он? Что с ним? накинулся на них Мартин.
С отцом Митрием всё порядке, он в добром здравии, чего и тебе желает, церемонно ответили незнакомцы. Просил передать, что теперь он служит попом в Пензенском уезде, в селе Александровке, Блиновка тож17. Мы сами оттуда. А здесь у нас сородственники. Сами мы бывшие солотчинские крестьяне. Только братия лет семь назад продала нас помещику Александру Ивановичу Головину. С тех пор мы в Блиновке. И не жалуемся: церкву вот построили, и отца Митрия, значит, туда назначили.
Что ж, добрые люди, передавайте батюшке поклон и от меня, подхватил торжественный тон юноша. Скажите, что я живой, имею кров и еду, хотя мать моя Васса теперь на небесах. И остался я один на свете сиротой без братьев и сестёр.
Мартин был уверен, что посланцы в курсе предыдущих подвигов отца Митрия сородственники им точно пересказали все сплетни. Но напрямую говорить он не решался. А весть о гибели нерождённого ребенка передать требовалось обязательно. За этим монах (теперь уже бывший) и отправил к нему оказию.
Весь тот разговор забылся из-за переживаний вокруг Синь-камня. Но теперь юноша подумал: «Раз Митрий отныне служит в церкви, почему бы не исповедаться именно ему?». До Блиновки, как сказали гости, три-четыре дня пешего пути. Выбраться туда непросто, но ради того, чтобы не открываться попу Савве, Мартин был готов доползти хоть до Сибири. Да, отец Митрий был вором и предателем. Но оставался опытным и разумным человеком. И юноша, несмотря ни на что, надеялся получить от него не только донос в епархию, но и ценный совет как излечиться от древней нечисти, проклятия Синь-камня.
Через пару дней план Мартина неожиданно стал претворятся в жизнь. Началось с того, что Геля впервые в жизни сама подошла к юноше, и отведя его в сторону, спросила:
Ну как, Мартин, сходил на исповедь?
Нет, не сходил. Но схожу. Только не в нашу церкву. Я ведь не обещал тебе исповедоваться именно у Саввы.
Ты что-то темнишь. Ну ладно, сейчас не об этом. Мартин, ты же колдун и можешь лечить, так?
Ну я не знаю
Я думаю, что можешь. И поэтому ты должен вылечить для меня ещё одну девочку.
Какую ещё девочку?
Это пока секрет. Скажи, ты только грудные болезни изводишь или гнойные тоже?
А что случилось-то? И почему твою девочку не лечат наши знахари?
Лечат. Её даже к настоящему дохтору в Шацк возили.
И что дохтор?
Устроил кровопускание. Но дурь всё это, не помогло. А мне её жалко. Мартин, помоги!
«Одной девочкой» оказалась дочь старосты Ася. Её считали первой деревенской красавицей, но Мартину она не нравилась. В первую очередь тем, что девушку звали также, как его покойную мать. Ася обладала очень необычной внешностью у неё были белые волосы, белые брови, белые зубы. И всё остальное наверняка тоже было белым. Сельские парни не могли отвести от неё восхищённых взоров, но ухаживать опасались. Асю тоже готовили непростому жениху. Даже договорённости были то ли с каким-то военным, то ли с судейским. Хотя со свадьбой не торопились.
На всех воскресных службах в храме без году видная невеста стояла в первых рядах. А во время визитов в село разного рода начальников прислуживала им за столом. Ходили слухи, что неприступность Аси сильно преувеличена, и в тихом белом омуте водятся озорные бесята. Но гадости сельские сплетники придумывали о каждом (и в огромном количестве) в том числе о Мартине.
Восторгов вокруг дочери старосты сирота не разделял толстая коса и ямочки на щеках были не в его вкусе. Но, если Ася больна, её и вправду было жалко. И он собирался вылечить красавицу. Другое дело как?
* * *
Через пару дней Геля спровадила из дома родителей с сёстрами, и привела подругу в кузню к Мартину. После приветствий Ася поставила ногу на табурет и так многозначительно приподняла юбку, что юношу прошиб холодный пот. На ноге красовался большой черный веред, уже вскрытый и увешанный противными комьями. Наверное, кто-то пытался лечить рану глиной или сырой землёй, или ещё какой-то ерундой, рискуя довести дело до антонова огня18.
Мартин не считал себя лекарем, но всяческих ссадин, порезов и ожогов у него с раннего детства было множество. В болезненных отметинах на теле парень разбирался очень хорошо. И в гнойнике на ноге девушки не видел ничего смертельного. Сначала Мартин даже подумал, что его разыгрывают. Но с другой стороны к чему Асе светить перед ним своими белыми ножками без серьёзных на то оснований? Надо лечить, если взялся.
Первым делом Мартин отмыл веред, вторым прижёг рану тряпкой, смоченной в кипятке, не обращая внимания на недовольное пыхтение Аси. А потом покрыл гнойное место мазью из чистотела, льняного масла и пчелиного клея. Его рецепт юноша вычитал в книге отца Митрия, и теперь использовал от волдырей, которые постоянно получал в кузне. Болезной он велел покрывать этой мазью ногу два раза в день. Проделав всё это, помощник кузнеца заметил в глазах девушек разочарование. Он действовал как обычный знахарь, а от Мартина ждали чего-то этакого, мистического.
И тогда он решил подыграть: провёл одной ладонью около раны, а второй со стороны икры, не касаясь кожи. И строго спросил Асю:
Чувствуешь тепло?
Да. Мне вроде бы даже жарко, удивлённо отозвалась девушка.
Ну всё, теперь должно быстро зажить, пообещал Мартин, хотя совсем не был уверен в успехе.
В отличие от недавнего случая с приступом кашля у Гели, кровь в нём не бурлила. Ну, может только слегка пузырилась да и то не от целительского ража, а от вида голой девичьей ноги. «Только бы ей хуже не стало», подумал Мартин и перекрестился. Меж тем, дочь старосты одёрнула юбку и выжидательно спросила:
И чего ты хочешь за свою ворожбу?
Было видно, что она ждёт просьбы о поцелуе или какой-нибудь другой наглой выходки. Но Мартин поразил всех: