Однако судя по тому уважению, которым он пользовался у окрестных котов и неизменному расположению окрестных кошек, столкновения эти всегда заканчивались в пользу Шпунтика.
Кот вообще вел себя разумно: никогда не задерживался на улице дольше необходимого и, казалось, был искренне привязан к своему дому, где имел не только гарантированный кусок рыбы с мясом, но и доброе к себе отношение. У него даже были добровольно принятые на себя домашние обязанности.
Так, например, помимо исполнения важной функции будильника, кот надзирал за входной дверью и, если в темное время суток на лестнице случался какой то шум, сигнализировал об этом низким утробным мявом. Именно поэтому, уходя по делам, Котя отдавал Шпунтику указание насчет «впускать – не выпускать»: кот вполне мог и иногда даже хотел сыграть роль сторожевого пса. Шпунтик находился в самом расцвете кошачьих сил, опыта и умудренности и, в отличие от собаки, мог забраться на шкаф и прыгнуть оттуда на незваного гостя всей своей увесистой тушкой, попутно нанося противнику урон всеми имеющимися когтями. Весьма острыми, надо признаться.
Разъяренный кот – это специальный аттракцион, с которым трудно управиться. Чижиков справедливо полагал, что, пока его нет дома, Шпунтик сумеет достойно присмотреть за квартирой, а потому настоящую сигнализацию почти никогда не включал. Котя Шпунтика любил, ценил и уважал – и не только за мощь когтей и высоту прыжков, но в первую очередь за неуловимое внутреннее единство, которое между ними за совместно прожитые годы установилось. Так что уехать в Китай без кота представлялось Чижикову решительно невозможным. Это было бы просто предательством.
Котя достал мобильный и набрал номер Громова.
– Да! – перекрикивая шум каких то механизмов, проревел тот, и при первых же звуках его голоса на Чижикова мгновенно снизошло спокойствие.
– Привет, Дюша. Это я, Котя. Я что хочу сказать… Я принимаю твое приглашение. Ну – насчет Китая.
– Ну и молоток! – одобрил Громов. – Ну и правильно. В нашем возрасте уже пора надолго выйти в люди… Ты как в целом?
– Все в порядке, Дюша, – улыбнулся Чижиков. – Теперь все в порядке.
– Тоже славно! Как сказал персонаж одного кинофильма, твой выбор был мудр. А я и не сомневался, между прочим.
– Только знаешь что… – Котя замялся. – У меня ведь кот…
– Шикарный кот! – подтвердил Громов. – Я полюбил его с первого взгляда. И что?
– Ну… ты, вроде, сказал что то насчет кошачьего паспорта…
– А, так вы все же вместе поедете? Правильно! Русские своих не бросают… Все сделаем, не боись. Я подсуетился, как и обещал. Сейчас сброшу тебе на мобильник номер… Позвонишь, человек уже в теме, зовут Петр Сергеич, все тебе скажет и все вопросы с котом порешает. За некоторое вознаграждение, понял?
– Понял. А виза?
– Что виза? Визу, брат, на границе получишь, прямо в аэропорту. Будет немного дороже, а так без проблем – я все оформлю и тебя встречу. Или это тебе критично, что дороже?
– Нет нет.
– Ну и ладненько. Вечером увидимся… Эй, брат, я тебя не слышу. Тут такой шум!
– Договорились!.. Договорились, говорю!!!
– А теперь дуй в кассы Аэрофлота и покупай билет. Деньги то есть?
– А то, брат! Теперь есть.
Чижиков дал отбой и стал соображать, как с Чернышевского удобнее всего добраться до международных авиакасс.
ЭПИЗОД 6
Император и убийца
Поднебесная Сянъян, дворцы Цинь Ши хуана, III в. до н. э.
Владыка Поднебесной был мрачен.
С некоторых пор дворовая челядь стала замечать, что император все чаще пребывает не в духе, и старалась казаться не заметной, не попадаться лишний раз повелителю на глаза.