Между прочим, Мамай, вероятнее всего, не смог бы претендовать на золотоордынский престол даже в случае полного успеха всех своих начинаний, поскольку не был чингизидом.
Однако продолжим пересказ официальной версии. В 1378 году, за два года до Куликовской битвы, русские войска разгромили на реке Воже татарского мурзу Бегича. Стремясь укрепить пошатнувшуюся власть Золотой Орды над Русскими землями, Мамай в 1380 году начинает поход на Москву, в котором приняли участие не только татары, но и многочисленные наемники из числа народностей Северного Кавказа, а также жители генуэзских колоний в Крыму. (В скобках отметим, что как раз о татарах в хрониках нет ни слова, а вот прочей публики – выше крыши.) Заручившись поддержкой литовского князя Ягайло и Рязанского князя Олега, заинтересованных в ослаблении Москвы, Мамай начал с ними переговоры о совместных действиях. Когда известие о выступлении ордынцев достигло Москвы, там стали спешно собирать войско. «Всемирная история» пишет об этом так: «На защиту родины поднялись широкие народные массы. Не приняли участия в борьбе с Ордой из-за сепаратистских тенденций своих правителей Рязань, Тверь и Новгород». На самом деле не принявших участия было куда больше, хотя историки классического направления склонны отстаивать версию общерусской мобилизации. Скажем, В. В. Каргалов в книге «Конец ордынского ига», ссылаясь на летописные источники, перечисляет множество князей, пришедших Дмитрию на помощь. Вся беда в том, что летопись приводит имена мелких удельных князьков, которые все как на подбор были вассалами Дмитрия Ивановича. Из владетельных русских князей на помощь не пришел ни один человек, и даже тесть Дмитрия, Дмитрий Константинович Нижегородский, предпочел остаться в стороне. Потом, правда, подошли четверо литовцев, но русские так и не появились.
После смотра в конце августа 1380 года в Коломне русские войска выступили на Дон. Мамай не успел соединиться с Ягайло, и 8 сентября противники встретились на Куликовом поле, при впадении в Дон речки Непрядвы. Исход боя был решен внезапной атакой засадного полка, которым командовали Серпуховской князь Владимир Андреевич и воевода Дмитрий Боброк Волынец. Какими силами располагал Дмитрий Донской? Точного ответа на этот вопрос нет. Данные летописных источников, вне всякого сомнения, сильно завышены: Устюжская летопись называет цифру в 300 тысяч, а Никоновская говорит о 400 тысячах конного и пешего войска. Мнения историков тоже крайне противоречивы. Численность русских войск оценивают в 40 и в 100 тысяч, а вот академик Б. А. Рыбаков указывает, что на Куликовом поле собралось 150 тысяч русских ратников и 300 тысяч ордынцев. Комментировать эти выкладки мы не станем ввиду полной их фантастичности.
Далее «Всемирная история» сообщает: «Куликовская битва положила начало полному разгрому Золотой Орды и освобождению от татаро-монгольского ига народов Восточной Европы. Еще больше выросло и окрепло значение Москвы как центра национального объединения в борьбе за освобождение от власти Золотой Орды». Все это, конечно, замечательно, а вот как события развивались дальше? Ведь монгольское иго, напомним читателям, просуществовало на Руси еще сто лет, до 1480 года. Вскоре после разгрома на Куликовом поле Мамай потерпел поражение от войск Тохтамыша, бежал в Кафу (Феодосию), где вскоре и умер. А вот Тохтамыш предпринял в 1382 году поход на Москву и сжегее дотла. Весьма любопытно, что рязанский князь Олег указал ордынцам броды на Оке, а нижегородские князья так и вовсе примкнули к армии Тохтамыша и приняли участие в разграблении Москвы. Историки классического направления, как правило, подобные факты или игнорируют, оставляя без комментариев, или толкуют о родовом проклятии сепаратизма.