Булочница принесла поднос; кроме заварного чайника и булочки на нем стояла кофейная кружка.
Вы не будете возражать, если я присяду с вами на минутку?
«Странная просьба от незнакомого человека» Похоже, эта мысль отобразилась на моем лице, потому что булочница сразу добавила:
Я знала вашу мать давно, правда.
О! Присаживайтесь, конечно, взмахнула рукой я.
Я бываю дерзкой и бесцеремонной. Ну такой уж уродилась, опустилась на свободный стул булочница. Меня зовут Элен Ричмонд. Я владелица этого заведения. А вы Оливия Шоу, новая графиня Розмерская.
Да.
Элен склонила голову набок:
Вы унаследовали материнскую грацию.
Глаза защипали предательские слезы.
Благодарю, сглотнула я. А как близко вы знали маму?
Мы вместе посещали уроки по рисованию.
Вы тоже художница?
Так, балуюсь время от времени. Но всерьез, как Каролина, я никогда этим не увлекалась. А она реализовалась как художница?
Да, из-за нахлынувших эмоций язык как будто онемел. И несколько секунд я не могла выговорить ни слова. Мне еще не доводилось встречать человека, лично знавшего маму в молодости. Уткнувшись глазами в чашку и размешав в ней сахар, я машинально подлила в чай молоко и тоже размешала. И только после этого успокоилась, улыбнувшись благотворной силе напитка. Мама очень хорошо рисовала. Она иллюстрировала детские книги и еще писала картины.
Детские книги! Замечательно! глаза у Элен были ясные, ярко-голубые. Она была счастлива в Америке?
Счастлива? Мама всегда была такой сдержанной, закрытой. И ко всему относилась так рассудительно, даже практично, что счастье для нее, пожалуй, было слишком абстрактным, эфемерным понятием.
Думаю, что была. Мамины картины и рисунки имели успех, и у нее было много друзей. И я
А ваш отец? выпрямилась Элен. Ой, простите! Я слишком далеко зашла?
Нет. Ничего. Мне приятно поговорить о маме, отпила я глоток горячего, крепкого чая. Отец умер, когда я была еще совсем маленькой. Я практически не помню его.
Ах, какая трагедия! Мне очень жаль опустила голову Элен; на ее лице отразилось искреннее сожаление. У Каролины тоже было не самое счастливое детство, вы ведь знаете
Я устала объяснять, что почти ничего не знала о мамином прошлом до ее бегства за лучшей жизнью. И просто кивнула.
Элен! позвала булочницу кассирша. Проблема!
Мне пора, подскочила со стула Элен. Заходите, дорогуша! Мне хотелось бы поподробней поговорить о вашей матушке. Я ее обожала.
Спасибо, сказала я. Зайду.
Попивая горячий, сладкий чай с молоком, я почувствовала, что успокаиваюсь. Наверное, я больше не могла пребывать в состоянии нервного возбуждения, а в предстоящие несколько дней или недель мне еще многое нужно было сделать. И в эту самую минуту я радовалась возможности посидеть просто так! за столиком в приятной булочной-кофейне в маленькой английской деревеньке. Люди начали потихоньку расходиться, а мой взгляд упал на аппетитную челсийскую булочку. Закрученная спиралью, эта сладкая сдоба с изюмом источала тонкий аромат лимонной цедры. И я уделила ей внимание, которое она заслужила. Человеку никогда не могут приесться ни булочки с пирожными, ни яичница с беконом. Уж мне-то точно. В отличие от худенькой и стройной мамы, моя фигура с годами округлилась. А теперь я еще и ходить не могла столько, сколько привыкла.
Чай тоже был восхитительный. Элен подала его мне в толстостенном серебряном чайнике в паре с кружкой, не совпадающей по дизайну ни с одной другой кружкой на столиках. К запаху дрожжей, кофе и корицы примешался аромат духов, зависший за спиной прошедшей мимо женщины. Легкая классическая музыка звучала тихо и неназойливо. И время от времени в нее врывались голоса женщин с кухни, выпекавших все эти кондитерские шедевры с витрины. Ощущение благополучия так сильно завладело мной, что даже нога перестала болеть.
Когда я помешивала сахар уже во второй кружке чая, к столику приблизилась темноволосая женщина.
Извините, что нарушаю ваше уединение, сказала она, Но я так рада вас видеть! А Сэм сказал, что я могу к вам подойти и представиться при встрече.
Сэм?
Да, мой брат. Я Пави Малакар.
Как только незнакомка сказала это, я тотчас же увидела сходство. Ее волосы, хоть и прямые, но тоже густые и тяжелые, подстриженные под боб, ниспадали по плечи. Черные, как и у Самира, они отливали таким же ярким, «вороным» блеском. И глаза у нее были такие же огромные и ясные.
Сэм сказал, что до недавнего времени вы были редактором журнала «Яйцо и курица». А мне он так нравится!
Да что вы! усмехнувшись, пожала я руку Пави. Вы даже не представляете себе, до чего же мне приятно повстречать здесь человека, готового поболтать со мной об этом мире
Пави хмыкнула, глаза лукаво сверкнули:
Мне нравятся ваши обзоры, когда вы пишете о каком-либо одном ингредиенте. Статья о джемах вышла потрясающей.
Спасибо! По правде говоря, этот очерк и у меня в числе самых любимых.
А мне всегда хотелось, чтобы вы написали такой же о кориандре.
На мгновение я задумалась над этой идеей, но почти сразу отклонила ее.
А у вас здесь ресторан, верно?
Да, Пави положила на мою ладонь вторую руку. Вам следует в него заглянуть. Я радостью попотчую вас своими кушаньями.
С удовольствием загляну.
Как насчет вторника? У нас в этот день обычно не бывает большого наплыва посетителей.
Хорошо.
Здорово! британский акцент Пави отличала переливчатая мелодичность, которой я не услышала в акценте Самира. И я невольно озадачилась вопросом: чем объяснялось такое различие? Приходите в семь. Вы знаете, где находится ресторан?
Да.
Прекрасно. Буду ждать вас с нетерпением! махнув мне рукой, Пави вихрем помчалась к кассе.
Надевая пальто, я подумала: «А не застану ли я там и Сэма?» Вернее, Самира ведь он сам сказал, что ему больше нравилось, когда его называли полным именем.
В любом случае, перспектива выбраться в ресторан, выпить бокал вина и насладиться нетипичной для стандартных пабов едой меня воодушевила. Я столько времени уже не «выходила в люди»!
К конторе Хавера вел узкий проулок, обрамленный еще более узкими пешеходными дорожками. Они были вымощены брусчаткой неровной и влажной из-за тумана. И мне пришлось держаться рукой за стену, чтобы не поскользнуться. Мной тут же овладело раздражение: только я почувствовала себя лучше! Не хватало снова повредить травмированную ногу!
«Ладно, справимся»
Офис Хавера находился в темном конце проулка. Дверь была выкрашена в ярко-голубой цвет словно для того, чтобы отгонять мрак. Пожилая женщина в чистой, светло-желтой блузе, впустила меня внутрь и жестом указала на два стула, приставленные к стене в крошечной комнатке:
Он сейчас выйдет. Ему таких трудов стоило вернуться. Проклятые дожди! И столько дел накопилось
Могу себе представить. Спасибо, чтобы занять себя чем-то в ожидании, я вытащила телефон, но Wi-Fi не работал, а мобильный интернет обошелся бы мне в копеечку. И я убрала телефон обратно в сумку.
Пожалуй, имело смысл обзавестись местной симкой, если бы мне пришлось здесь задержаться.
Простите, вы не подскажете мне есть тут где-нибудь поблизости магазин электроники?
В деревне нет. Вам надо съездить в Летчуэрт.
Это далеко?
Всего несколько миль. Примерно полчаса езды.
И в ожидании я предалась размышлениям о том, что прочитала в сети о поместье. И о том, как долго мне придется ждать репродукции маминых картин и рисунков. Я уже получила по электронной почте уведомление о том, что они подготовлены к отправке. А Нэнси договорилась с мувинговой компанией о перевозке из дома вещей в складское помещение. Показ дома был намечен на следующее воскресенье, через неделю. Значит, в моем распоряжении была неделя, чтобы продумать очередные шаги. Я не горела желанием застрять навсегда в деревенской гостинице