О, Влад! Почему ты с ним?
Ну ты даешь! искренне удивилась я. Он прекрасен умом, телом и душой. Такого как он только и можно желать. Мне позавидует любая женщина.
Ты позавидовала бы самой себе?
Только этим и занимаюсь.
И тебя не смущает, что он женат? хитро прищурилась Анжела. Я равнодушно пожала плечами.
Тебя же не смущает, что у Русика четверо детей и скоро появится внук.
Я это я. Ты совсем другое дело.
Я бы не была в этом столь уверена.
Брось, отмахнулась Анжела. Будь у Влада, как у Русика, семья под боком, ты бы даже не посмотрела на него. Это очевидно. Как и то, что его брак давняя формальность. Он, пожалуй, собственную жену уже в толпе не узнает.
Узнает или нет, а развестись не сможет.
Бизнес есть бизнес никуда не денешься.
К черту, махнула я рукой. Давай сменим тему. Эта потеряла всякий шарм.
Вот так всегда, грустно вздохнула она. Стоит приблизиться к тебе на шажок, а ты уже за километр удрала.
Не будем изменять традиции. А что до хорошей-плохой девочки, то у медали всегда две стороны. Ты, например, искренне радуешься, что Влад меня побаловал. Но завидуешь, что «Бэнтли» не в твоем гараже. Скажешь, нет?
Не скажу, насупилась Анжела. Мне эта машинка подошла бы больше. Но мысль я поняла.
Вот и славно.
Это не значит, что я тебе поверила.
Разве я лгу? подняла бровь я.
Нет. Ты таишься это куда опаснее.
Да, я такая. Многоликая и опасная. И своим делиться не стану. Ни мыслями, ни чувствами, ни новеньким «Бентли».
Я примирительно улыбнулась. Но шутка моя Анжелу с мысли не сбила. И все же вредничать по долгу она не любила. Поставила пирожные поближе ко мне и сказала:
А ты чего не ешь? Небось опять приготовила и не попробовала даже. Очень вкусно! С вишней особенно.
Испробовать подарок Влада в действии я решилась на следующий день. И удивлению моему не было предела.
Мой водительский стаж насчитывал несколько лет. Одно время, увлекаясь путешествиями по России и Европе, я разменяла не одну сотню километров. Аварий до недавнего времени на моем счету не было (не считая забор на даче, что я подвинула на второй неделе после получения прав). В дороге со мной случалось всякое. Но такого лютого страха я не испытывала никогда.
Покрывшись липким потом, я таращилась на руль и не могла не то что тронуться с места завести мотор. В день полета в кювет последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание бьющееся лобовое стекло. Трещины расползлись по гладкой поверхности стремительно, словно сковав стекло паутиной.
И эта самая паутина теперь стояла перед глазами. Она словно собрала в себя весь мой страх. Оплела меня словно муху.
Едва ли не бегом, я помчалась в дом. Страх был так силен, что тряслись руки. Но заставив себя успокоиться, я вызвала такси и отправилась по своим делам.
Неделю спустя ничего не изменилось. Побороть саму себя мне пока не удавалось. Владу я врала, что побаливает запястье. Подобная отговорка казалась мне убедительной.
Но он считал иначе. А может, уже тогда понимал, что тучи над нашими головами сгущаются и появившаяся у меня фобия стала лишь поводом. Как бы то ни было, решил он все по-своему.
Как-то вечером, пока лазанья запекалась в духовке, он сказал:
Хочу тебя кое с кем познакомить.
Стоит ли?
Расширять круг знакомств я не любила. Если честно, предпочла бы его сузить как можно больше.
Не переживай, хмыкнул он. На очередной скучный прием я тебя не потащу.
Ура!
Я нанял тебе водителя. Покатает тебя, пока рука окончательно не заживет.
Я хотела возразить. Но перед глазами вновь показалась знакомая паутина. И я нехотя произнесла:
Ладно. Но это только на пару недель. Месяц максимум. После ты его уберешь.
Договорились, кивнул Влад и позвонил кому-то. Зайди.
Почти сразу на пороге моей кухни показался незнакомец. Высокий, жилистый, с типично петербургской бледностью на лице. Волосы цвета ржавчины коротко стрижены. Одет в джинсы и темный пуловер. В каждом дворе таких по трое. А в глазах не больше жизни, чем у дохлой камбалы.
Без особого интереса скользнув по нему взглядом, я поспешила напомнить себе, что это ненадолго. Знать бы тогда, сколько проблем принесет этот человек за столь короткий срок.
Таймер духового шкафа огласил весь дом о готовности лазаньи. Я бросилась ее доставать. Влад формально представил нас:
Ева, знакомься, это Дима. Дима это Ева, и за нее ты отвечаешь головой.
Машинально поздоровавшись, я сосредоточилась на блюде. Лазанью срочно требовалось посыпать сыром. Когда же я обернулась, Димы уже не было в доме.
Неделю спустя я признала, что идея Влада была не так уж и плоха. Дима появлялся на моем пороге ко времени, что я называла. И исчезал в тот самый миг, когда переставал быть нужен. Что он делал в промежутки, меня совершенно не интересовало. Главное, он не мешал мне. Остальное его дело.
Был только один минус. Будучи большой любительницей ночной езды, я часто каталась по городу в одиночестве. Когда не спалось или мучили ненужные мысли. Мне не хватало этого. Но храбрости сесть за руль я в себе пока не нашла. Дима же в подобных поездках мог быть лишь помехой думается всегда лучше в одиночестве.
Возможно, мы смогли бы уживаться с ним мирно. Если бы не ненароком оброненная Анжелой фраза, заставившая меня взглянуть на ситуацию по-другому.
Сегодня первый день весны, а на градуснике минус двенадцать, пробурчала Анжела, вылезая из машины.
Недовольство подруги я разделяла всецело. Вместе с тем, мороз привел в город солнце, что радовало несказанно.
Выстукивая каблуками по заледеневшему асфальту грозный марш, она продолжала возмущаться:
Не знаю, где шлялась зима отведенные ей месяцы, но являться в город в марте большое свинство с ее стороны.
Спрятав ладошки в рукавах шубки, словно в муфту, я тихо поддакнула. Но тут же улыбнулась солнышку. Впрочем, долго злиться Анжела не смогла. Мы как раз подошли к месту назначения. Закинув голову вверх, она широко улыбнулась.
На историческом здании восемнадцатого века огромными буквами со множеством завитков красовалось ее имя. «Анжелика» гласила вывеска и заставляла петь ее сердце.
По словам Анжелы, о собственном ресторане она мечтала с младенчества. Несколько ее спонсоров обещали сделать желанный подарок, но лишь Русик не обманул девичьей доверчивости и слово сдержал. За подругу я радовалась. Правда, меня несколько смущало, что единственное блюдо, которое можно съесть в ее исполнении это яичница (если не сгорит). С другой стороны, Анжелу это не волновало вовсе. Она справедливо утверждала, что ей готовить и не придется.
Открытие ресторана должно было состояться всего через несколько недель. Пока же завершался ремонт, а нанятый Русиком управляющий набирал обслуживающий персонал.
Замерев посреди просторного зала, Анжела обвела придирчивым взглядом помещение. Рабочие замерли в испуге, управляющий схватился за сердце скандалить она умела. Присутствующие знали об этом не понаслышке и заранее боялись всего на свете. И правильно делали. Им ведь выпала нелегкая доля воплотить в жизнь дизайнерский замысел владелицы ресторана. Идеи у Анжелы били ключом и менялись по пять раз на дню, что приравнивало ремонт к боевым действиям. Подобная переменчивость объяснялась не только взбалмошным характером Анжелы, но и освоенной ею наукой. Ведь для успеха своего детища она усердно посещала годовые курсы дизайна (не пропустила ни одной лекции!) и пыталась воплотить в жизнь все то, чему ее научили. Причем разом.
Однако сегодня бури не ожидалось. Ткнув пальцем в стену, она сказала:
Здесь!
Как скажешь, пожала плечами я.
Не будем медлить! Едем!
Словно идя на таран, она помчалась к выходу. Я потрусила следом, слыша за своей спиной вздохи облегчения и радуясь чужому счастью. Все же это здорово, когда мечты людей сбываются. Это дает надежду на то, что и у моих есть шанс.