Появление первопроходца было встречено тихим одобрительным гулом. В ладоши не хлопали. Все знали, что профессора Войтеховского радостные аплодисменты раздражали до зубовного скрежета.
Фалернского, почему не принес? Поднял голову Кант.
Вот я, представитель всаднического сословия, латифундист, бурдюки с вином таскать на себе буду. Сказал Юрген, оглядывая согильдийцев и делая им «ручкой». На днях, транспорт отправим на виллу. Привезем сразу воз. Не будем размениваться по мелочевке.
После коротких теплых слов приветствия, все замолчали и выжидательно уставились на секретаря Гильдии.
Первым слово взял профессор Кант. Почувствовав напряжение, он оторвал голову от стола, встал и доложил:
Значит, у меня все в процессе. В смысле процесс завершен. Система стабилизировалась. Войтеховскому я все рассказал, поэтому прощайте.
Голова профессора снова упала на стол.
Сколько Кант в загуле? Спросил секретарь гильдии, отодвигая стул к центру помещения.
Не помню. Сказал профессор, не поднимая головы.
Четвертый день подходит к концу. Сказала Иоанна. Четыре дня просыпаюсь не от будильника, а от рвотного вяканья, из его комнаты.
Как я понял, никаких поставок за этот период времени не было?
Не было. Подтвердила Старжицкая. Перед тем, как уйти в запой, Кант все остановил. Сказал: «Ни шагу назад, ни шагу вперед». Три колонны с товарами застряли в лесах. Остальные, с оборудованием на Самоа.
Но мы, те, что здесь застряли, замаскировали, на всякий случай. Сказал Карлович. Тягачи отогнали в заросли и раскрасили прицепы под крестьянские домики. Очень натурально получилось.
Точно! Издали, никогда не скажешь, что это прицепы. Усмехнулся Бюлер, сверкнув белозубой улыбкой. Так три новые деревеньки посреди леса.
Значит, все слава богу. Сказал Войтеховский и даже перекрестился, глядя на седую голову профессора.
Не поверю, что все хорошо, пока не скажете, что это ваше «Все слава богу» значит. Гадюкой прошипела Жанна Старжицкая, нареченная «кузина» старшины гильдии.
Дело в том, господа, что мы уже четвертый день мы живем в новой реальности. «Система» четыре дня назад вынесла решение по Шаффурту и огласила приговор.
В зале трактира стало очень-очень тихо.
Как, многие из вас знают, до сих пор мы витали в облаках. Защитная система Вселенского Надзора никак не могла определиться со статусом этой серой зоны, под названием бургграфство Шаффурт.
Тут все посвящены в детали, Войтеховский. Давай ближе к делу. Сурово сказал главный энергетик Бакстон.
Эпоха физики отступила на задний план. Пришло время лирики. Так, что терпите, Томас. Короче, мы получили не то, что хотели. Мы с Сигизмундом Самуиловичем, пытались сохранить статус-кво. То есть или остаться серой зоной в череде мирозданий, или получить статус отдельной вселенной. В обоих случаях мы оставались островом Свободы, неподконтрольным ни Вселенскому Надзору, ни Лиге Наций. Кант почти год работал с этим электронным колоссом, направляя его на верный путь. Не вышло. Там, что-то щелкнуло в квантовых мозгах и все! Теперь Шаффурт тоже исходная вселенная. Нулевая. С десятого числа января месяца. Со Святого Агафона.
Как это может быть? Разинули рты физики.
У, Канта спросите, когда проспится. Хотя он сам еще до конца не разобрался.
Почему нулевая вселенная, почему не «391658»? Прозвучал вопрос от дам-гуманитариев.
У нее спросите. У «Системы».
У нее спрашивать не хочу. Фыркнула София Карлович, «дочь» Карла Карловича. У вас хочу.
Как я понял, все произошло то ли из-за арифметических упражнений, которые Кант стал подбрасывать «Системе», то ли от того, что мы проходческий щит в Шаффурт перетащили.7 Как я сказал, когда профессор проспится, сами у него спросите. Не это сейчас главное. Главное мы, со временем, так или иначе, окажемся в поле зрения мирового сообщества. И, в первую очередь в поле зрения социально ориентированных политических деятелей.
Значит теперь все? Грустно спросил физик Эжен Линь, бывший наладчик контура. Грядет приобщение этого прекрасного места к общечеловеческим ценностям социал-либерализма?
Да, теперь все. И, все очень плохо. Можно сказать, даже очень нехорошо. Представьте себе, что случится, если прогрессивное человечество, борцы за привилегии для паразитирующих слоев населения и климатические лидеры доберутся до Шаффурта? Современную неолиберальную доктрину все помнят?
Политическая целесообразность превыше всех законов! Провозгласил основной постулат современного неолиберализма профессор Кант, на мгновение очнувшись от дремы.
Вслед за этим последовало долгое тягостное молчание. Видимо присутствующие медленно осознавали, какая судьба ждет Шаффурт, когда до него доберутся борцы за всевозможные равенства и оправданное беззаконие. Собравшиеся в таверне представители гильдии красочно рисовали в воображении, чего могут наворотить функционеры из «нулевой», направляя местных жителей по пути этической гармонии.
Короче, если власть здесь захватят политические импотенты и демагоги, это будет катастрофа даже не вселенского, а галактического масштаба. Сказал Войтеховский.
Ты не преувеличиваешь, случайно? Спросила Сюзанна Сакс, дама с тропическим загаром. Система, в конце концов, поддерживает и внутреннее равновесие.
Все так. Но тут есть один нюанс. Конечно, «Система» определившись со статусом бургграфства встала на защиту его внешних и внутренних границ. Даже больше. Она хоть и подложила нам свинью, но в то же время зафиксировала нас со всеми имеющимися законами и привилегиями. Имперскими. Подчеркиваю никаких исходно-нулевых исключений. Новообращенный Шаффурт не попадает ни под какие конвенции, соглашения, совместные декларации, принятые Лигой Наций, Советом Безопасности и Союзом Мусульманских государств и прочими пристанищами для дармоедов. Все феодальные законы, которые действуют на его территории сейчас остаются в силе и не подлежат ни изменению, ни даже обсуждению. Без доброй воли бургграфа и городского совета, разумеется. Ситуация парадоксальная, скажу я вам. Парадокс в том, что став частью исходной вселенной, Шаффурт, в то же время остается суверенным государством, в составе Священной Римской Империи Германской нации, принадлежащей ко вселенной «391658».
Значит, все не так плохо. Сказал Бакстон.
Это, как сказать. По законам Империи, все, что в внутри границ государства принадлежит правителю. Вплоть до выбора веры, как вы знаете.
Что-то я не очень догоняю, к чему вы клоните? Спросил Филлмор.
А, ты подумай, Шервуд. Что мы имеем в пределах границ Конрада фон Шаффурта?
Ну, замок
Город. Добавил Бюлер.
Деревни, промыслы. Подсказал Карл Карлович.
Так, а еще что?
Охотничьи угодья. Радостно сказал Томас Бакстон, радуясь, что нашел еще один пазл мозаики.
Так. Хорошо. А, что входит в охотничьи угодья бургграфа? Давайте, вращайте мозгами. Или шевелите.
Твою же мать! Удивился Эжен Линь.
Барбара Кант запустила в швейцарца апельсиновой коркой и сказала:
Вот он масштаб катастрофы! Получается, «Система» оставила владения бургграфа в его личной собственности, со всеми пространственными порталами, уже открытыми и теми, которые будут открыты в будущем. Я правильно говорю, дядя?
«Племянница» ткнула Канта локтем в бок.
Совершенно верно. Сказал профессор, не поднимая головы.
Но, получается, что все принадлежащие Шаффурту миры остаются, исключительно, под нашим контролем? Задумчиво выпрямился Бюлер. Я имею в виду гильдию. И, где здесь крах?
Все это верно. Подтвердил Войтеховский. Все так. Но разве непонятно, что прогрессивное человечество, не оставит в покое государство, со своими законами, с разделением населения, на мужчин и женщин, с узаконенными сексуальными домогательствами и прочими прелестями патриархата. Мы будем, у всех направлений либерального сообщества, как бельмо на глазу. Ясно, что они постараются нас прихлопнуть. Не мытьем, так катаньем. Когда узнают о нашем существовании.