Приветливо покивав своим подопечным, девушка направилась к столику эксцентричной дамы и присев в условном книксене, по кивку головы опустилась на стул, напротив нее.
Ну как дела, милочка? Спросила дама. Когда уже гильдия соизволит нанять дантиста, для города? Устала я мотаться. Каждый раз ощущение такое, словно на шабаш лечу. После этих полетов приходится грехи замаливать. Жертвовать, свечки ставить. Это накладно.
Уже пригласили. Наверно через месяц начнет практиковать.
Из этих? Кивнула дама за спину.
Совершенно верно.
Почему раньше нельзя?
Прежде ему надо зарекомендовать себя. Нужно все распечатать, настроить, привести в рабочее состояние. Ну, и опробовать, предварительно. Набить руку, на подлых сословиях, на горожанах.
Не иначе господин бакалавр, эдакое придумал?
Он.
Молодец! Светлая голова. Передай брату, что у меня для тебя есть хорошая партия. Имперский рыцарь. С двумя замками. Там все запущено, конечно, но с твоей хваткой и капиталами господина секретаря, ты там быстро порядок наведешь.
Покончив с бутылкой вина, дама в бордовом, закурила сигару, распрощалась с Жанной, и шагая словно гренадер покинула помещение.
Сопровождающая, подошла к столикам, где сидели дамы.
Уже познакомились? спросила она.
Рыбак рыбака видит издалека. А, что это у вас за платье?
Материя какая приятная.
Похоже на настоящие кружева.
Так они и есть самые настоящие. Вертелась, помахивая юбками, Жанна. Из Голландии. А это атлас. Тут парча Завтра вам тоже похожее выдадут.
Нет, что правда?
Из натуральной парчи?
Все будет самое натуральное. Никакой синтетики.
Сестра загадочного бакалавра похлопала в ладоши.
Так, внимание! Все присутствуют? Завтра, прошу позавтракать пораньше. До восьми часов. В восемь тридцать начнется примерка
В ночь, со Святой Присцилы на Герману Африканскую, город Шаффурт прирос на двадцать одного жителя. Вновь прибывающих, по воздуху, граждан селили в загородном трактире, у Венгерских ворот. Руководила расселением, прибывающих, милая девушка в старинном платье. Ей помогали служанки, одетые попроще. Похоже во что-то национальное. Точно немецкое. Но конкретно регион Германии никто из новичков определить не мог, в связи с пробелами в образовании. Трактир в эту ночь оказался набит под завязку. Отдельных номеров на всех не хватило и селили по двое.
Стасе досталась в пару, невысокая круглолицая женщина, со схожей фигурой. Она оказалась модельером одежды. Звали ее на венгерский манер Аннаска Сапари. Оказавшись в номере, куда их сопроводила не служанка, а миниатюрная заспанная брюнетка, в старомодной ночной рубашке и длиннющем халате, полы которого волочились по полу. В ней, Стася неожиданно узнала одну свою клиентку Черт, забыла, как ее зовут. Она к ней приходила делать маникюр, в течение месяца. Они даже подружились. Прямо, из головы вылетело, как ее зовут. Спросить, что ли она это или не она?
Завтра, все завтра. Отмахиваясь и зевая, сказала брюнетка, отметая все попытки заговорить с ней.
Когда дверь за сонной барышней закрылась, Стася и Аннаска, переглянувшись, рассмеялись.
Сумасшедший дом какой-то. Сказала модельерша.
Скорее цирк. Поправила ее Стася.
То, что происходило до этого и в самом деле напоминало какой-то балаган. Утро в горном офисе началось с примерки. Костюмерш было всего трое и дело двигалось медленно. Две сотрудницы выдавали реквизит женщинам, одна мужчинам. Каждой женщине было выдано: по два платья, «на первое время», дюжина сорочек, полдюжины нижних юбок, полдюжины шелковых панталон, две пары обуви, три дюжины носовых платков, два чепца, два плаща, один с капюшоном, другой без и еще кое-какая всячина. Чемоданы у них отобрали и выдали холщевые мешки с лямками. Туда нужно было складывать рабочую одежду.
Экипировка женской половины происходила до вечера. Во первых все тщательно рассматривалось, ощупывалось и прикидывалось на всех без исключения. Во вторых кое-что нужно было подшить, что-то укоротить, что-то наоборот отложить. На все вопросы, типа почему у нее так, а у меня этак, следовал стандартный ответ:
Так положено.
В придачу к костюмам и платьям, всем женщинам и мужчинам, выдавалась брошюра, в которой кратко излагалась история Европы в семнадцатом веке.
За обедом мужчины пришли к единому мнению, насчет происходящего и донесли это да дам.
Это реконструкция, такая. Богатые идиоты собираются, наряжаются в костюмы и выпендриваются друг перед другом. Нам придется им подыгрывать. Поэтому и гонорары такие.
Одевая мужчин, тоже возились до вечера. Каждому нужно было объяснить назначение каждой застежки на камзоле и штанах, а крючков и завязок там были сотни. В промежутках между тренировками по одеванию-раздеванию, все и мужчины и женщины тщательно изучали брошюру, знакомясь с политической обстановкой в Европе и странах Азии, эпоху после окончания Тридцатилетней войны.
Теперь стоя в номере трактира, Стася и Аннаска еще раз внимательно оглядели друг друга и прыснули от смеха.
Это же все снимать надо, а завтра опять одевать. Сокрушенно сказала Стася.
Холодно, тут.
И в самом деле. Давай поищем обогреватель.
Обогревателя в комнате не нашлось. В наличии имелся только небольшой камин, где едва тлели угли. Женщины накидали на них дров, которые имелись в наличии и все окончательно угасло.
Ты как хочешь, а я так лягу. Заявила Сапари. До утра мало осталось. Неизвестно во сколько здесь встают. Думаю если не ворочаться, все не сильно помнется.
Стася согласилась с ней. Забираясь в ледяную постель, обе стонали и охали. Накрывшись одеялом, долго лежали неподвижно, боясь пошевелиться в этом леднике и кляли работодателей, которые подходят к своим увлечениям слишком натуралистично. Потом они обсудили прошедший день. Потом постель немного нагрелась. И потом они уснули.
Проснулись обе, разом, от мычания коров. Коровы мычали где-то под окном. Там же слышались шаги людей и женские голоса. В комнате попахивало дымом. Вылезать из под одеяла не хотелось, но чувство долга победило.
Тут оказалось, что дрова в камине, за ночь прогорели, и еще даже осталось много углей. Аннаска подкинула дров в камин, Стася прикинула постель. Надо было решать, что делать дальше. Они открыли дверь и прислушались. Внизу в большом зале кто-то ходил, и пахло табачным дымом.
Идем? Спросила пани Курцевич.
Идем. Ответила Сапари.
В общем зале горело всего несколько ламп и было сумрачно. Зато камин полыхал вовсю и было тепло. За одним столом сидели двое. Двое мужчин представительной наружности. Камзолы на них были бархатные, темного оттенка. Штаны были знакомого по вчерашнему маскараду фасона. Только у одного, ниже штанов, были чулки с башмаками, а у другого отвернутые ботфорты.
При виде дам оба вскочили и поклонились.
Наше почтение сударыни. Позвольте представиться доктор Кант.
Карл Бюлер. Представился второй, молодой красавец, пронзительный брюнет, с аккуратно подстриженной бородкой.
Женщины представились, в ответ. Мужчины неполиткорректно подождали пока они сядут, после этого сели сами и стали раскуривать потухшие трубки. В других условиях, на обоих можно было смело подавать в суд, за курение в неположенном месте и вред, полученный в результате пассивного табакокурения. Однако обе дамы, не сговариваясь, решили отложить этот вопрос. Вместо этого Стася спросила:
А вы тут работаете или участники реконструкции?
Вопрос, по своему правильный. Усмехнулся Кант. Но трудно найти, на него, правильный ответ.
Вы кажется философ? Спросила Аннаска.
Увы, я физик. Самуил Сигизмундович. Философ Кант был Эммануилом. Он здесь еще не родился. Сейчас тысяча шестьсот шестидесятый год от рождества Христова. А он родится только в тысяча семьсот двадцать четвертом.