КОГДА СПЯЩИЙ ПРОСНЕТСЯ
В старом отделении спецтравмы палата для травмированных алкоголиков находилась в подвале, а туда, чтобы не вести по лестнице заплетающихся ногами клиентов, и уж тем более, не тащить на носилках, сделали желоб, покрытый оцинкованным железом. И по нему уже оформленных битых пьяных отправляли прямиком в палату. Там уже разносили по койкам, желоб смачивали водичкой.
К концу восьмидесятых палату из подвала убрали, подняли на первый этаж и увеличили в объеме до тридцати коек.
Как обычно, в приемном спецтравмы работал милиционер, оформлявший травмированных граждан в алкогольном опьянении.
В вытрезвителе штраф за попадание составлял двадцать пять рублей, а в спецтравме пятнадцать. Видимо, высокое начальство, определявшее кому сколько платить, решило, что травмированный и так пострадал, можно и скидку сделать.
Как-то так выходило, что когда бы я ни привез битого пьяного в спецтравму, всегда на стене висела табличка: «Принимает хирург Муханов».
Василий Иванович Муханов хирург-травматолог. Лет ему за пятьдесят. Невысокого роста. В очках. Всегда в шапочке и перчатках, поверх белого халата носит клеенчатый фартук.
Муханов опытный хирург. Уже много лет работает в спецтравме.
Бывают дни, когда он принципиально не хочет принимать пьяных, если те не в сознании, встает в позу:
Он в коме, везите в реанимацию!
Скорая об этом знает. Поэтому если при пьяном нет документов, старается изо всех сил привести в сознание. Но Во-первых, этот мухановский бзик знают не все, а во-вторых, не всегда удается разбудить крепкоспящего.
В чем проблема?
А в том, что в реанимации тоже не дураки работают.
Давление нормальное?
Нормальное.
Пульс нормальный?
Да.
Зрачки на свет реагируют?
Реагируют!
Ну, какая же это кома? Он просто пьяный. Это алкогольный наркоз!
И куда же его?
Везите куда хотите. Но если вот ссадины на носу в травму или к ЛОРу!
Муханов не берет!
Нас это не касается! Комы у него нет.
Напишите в сопроводке!
Муханов однажды потребовал убрать из его отделения каталку.
Наши пациенты должны входить сами! А если не могут, то это не наши пациенты! заявлял он.
Но начальство с ним не согласилось и каталку оставили.
Бригада помоталась между реанимацией и Мухановской вотчиной, вернулась и, закинув на каталку, неподвижное, но живое тело втолкнуло ее в приемное спецтравмы.
Пока врач оформлял сопроводительный лист, милиционер ходил вокруг тела.
Муханов не примет!
Примет. Это не кома!
Точно?
Сто процентов. Крепко выпил и спит.
А как вы определили?
Врач объяснил, как и сунул милиционеру сопроводительный с заключением реанимации, которое удалось получить с великими уговорами персонально для Муханова. Обычно реаниматологи просто отвешивали бригаде пендаль, посылая дальше.
С этим документом милиционер спорить не решился. Он нарезал круги вокруг каталки.
Что же делать?
Принимайте как неизвестного, посоветовал врач скорой, какие проблемы? Вот я опишу его одежду, личные вещи. Примите по акту и порядок!
Нет, так нельзя. Милиционер убежал и вернулся с большим тампоном вымоченным в нашатыре. Помахал им над лицом спящего.
Тот не отреагировал.
Он не морщится даже, удивился милиционер, наверное, это все-таки кома.
А вы другое слово знаете? спросил врач, осматривая одежду спящего и занося ее описание в сопроводительный лист.
Какое?
Наркоз. Он спит. И пока спит, не будет реагировать. Он и боли не чувствует. Анестезия. Ему операцию можно делать. Ногу отрезать или руку он и не заметит.
Да ладно! не поверил милиционер.
Врач заканчивал оформление.
Вы принимайте, а то сейчас еще привезут битых, и начнется сутолока.
Не могу я его принимать, меня доктор ругать будет!
Детский сад какой-то! Подпишите карту!
Не буду. Вот придет Муханов, он и подпишет. Я не имею права!
Врач начинает сердиться.
Сделали хрен знает что. Приказ чтобы в приемном врач непременно в карте расписался о приеме больного! Как раньше хорошо было: закатил, сопроводок в ноздрю вставил и гуд бай!
Это вы хорошо придумали! Я про ноздрю!
Милиционер ушел и вернулся с перышком от подушки. Принялся щекотать им спящему кончик носа и водить в ноздре. Тот не шелохнулся!
Ничего себе! От этого все просыпаются!
Ввалились разом две бригады. Каждая привезла пьяного.
Принимайте!
Дождался!? воскликнул врач скорой.
Известные? ревниво спросил милиционер.
Известные и с деньгами! Можно сразу штраф оформить!
Это хорошо! Сопроводки сюда. Милиционер приготовил мешки и принялся раздевать прибывших битых пьяных.
Кто принимает?
Муханов! Но он сейчас шьет больного, выйдет и всем карты подпишет!
Пьяные с различными травмами послушно раздеваются. Видимо уже бывали в спецтравме.
Милиционер упаковывает вещи и одного пьяного, который сам не может ничего сделать, раздевает быстро и ловко.
Доктор! Вы своего разбудите! посоветовал он, утаскивая пьяного уже в одних трусах за ноги в палату.
Правильно тащит, сказал один из скоропомощников, если б за руку тащил, трусы бы слетели, а так только до подмышек задрались!
Специалист! согласился второй. А у вас что? Кома?
Никакая не кома! Обычный спящий! Выспится и проснется.
Надо разбудить. скоропомощники-добровольцы приступили к спящему, пока Муханов не пришел.
Его перышком милиционер будил, не помогло!
Скоропомощники передернулись.
Вот садюга! Гестаповец. Разве можно перышком?!
Это нарушение гаагской конвенции! Лучше бы он раскаленный шампур взял! Не так жестоко. И ожоговое тут есть, опять же.
Один принялся крутить нос спящему. Тот не реагировал.
Второй стащил шапку с головы спящего и, вылив в нее немного нашатыря из флакончика из-под глазных капель, положил шапку пьяному на лицо.
«Красная шапочка», если задергается значит, не спит, а притворяется.
Спящий не шевелится.
Врач скорой помощи беспокойно заерзал за столом.
Вы своих пациентов мучайте, а то мне этого реально в реманацию везти придется!
Медики отходят от каталки со спящим. Один сдергивает шапку с лица спящего и рассматривает его. С уголка глаза того стекла скупая мужская слеза.
Не взяла «красная шапочка»! Может быть, ему четыре куба кордиамина в вену загнать? Прочихается и проснется!
Поздно, возразил врач скорой, если Муханов узнает, точно в реанимацию пошлет. Надо было еще в машине, да я не сообразил. Сейчас поздно.
В приемное входит полуголый мужчина, на нем кроме треников и тапочек-шлепанцев ничего. Во лбу мужчины торчит огромный нож, из тех какими капусту рубят пополам и вырезают кочерыжку на овощной базе. Нож располагается точно вертикально, так что ручка висит перед носом, отчего мужчина смотрит то одним глазом на всех, то другим, а лезвие устремлено точно вверх. Лицо его и грудь залиты уже засохшей и частично размазанной кровью.
Все, кто находился в приемном, замолчали и уставились на вошедшего. Следом за чудным дядькой вошел парень в черной шинели с нашивкой «СМП» и шапке с такой же кокардой.
Я думал, этой формы уже не сохранилось. Произнес врач скорой.
А чего ж его не в нейрохирургию? осведомился кто-то из скоропомощников. Это же черепная травма.
Черепная не мозговая, возразил парень в шинели, ножик в лобной кости застрял. Я не стал вынимать.
Почему?
Парень не ответил.
А я бы тоже не стал, заявил второй скоропомощник, вот привез бы он его без ножика, и никто бы из нас не увидал такой уникальной картинки.
Дело проще. Нехотя пояснил вновь прибывший, Во-вторых, когда я его из УВД забирал, кровь уже остановилась. Выдерни нож опять пойдет. Ну, а во-первых это красиво! Только ему пришлось на полу в машине сидеть, чтобы обивку салона не изрезать своим рогом.
Парень в шинели усадил мужика с ножиком на банкетку.