А некоторые со скуки пялятся на операционную медсестру.
Надо сказать, девочка упакована, как и положено. Одни глаза над маской да попа с ножками. Ножки зато что надо! В белый гольфиках с розовыми пятками, просвечивающими сквозь тонкий нейлон. Ходячий тест на скрытую педофилию. Но им, анестезиологам, видимо и этого хватало. Смотрели на это чудо природы как на запретный плод, исходили слюнями, но руками не трогали, знали, может и зажим в глаз воткнуть, если лишнего позволишь.
Но было у этой девочки слабое место в броневой защите ее морального статуса. Шоколадные конфеты со сливочной помадкой. Хранила она эту тайну, как тамплиеры места своих сокровищ.
Один из анестезиологов запал на сестричку и не знаю, как он там, в своем отделении, договорился, но дежурил в ее смену целый месяц. Чего только не делал. И комплементы отпускал, и на чай зазывал и смотрел томно, и вздыхал, и провожал после дежурства. Девчонка кремень. На работе ничего кроме работы. А что после работы? Судя по тому, что анестезиолог не успокаивался, и после работы скала.
И вот очередные сутки. День прошел спокойно. Выписали ночных. Ждут вечера. После шести-семи начался поток. Отделение на тридцать коек. В приемном два милиционера. Спорые ребята. Принимают, раздевают, сортируют, оформляют кладут.
Кого нужно зашивать, того к стенке в трусах на топчанчик.
Чтобы не путаться, они номер каждому на плече ручкой ставят.
Одним из первых доставляют мужичка сильно побитого. Весь в рваных ранах. Все поверхностное и не особо страшное, но если не промыть и не зашить потом будет плохо. Раны нагноятся, кожа срастется грубо.
Берут его на стол. Хирург милицию предупредил:
Дело не быстрое. Наберитесь терпения. Если еще кто будет серьезный, пусть вызывают из отделения второго хирурга на помощь.
Анестезиолог присел на стульчик в изголовье операционного стола. Видимо он тоже уже принял немножко. Но в тонусе.
Хирург шьет, медсестра инструменты подает, да иголки заряжает шовным материалом. Шум только от больного. Матерится, гадюка. А в операционной правило материться можно только хирургу.
Анестезиолог нарушение моральной атмосферы терпел недолго. Ему, видишь ли, матюки больного настроение лирическое сбивают. Вот он и говорит хирургу:
А чего ты его не обезболишь?
Добро переводить. Он и так упит до наркоза почти. Потерпит!
Анестезиолог поднялся и наклонился над пьяным.
Родная душа, тебе доктор делает бо-бо?
Пьяный всхлипнул.
Сейчас я тебе масочку дам, и будет хорошо.
Совсем сдурел? хирург не отвлекается от шитья, но понимает, что если на спирт в мозгу алкаша наложится закись азота, начнется концерт по заявкам с галлюцинациями и беганьем по операционной. Не смей!
Анестезиолог разматывает провода на аппарате РО-6 и идет с вилкой к розетке.
Не ссы в компот, там ягодки! Все будет лиге артис! От кислорода еще никому плохо не было кроме водолазов. Он оборачивается к пьяному на операционном столе. Мужик! Ты не водолаз?
Нет, бубнит из-под маски пьяный, я токарь!
Вот и хорошо.
Анестезиолог вставляет в розетку вилку питания наркозного аппарата.
Искры! В операционной гаснет свет.
Больной под маской начинает хохотать.
Медсестра замирает, будто ее тоже выключили.
Анестезиолог в темноте крадется к выходу из операционной. По пути он натыкается на медсестру, ощупывает ее.
Что вы делаете, доктор?
Ищу дорогу!
Вы ошиблись, идите левее.
Вредитель! орет хирург, ты куда собрался? Нашкодил и тикать?
Электрика вызову!
Без тебя вызовут. Бери фонарь и свети в рану!
Анестезиолог продолжает ощупывать медсестру в темноте.
И левее могу и правее и по центру.
Что ты там залип, орет хирург.
Он меня трогает за ногу!
Кто?! в два голоса спрашивают врачи.
Больной!
Вот подлец! хирург поднимает руки над операционным полем. Эй ты! Отпусти сестру и дай ему в морду! А то у меня руки чистые! Я не могу!
Анестезиолог нехотя отпускает медсестру, и обходит стол.
Я в темноте не вижу куда бить.
Не бейте! бубнит из-под маски алкаш, у меня рука свалилась просто.
Ничего себе просто! возмутилась медсестра, щупал там.
Надо, надо ему в морду! приплясывает хирург. Я его тут шью, а он руки распускает!?
Кто посветит? анестезиолог обошел стол, я не вижу, куда бить.
Только смотри, в глаз бей! Окулист сегодня есть, а челюстно-лицевого хирурга нет. Санитарку позови! Где она? Когда не надо толчется в операционной, а как нужна нет ее!
Здесь я. Я в уголке стою, чтоб в чистую зону не зайти. Ворчит санитарка, вам бы только ругаться!
Иди, встань позади сестры и свети в рану! Надо его дошить скорее. Хирург ворчит, Вот урод!
Так я не понял, бить или не бить? недоумевает анестезиолог.
Вы прямо, как Гамлет! подал голос алкаш. Не бейте, я больше не буду.
Втянул щупальца, осминог? вопросил хирург, приступая опять к шитью. А то перчатки поменять недолго! Взяли моду медсестру мою щупать! Заведи свою и щупай!
Пойду, позвоню «детям подземелья», потороплю электрика, анестезиолог еще раз прошел мимо медсестры и опять ее пощупал.
Доктор!
Ухожу, ухожу
Только недолго! подает голос санитарка, фонарь тяжелый!
Мухой обернусь.
В приемном отделении столпотворение. Работают при свечах. Обстановка очень романтичная.
Бригады скорой заходят одна за другой. Кто приводит пьяных с синяками и ранами, кто заносит, кто затаскивает. Контингент самый разный.
Есть интеллигентные мужчины, есть настоящие бомжи, грязные и вонючие. Всех раздевают, метят ручкой и вталкивают в большую палату.
Пьяные, если не спят и в состоянии разговаривать, отвечают на вопросы, просят отпустить. Но их не слушают. Конвейер в работе. Милиционеры Сережа и Валера работают очень быстро и ловко. Один заполняет документацию, другой раздевает, метит и вталкивает.
Анестезиолог застыл в дверях, наблюдает романтическую картину.
Электрику звонили?
Звонили, полчаса назад.
Что сказали?
Сказали, вышел. Но
Что?
Он первый день сегодня дежурит. Только что устроился на работу!
И что?
Он пошел через подвал.
Трындец! Самоубийца! анестезиолог сел к телефону. Але! Дежурные диверсанты? Это из карательных органов звонят! Где электрик, уроды моральные!? Тут операцию как во время войны при свечах делают! Каким автоматом? Анестезиолог прикрыл трубку ладонью, Говорят надо автоматом щелкнуть. У вас есть автомат?
У нас и пистолетов нет, отозвался один из милиционеров. Нам не положено, мы убиваем взглядом!
Шутники.
Из операционной доносится вопль пьяного больного.
Все замирают и прислушиваются.
Что там?
Что, что, шьют на ощупь по живому!
Так темно же!
Вы не цените мастера, с которым работаете, он же виртуоз! Ювелир! Он оперировать может вообще с завязанными глазами! анестезиолога понесло как Остапа Бендера,
В пальцах умелых мелькает игла
Ровная строчка на тело легла
Бегать от дела нам не годится
Крепко пришита к щеке ягодица!
Процитировал он. Фонарем светят. Ой! Я же обещал мухой! Пойду! Вы это разыщите электрика!
Если подвалом пошел, раньше, чем чрез час не ждите.
Пошлите спасательный отряд! Нужен электрик! Вы чего тут, с ума сошли все? Свечки зажгли, романтики хреновы!
Анестезиолог пошел снова в операционную.
Милиционеры уже ему в спину пояснили:
Сейчас прием закончим, и будем разбираться. Сами видите бурный поток!
Анестезиолог первым делом пристроился за спиной медсестры, внимательно осматривает операционное поле.
Ну, что тут у нас?
Доктор, не упирайтесь!
Да мне нечем! Ручки-то вот они!
Хирург аккуратно зашивает раны, промывает перекисью, сушит. Алкаш шипит сквозь зубы. Он уже немного отрезвел. Луч фонаря дрожит на операционном поле.
Держи ровнее! командует хирург.
У меня руки уже устали! жалуется санитарка.
Иди сюда, врач-вредитель! Бери! Держи!