– Кушайте, мои дорогие… – раздалось где‑то совсем рядом. – Кушайте! А потом уходите обратно… Быть может, я еще позову вас.
Гимрод закричал, и несколько секунд спустя его крик перешел в предсмертный хрип. Спины мертвецов загораживали обзор, но мельком Агрон увидел, как один из орков вцепился зубами в шею поверженного врага и рвал ее на части, с упоением глотая бьющую из раны кровь.
Глаза Агрона закрывались, и как‑то отрешенно он подумал о том, что, возможно, они закрываются навсегда. Почему‑то в душе не было сожаления. Все правильно. Сделано было все, что нужно. Порождение темных сил, называвшее себя Гимродом, мертво, и пусть не он сразил его, он все же сыграл свою роль в этом сражении и почти наверняка в истории Заповедных Земель.
Не было сожаления и о том, что он не подержал в руках Свиток Силы – сейчас он был уверен в том, что судьба вела его не к Свитку, а именно к битве за Эльфийский лес. И кто знает, не был ли Гимрод тем самым Злом, пришедшим из‑за гор? Ведь Библиотекарь не находил его в своей библиотеке, где было описано все, что произошло в прошлом.
Все было правильно…
Агрон почувствовал, как проваливается куда‑то, и закрыл глаза, отдавшись этому ощущению.
– Он просыпается…
– Хвала Арктару!
– Отойди, да отойди же! Не думаю, что он обрадуется, если первым увидит твое лицо!
– Ты думаешь, он затаил на меня обиду?
– Да он обиду затаил на все ваше племя! И я, между прочим, тоже! Отойди, тебе говорят!
– Агрон! Агрон? Ты меня слышишь?
– Слышу… – отозвался он, сам поразившись тому, насколько чужим кажется ему собственный голос.
Он попытался открыть глаза и тут же закрыл их – яркий солнечный свет больно резанул по зрачкам, отдавшись острой болью в голове.
– Ты как? – голос принадлежал Алексу.
– Пока не понял… Но жив.
Он наконец‑то сумел открыть глаза и увидел лица Алекса и Дарисы, склонившиеся над ним.
– Хвала Арктару! – воскликнула эльфийка. – Ты жив.
– Жив… – Агрон попытался хотя бы поднять голову и обнаружил, что это дается ему с необыкновенным трудом. Он ожидал боли, которая пронзит все его тело от макушки до кончиков пальцев ног, но боли не было. Только слабость во всем теле. Сейчас он, наверное, не смог бы даже размахнуться своим топором. Кстати, где он? В смысле, и он сам, и его топор… Орк без топора – не орк…
Оглядевшись, Агрон понял, что находится в доме главы Уцира, вот только ни самого главы, ни его жены видно не было.
Илисида… Воспоминание сверкнуло в сознании словно молния, обжигая его. Гимрод, брошенная им молния, крик Илисиды…
– Илисид? – спросил он. Договаривать не было нужды.
– Погиб… – тихо ответил Алекс. – И Илисида тоже. Ты видел…
– Видел…
Топор стоял в изголовье кровати, прислоненный к стене. Своих метательных топоров Агрон не видел… Что ж, сделает новые. Потеря этого оружия не навлекает на орка позора.
Агрон сел, свесив ноги с топчана, на котором лежал, и только тогда заметил, что обнажен. Вряд ли эльфийку могли взволновать мужские достоинства орка, но просто из приличия он набросил на себя одеяло. Руки и ноги действовали, пусть и были очень слабы. Страшный перелом на ноге полностью зажил, оставив лишь небольшой шрам, практически незаметный под шерстью.
– Ты лечил меня? – спросил он у Алекса.
– А то кто же! – не без гордости ответил тот.
– Сам‑то как?
– Давно на ногах. Меня он отделал не так сильно… А ты пробыл между жизнью и смертью две недели.