Как и положено пришельцам, славянские племена смешивались с довольно пестрым местным населением Балкан. Во-первых, здесь жили ромеи-византийцы, то есть греки. На Адриатическом побережье и на островах жили романы, потомки римлян. Также потомками римлян были пастушеские балканские племена, которых принято называть влахами, но вообще-то этот термин слишком широк, поскольку в славянских языках «влахами» или «волохами» назывались все романские народы (так, например, в современном польском языке Италия называется Włochy). А в пределах Динарского нагорья жили албанцы, которых древние славяне называли «арбанасами».
О сербах и хорватах писал в своем трактате «Об управлении империей», датируемом серединой Х века, византийский император Константин VII Багрянородный. Он упоминает о таких славянских княжествах, как Сербия, Хорватия, Пагания, Захумье, Травуния, Конавле, Дукля, и сообщает о приходе сербов и хорватов на Балканы в правление императора Ираклия I (610641).
На этой информации, а также на сведениях из некоторых других источников основывается гипотетическая концепция, согласно которой сербы пришли на Балканы с севера, из области, лежащей между бассейном Вислы и средним Поднепровьем.
Согласно другой гипотезе, славяне (в частности, сербы) являются коренными жителями Подунавья[7], обитавшими здесь еще до прихода римлян. Иллирийцы у античных авторов подразделяются на два десятка племен. Какие-то из этих племен (если не большинство их) могли быть славянскими. Гипотеза автохтонности сербов на Балканах основывается на двух славянских летописях, в первую очередь на «Повести временных лет», где сказано: «Спустя много времени [после разрушения Вавилонской башни] сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи лутичи, иные мазовшане, иные поморяне.
Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской»[8].
Плохо, что в приведенном фрагменте нет даты. Но зато дата указана в другом месте: «В год 6406 (898). Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же, как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской. И стали угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой Селуни. И стали воевать с моравами и чехами. Был един народ славянский: славяне, которые сидели по Дунаю, покоренные уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь. Для них ведь, моравов, первых созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота и у русских, и у болгар дунайских».
Угры это венгры, а по поводу волохов у историков нет единого мнения, но здесь важна дата 898 год, к которой привязано упоминание о едином славянском народе.
В «Хронике или деяниях князей и королей польских», также называемой «Хроникой Анонима Галла», поскольку она написана на латыни неизвестным автором (причем одновременно с «Повестью временных лет», в начале XII века), сказано: «Польша является северной частью земель, населенных славянскими народами; она соседствует на востоке с Русью, на юге с Венгрией, на юго-западе с Моравией и Чехией, на западе с Данией и Саксонией». Если Польша представляет собой северную часть славянских земель, то центральная будет где-то в Подунавье, верно?
Византийским историкам, особенно императорам, которым престиж государства наиболее дорог, версия с пришлыми славянами была удобнее, чем версия с коренным славянским населением, которое со временем усилилось настолько, что начало представлять угрозу Византии. Неприятно же, если твой бывший подчиненный начинает оспаривать твою власть. Что же касается летописца Нестора, автора «Повести временных лет», то ему, как монаху Киево-Печерского монастыря, было бы выгоднее, почетнее переместить колыбель славян как можно ближе к Киеву, но он указал на Подунавье Разумеется, спорить о том, насколько достоверны были сведения, сообщаемые тем или иным древним автором, можно до бесконечности. Как говорится, времена давние дела темные. Но все же у византийских хронистов можно заподозрить стремление к искажению факта происхождения славян, а у киевлянина Нестора или анонимного галла навряд ли. А каким принципом в первую очередь руководствовались римские судьи при разбирательстве уголовных дел? Принципом Cui prodest? «Кому выгодно?», сформулированном еще во II веке до н. э. Луцием Кассием Лонгином Равиллой, имя которого стало нарицательным для обозначения справедливого судьи (выражение «Кассиевы судьи»).
Исторические факты часто используются или же искажаются политиками для доказательства собственной правоты. Противопоставление «пришлых» сербов «коренным» албанцам используется для обоснования претензий последних на исконно сербские земли. Гипотезу автохтонности сербов на Балканах западные историки и политики не признают и не рассматривают, что не только несправедливо, но и ненаучно. В науке подход к гипотезам таков: пока одна из них не получает обоснования, нужно рассматривать все логичные версии. Или не рассматривать ничего. А то ведь как-то некрасиво получается: византийцам в данном вопросе доверяют, а славянам и галлам нет.
Собрашице в сербском селе Бранковина
Большинство сербских историков по понятным причинам склоняется к автохтонной теории. Но в целом история изучается для лучшего понимания настоящего, а не для того, чтобы тасовать исторические факты словно колоду карт и складывать из них нужные комбинации.
Большой интерес представляет концепция, выдвинутая известным сербским археологом Джордже Янковичем, ушедшим от нас совсем недавно в 2016 году. Он изучал древний сербский погребальный обычай сооружения громила небольшого обрядового кургана, которое было присуще только древним сербам и не встречается у других славянских народов. В громило временно, до похорон, помещался покойник. Впоследствии на месте громила могла появиться так называемая собрашица простое прямоугольное строение, внутри которого ставились столы и скамейки. Собрашица могла не иметь стен, будучи навесом на опорах. В собрашицах проводились не только поминальные, но и другие обряды. Так вот, в окрестностях Книна (Хорватия) и Грахово (Босния и Герцеговина) найдены громила, которые датируются IVV веками, в то время как по «пришлой» гипотезе славянам следовало появиться на Балканах только в первой половине VII века. Имеющий разум, да разумеет!