Мы зовём их потусторонниками, совершенно серьёзно кивнул Алекс. Ни высмеивать, ни опровергать мои выводы он не стал. Имя им легион. Некоторые вполне безобидны, другим лучше не попадаться на пути, третьи же М-да.
И он налил еще водки. Только себе потому что моя рюмка так и стояла, наполненная до краёв. Испытывая дикое возбуждение, ни в каких дополнительных стимулах я попросту не нуждался.
Мы курили, чтобы оно нас не почувствовало?
Напротив. Чтобы предупредить о том, что мы там.
Но зачем?
Чтобы он нас не убил.
Но если он был так опасен, зачем мы туда пошли?
Слушай, я же извинился. Думал, у тебя нервы покрепче будут.
Да причём тут нервы? Просто Я в эту победень не верю. Уж извините
Ну так для этого я тебе и показал, Алекс теперь говорил со мной ласково, как с младенцем. Понятно, что боевой офицер он выделил эти слова обязан не верить ни в Бога, ни в чёрта, ни в Красную армию. Но своим-то глазам
Ладно, я взял рюмку и одним глотком выпил. Убедили. Пока Но у меня ещё один вопрос.
Валяй.
Что такое "акварельки" и "масло"?
В свой черёд узнаешь, отмахнулся Алекс и спрыгнул с высокого табурета. Однако светает. Скоро девочки придут сграбастав брезентовый мешок с патронами и направляясь с ним к выходу из кухни, он остановился в дверях и оглядел барную стойку. Приберись тут, посоветовал шеф. И себя в порядок приведи Рабочий день грядёт.
Вопрос, хочу ли я здесь работать, больше как-то не возникал.
Из каморки под лестницей я переехал на второй этаж. Истинных размеров особняка, кажется, я не знаю до сих пор.
На первом располагалось агентство в той самой анфиладе. На втором обширная библиотека, мои апартаменты, состоящие из спальни с раскладным продавленным диваном и дико старинным, похожим на гроб, шкафом, гостиной, куда девчонки натащили разномастных кресел, подушек и низких светильников на ножках, а еще ванной вполне современной, с душевой кабиной, говорящим унитазом и ультрафиолетом в раковине.
Стены были покрыты таким слоем обоев, что вздумай я его препарировать, мог бы проследить всю историю особняка, вплоть до восемнадцатого века. Верхний слой был полихлорвиниловым, "под кирпич", пружинящим и скрадывающим всякий посторонний звук.
Алекс вёл преимущественно ночной образ жизни. Днём в конторе он не появлялся, зато по ночам я нередко слышал его голос, и пытался представить существ, с которыми он беседовал.
Я же исполнял обязанности сторожа, переводчика и телохранителя при девочках Антигоне, Афине и Амальтее, которые исправно принимали заявки и водили экскурсии.
Регулярно мне выдавали наличные, впрочем, не уточняя оклад и не требуя никакой отчётности
Я отожрался, даже ранение, после того, как над ним поколдовала Амальтея, перестало меня беспокоить.
И даже завёл себе несколько новых книг: первоиздания Бродского, Маяковского и Блока. Стоили они не так, чтобы очень запредельно, и всё же мысль, что я могу себе их позволить, внушала некоторую приятность и уверенность в завтрашнем дне.
О потусторонниках никто больше не упоминал. Всё было обыденно и прозаично.
Антигона по своему обыкновению варила идеальный кофе, Афина готовила идеальные обеды и ужины не балуя деликатесами, но и не опускаясь до банальных замороженных пельменей из супермаркета неподалёку. Амальтея следила, чтобы у меня были чистые выглаженные рубашки, обои не отваливались от стен, а по полу можно было ходить босиком
В свободное от этих забот время девочки, втроём, управлялись с туристами. Моих услуг, как переводчика, требовали нечасто.
Ах да. Забыл рассказать про подвал, или цокольный этаж. Там был тир. Самый настоящий, с кабинками для стрелков, движущимися мишенями и таким разнообразием оружия, что в пору завидовать спецслужбам.
В тире я проводил свободное время. Никто мне в этом увлечении не препятствовал, шеф и сам уделял немалое время тренировкам. Собственно говоря, это происходило каждый день.
Что характерно: всякий раз, беря в руки пистолет и наводя его на чёрную точку в центре мишени, я вспоминал желтые с вертикальными зрачками глаза
Так прошло месяца два. Да, точно: начинался апрель, с его бурными вешними водами, пронзительно-голубым небом и стаями грачей. И хотя ночи были всё ещё темны, как зрачок мертвеца, днём солнечные зайчики резвились на стёклах домов, купались в лужах и прыгали по медным начищенным ручкам.
Но однажды ночью я услышал на лестнице шаги. И удивился. Обычно Алекс, если и приводил кого, беседовал внизу, в кухне или в одном из кабинетов. Но сейчас кто-то шел на второй этаж, ко мне
Вскочив, я наскоро привёл себя в порядок: натянул джинсы, фланелевую рубашку и шерстяные носки хотя особняк и имел современное отопление, по ногам немилосердно дуло.
К тому времени, как "они", пройдя сквозь библиотеку, постучались, я успел убрать постель и зажечь свет в гостиной.
Вот, Сашхен, знакомься: Герман. Наш новый клиент, сказал Алекс, пригласив ко мне в комнату молодого еще мужика в чёрном плаще.
Можно просто Гера, пожимая влажной потной ладонью мою руку, осклабился клиент. Во рту его сверкнул неестественно белый зуб.
"Хрен в кожаном пальто" называл таких отец.
Было в Гере что-то неуловимо скользкое, как в залежавшейся в рассоле селёдке.
Случилось так, что мне непременно нужно отлучиться, объяснил своё появление Алекс. А Герману ни в коем случае нельзя оставаться одному. Так что, не сочти за труд, кадет. Присмотри. Я вернусь к утру Самое позднее к обеду. Уж к завтрашнему вечеру точно буду. С клиента глаз не спускать, самого никуда не выпускать. Об остальном позаботятся девочки, он развернулся, чтобы уходить, но остановился. Да, ещё Постарайся, чтобы Герману у нас было удобно.
Выпить есть? спросил Гера, как только хлопнула дверь особняка о пружине я уже упоминал, и звук её разносился по всему дому.
А тебе не много будет? разило от него так, словно гость искупался в водке, причём, не снимая кожаного пальто
Да я вообще непьющий, смутился тот. Веришь, нет недавно начал. Дней десять тому.
А что так?
Наверху ничего съестного, равно как и выпивки, я не держал, и направился к лестнице. Гера, как приклеенный, потащился за мной.
Страшно мне, понимаешь? До усрачки. Вот и забухал. Девушка ну, моя девушка выгнала. Невозможно, говорит, сутки напролёт перегаром дышать. А я остановится не могу. Так всё горит, что только водка и помогает.
Так может, у тебя делириум? я полуобернулся на площадке, и сразу ощутил на себе могучую волну крепкого, как чугунный лом, перегара. Ну, белочка? Запой, одним словом?..
Не-а, не обиделся Гера. Я первым делом к знакомому психиатру побежал. Похлибайтис, может, знаешь? Учились вместе. Теперь он забурел: больших шишек лечит. Но меня принял, как родного. Обследовал по всем статьям
А потом? мне стало интересно. О Похлибайтисе я слышал: модный нынче на Питере доктор
А потом он меня выставил. Сказал: в церковь сходи, да на храм пожертвуй. Потому что у меня не психоз и не белая горячка я же трезвый всё время, несмотря на то, что пью Похлибайтис сказал, призраки это не его епархия. Силы зла он изгонять не умеет.
А вас одолели призраки, утвердил я.
Ну натурально!.. обрадовался моей догадливости Гера. Точнее, один призрак. Призракша. Или призракесса. Хрен проссышь с этими новыми бабскими заморочками, как правильно.
То есть, вас донимает призрак женщины.
Войдя на кухню, я достал из холодильника водки обычную "Смирновку". "Арктику" шеф для себя и близких друзей бережёт.
Хотел достать и рюмку, но Гера, выхватив у меня бутылку, опрокинул её над пастью и высадил "винтом" сразу половину.
Если б я так пил, у меня не только призраки, но и бабочки, и мыши, и слоны бы перед глазами летали, заметил я, когда гость сумел наконец свести глаза в кучку и выдохнуть.