Вдруг как по волшебству на столе появились граненые стаканы. Артем откупорил бутылку водку. Света ехидно понюхала пробку. Гена залпом выдул сто грамм и запил пивом. Под нажимом общественности Игорь опрокинул стакан до дна, чуть не поперхнувшись. Гена тут же подлил остаток и произнес тост про удачную сессию и незабываемое лето в Крыму. Игорь поддержал рвение активиста и заметил, что как-то подозрительно быстро опьянел и уже еле держится на ногах.
Резкое чувство невесомости охватило тело. Он пытался вгрызаться ногтями в пол, хватался за половик, но отчетливо виделось, что он улетает в сторону форточки, а Генка то удлинялся, то сплющивался и курсировал из угла в угол, а Артем разделялся на части, расползаясь по обоям волнистыми ужами. Затем Игорь увидел себя изнутри, как по пищеводу медленно сползает гремучая смесь, ошпаривая слизистую, и плавно перетекает в желудок, обжигая стенки боксерскими ударами и распадаясь на жукообразные фрагменты под воздействием кислоты и ферментов.
Алена облизывала губы и жадно впивалась в Игоря, пытавшегося спастись от парения, хватая стулья и Генку, превратившегося в чумазого крокодила, отбрыкиваясь волосатыми щупальцами с липкими ногтями.
Вот теперь вы абсолютно расслаблены, с облегчением произнесла Алена. В таком состоянии и начинается медитация.
Медитация? спросил Артем, что это?
То, что происходит с тобой сейчас, легко пояснила Алена. Медитация похожа на транс особое состояние сознания, которое в том числе может быть обусловлено употреблением особых веществ и привести к непредсказуемым последствиям. Гораздо безопаснее управляемое состояние, используемое гипнотизером с помощью набора внушений, значимых для гипнотизируемого. Так испытуемый даже не знает, что находится в трансе. Сейчас особой популярностью пользуются эриксоновские техники транс без транса. Гипноз без гипноза. Так нас учил профессор, точнее, будет учить. Я опережаю программу. В трансе используется живой язык, звуки образов, а не хрестоматийное повторение банальных паттернов.
Я снова выпил лишнего, признал Артем. Опять не попаду на зачет.
Зато к тебе пришла благодать, причитала Алена. Цени и действуй.
Уж лучше медитировать, чем на паре сидеть, вторила Света. Я улетаю в космос
Она взметнулась к потолку и тут же приземлилась, а Игорь прочно сидел на полу, прилипнув к мокрому коврику пятой точкой. Его будто придавливало к полу, и если бы не бетонные перекрытия, он бы проломил этажи и пробил грунт, просочившись до карстовых пород или даже до земного ядра.
Подумайте о приятном. Что вы хотите? предложила Алена, подогнув под себя колени.
Я уже ничего не хочу, прошептал Артем.
Я хочу Артема, прошептала Света.
Ты хочешь меня?
Да, очень.
А почему раньше молчала?
Стеснялась.
У меня никогда не было женщины, беспощадно прошипел светило науки.
А у меня не было мужчины.
И то, и другое очень даже приятно, сладко вещала Алена, окутывая трансом душную комнату.
Под лампой нависали клубы табачного дыма, а за окном по-прежнему расцветала осень с моросящим дождем. Где-то возле карниза протекала крыша, и капля за каплей тарабанили по ржавому подоконнику, просачиваясь в щели как в игольные ушки.
Игорь сосредоточенно думал о данностях мироздания, стараясь познать дзен, словно это новое психологическое задание, созданное исключительно для него.
Вы в особом состоянии сознания, звучал пронизывающий голос. Чувствуйте, как все ваши клеточки наполняются теплом, вы отданы сами себе, вы слушайте только мой голос, и вы принадлежите мне. Настраивайтесь на неповторимый ритм. Я слышу, как бьется ваше сердце. Оно просит отдыха, оно отдыхает. И ваши сердца стучат в такт моим словам.
Дальше воцарилось молчание. Игорь ощутил себя трехмерным, будто видел боковым зрением, что происходит за спиной и сквозь стены. Вот он просочился через потолок и сквозь матрас заметил спящего задрота в семейниках, а вдоль раскладушки потрепанный том Карла Маркса под названием «Капитал» и кипы оторванных страниц. А затем он спустился ниже и увидел сплетение двух нервных тел, которое то сжималось, то расширялось, и входило друг в друга, образовывая плазменное пятно, а Игорь становился немым свидетелем перерождения, не испытывая никаких чувств.
Вы переполнены любовью и ненавистью, радостью и злобой, знаниями и незнанием, но вам удивительно спокойно, убеждал небесный голос. И вы слышите, чувствуете, как расслабляются ваши тела, а за ними расслабляются ваши души, и я вызываю в вас ощущение мира и добра.
Добра стонал Артем, добра Нам так его не хватает. Как сделать так, чтобы добро победило зло? Чтобы вокруг воцарилась благодать? Добро или зло
Я только на стороне добра, уверяла Света. в таком состоянии много добра. Добро не побеждает зло. Добро вместо зла. Зло это добро, а добро это зло.
И даже в Игоре проснулся дар речи:
Я испытываю похожие ощущения. Мне кого-то не хватает, кого-то не хватает именно сейчас. Хочу завернуться в клубок, хочу погрузиться в кокон. Но мне не хватает
Держись, поддерживала Алена, все придет, и ты не заметишь, как обретешь то, что ищешь. Всему свое время.
А мне почемуто плохо, зашевелился Гена, ерзая по полу босыми ступнями, будто пиная мяч.
Тебе хорошо, внушала Алена, плохо хорошо, а хорошо это плохо.
Я ощущаю себя беспомощным, жаловался Гена, абсолютно безруким мальчишкой, не могу подняться. Ноги не слушаются. Им плохо без рук. Руки это опора, а ноги придают равновесие. Я все привык делать руками. А теперь я ничто, ноги это ничто. А руки все.
Оставь.
Что оставь?
Оставь свои руки.
Навсегда?
Брось! Они вернутся к тебе.
Ты уверена?
Будь уверен и ты!
Стало невыносимо жарко. Игорь расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, а Гена усердно потел в заляпанной пятнами майке. Девушки покачивались в такт снизошедшей небесной музыке, похожей на классические сонаты безымянных композиторов. Игорь пытался угадать ритм, мелодию, автора, но вместо разгадки погружался в манящую тайну небытия.
Потерялось течение времени. Прищурившись, Игорь заметил, как в комнату через окно проникли странные фигуры рыжий паренек с бакенбардами и набитым рюкзаком и девочка в шерстяном платье, похожая на дюймовочку. Незнакомцы бесцеремонно примостились рядом и стали допивать водку.
«Вот он где настоящий Карлсон» подумал Игорь, хотя пропеллер не разглядел и решил, что тот держит моторчик в рюкзаке, надевая исключительно по необходимости.
Рыжий? спросил Игорь, протягивая ладонь, где пропеллер?
На крыше оставил, пробубнил рыжий, опрокидывая стакан и превращаясь в крота.
Тут Игоря осенило, что он тот самый подземный тиран, скрывающий бедную девочку в глубоких норах, приковав ее цепью к глиняным камням.
Рыжий крот?
Ответа не последовало, и только прежний голос отзывался в груди.
А теперь попробуйте изменить в себе что-то, пережить новое состояние. Кем вы бы хотели стать в будущем? Настройтесь на свою волну, думайте и меняйтесь.
Испытывая невесомость, Игорь просил покаяния за плохие проступки и урывками перечитывал молитву, а затем перебирал в уме символ веры. И воображаемое спасение приходило, он внимал откровения, ощущая нетленным мозгом благодать перемен.
Света хотела большой и чистой любви в зеркальной усыпальнице с золотистыми окнами и ослепительно радужными занавесками, прося принца, а не чудовища, гордилась невинностью, и музыка убаюкивала ее как младенца в люльке. Геннадий представлял, как грызет оранжевый мяч как грецкий орех и ломает зубы. Мяч упругий и скользкий, из прокусанных дырок проливается свет. Он вцепился ногтями в дырки и отдирает кожу, надламывая мяч пополам как глобус. Шар надломился и обнажил на мгновение свет, а затем пришла тьма и поглотила Гену. Шар разлетелся на тысячи осколков, превратившись в пыль, окутав дрожащий организм. Пыль впитывалась в кожу серебряными точками. Гена понял, что теперь абсолютно свободен, и только ему одному известно, куда идти, и зачем.