Сергей Бушов - Раннее. Рассказы и повести стр 4.

А я вернулся в подъезд, поднялся на лифте и позвонил в дверь своей квартиры  авось этот обормот-хозяин когда-нибудь откроет.

CNN

При работе над рассказом использован

интеллектуальный потенциал В. К. Ясония

 Тоже мне Це-Нэ-Нэ,  говорит Константин.  Вот крутят по ящику что попало, а потом удивляются, что дети  дебилы.

 По-моему, не только дети,  замечает Агафья Феоктистовна.

«При всём богатстве выбора вокруг одни ёжики»,  подтверждает телевизор.

 Ты куда?  спрашивает Агафья Феоктистовна.

 В институт,  отвечает Константин.

 Так сегодня же воскресенье.

 А я в счёт отпуска.

 А-а. Ну-ну.

Константин поспешно закрывает за собой дверь и, втыкая в уши наушники радиоприёмника, бежит вниз по лестнице.

«Над Москвой проплыли тучки»,  сообщает Гидрометцентр. Константин задумывается и налетает на даму.

 Поосторожнее, придурок,  замечает дама и кутается в джинсовый мех. Константин мямлит что-то и, бледнея, забирается в троллейбус.

 Троллейбус дальше не идёт,  объявляет динамик. И толпа, вылезая, придавливает замешкавшегося Константина к поручню.

 Ну почему я такой дурак?  бормочет Константин.

Но его окружает непробиваемое и безжалостное молчание.

Он сидел на скамейке и жевал гнилое яблоко, которое на этой же скамейке и нашёл. Мимо ходили люди. Преимущественно девушки, которых Константин всей душой ненавидел. Тоска Он вспомнил о радио и вытащил наушники из ушей.

 Простите,  сказали ему,  вы не знаете, где здесь туалет?

Это была девушка.

 Нашли у кого спросить,  обиделся Константин.

 Мне пописать,  объяснила девушка.

Константин покраснел и сжался в комок.

 Может, я чего не понимаю,  сказал он.  Но вам ведь нужен женский туалет?

 Да это неважно.

 Познакомиться хочет,  догадался Константин и бросился наутёк.

Девушка всхлипнула и отправилась в кустики.

Константин же бежал по крайней левой полосе, стараясь не пересекать разделительных линий и не создавать помех прочим участникам движения.

Становилось темновато. Он включил фары. Стало совсем темно. Он воспользовался прибором ночного видения. Остался позади город. Пригород. Россия. Земля. Вселенная.

А он всё бежал и бежал.

Навстречу, рассекая килем асфальт, медленно плыл моторный катер. Он причалил к измученному долгой дорогой Константину, который лежал на обочине. Из окна высунулся бородатый худощавый человечек и спросил:

 Вы кто?

 Я?  удивился Константин.  Я самый быстрый в мире автомобиль. А вы?

 А я  первый встречный. Садись ко мне в лодку. Хочешь  в рай отвезу, хочешь  в ад.

 Хочу,  сказал Константин.

И они поплыли.

Впереди, в окружении розовых порхающих ангелочков, возвышалась тень огромного двуглавого чудища.

 Цербер,  пояснил Встречный.  Не бойся. Он не кусается.

Цербер усиленно нюхал воздух, но действительно пока не кусался. Небо было абсолютно чёрным, без звёзд. Катер проплывал между половинками разведённых мостов, под натянутыми на всякий случай цепями.

В конце длинного канала виднелся чёрный обугленный сарай.

 Приплыли,  сказал Встречный.

Лодка причаливает к берегу. Из сарая выходит Смерть в кокошнике, украшенном жемчугами, телогрейке, колготках и с парой золотых зубов во рту. В руке она держит серп.

Из-за угла сарая появляется Гефест в аналогичном наряде, но с молотом в руках.

 А я памятник вам видел,  говорит Константин.  В Москве.

 То-то же,  замечает Гефест.  При жизни кому попало не ставят.

 Ты не очень-то о жизни,  ворчит Смерть.  Я тебя быстро моим серпом.

 А я тебя моим молоточиком.

Кто-то кладёт Константину голову на плечо. Это Цербер.

 Зачем ты здесь?  спрашивает он.  Сюда приходят по доброй воле либо дураки, либо несчастные люди.

 Я несчастный дурак,  говорит Константин.  А воли у меня вообще никакой нет  ни злой, ни доброй.

 Все лучшие люди здесь,  говорит Цербер.  Потому что все они несчастны, если не дураки.

 А я лучший?  спросил Константин.

 Нет,  ответил Цербер.  Ты  %!@#$%^&* () _. Понял?

Константин понял. Он купил «Сникерс» и съел. Потом ещё «Сникерс» и опять съел. А потом у него деньги кончились, и он прыгнул в Москву-реку, чтобы плыть по течению. И камень на шею привязал.

«А может, она и правда хотела пописать?»  вспомнил Константин о девушке. И решил сразу две вещи:

1. Перестать тонуть.

2. Найти ту девушку и ей помочь.

Но ничего не вышло. Константин утонул.

Так и закончилась эта грустная история. Зато началась другая.

Девушка (а её звали Инна) решила подарить самой себе букет цветов, но так как дарить предполагалось человеку странноватому и довольно капризному (а её звали Инна), то она (то есть Инна) никак не могла выбрать конкретный размер, состав и цвет букета. Наконец она купила одну гвоздику. Подарила.

Сказала себе: «Спасибо». Понюхала. Выбросила в урну. И ей стало тоскливо-тоскливо. «Она меня не любит»,  подумала Инна.  «Подарила один вшивенький цветочек. Ну вот и всё. Я даже сама себе не нужна».

И Инна сняла с себя туфли и тоже выбросила их в урну. А потом пошла по Ленинскому проспекту в сторону увеличения номеров домов. Но номера почему-то уменьшались. И в конце концов она дошла до -273 градусов Цельсия.

Рядом протекала река. Что наводило на грустные мысли.

Кто из нас в молодости не любил, надев белую сорочку и крылышки, ходить по кладбищу и успокаивать разбушевавшихся мертвецов!

Эх, молодо-зелено Сколько воды утекло с тех пор Сколько рыбы подохло

На берегу реки сидел человек с удочкой и был, видимо, уверен, что ловит рыбу. Инна, с трудом сгибая деревенеющие ноги, направилась к нему.

Человек так самозабвенно глядел вдаль, на тот берег, что ей подумалось: «Наверно, его зовут Константином».

 Ненавижу,  тихо прошептала она.

Константин обернулся. Увидел Инну. И громко закричал. Его крику вторил заливистый лай правой головы Цербера

Где-то в соседней комнате Агафья Феоктистовна постучала в стенку:

 Потише ты, там. Соседей разбудишь.

Костя пытался разобрать время на своих часах, но было слишком темно. Он дрожащими руками отвязал с шеи камень и перевернулся на другой бок. Теперь ему снились больные овечки, рваные платья и увядшие гладиолусы.

А на другом конце города Инна всерьёз думала о пластической операции. И о том, как бы избавиться от трупного запаха. И от холода, который пробирался в неё сквозь саван. И роптала.

Таракан

Замучили меня тараканы. Я живу на первом этаже пятиэтажки. Все соседи  алкаши или старики полуголодные. Тараканов никто не морит.

Они все сбегаются ко мне, поскольку у меня ещё достаточно много денег, и часто бывает какая-то еда.

Ночью, когда встаёшь в туалет, при каждом шаге под тапочками что-то хрустит. Днём поспокойнее  все тараканы просто сидят на стенах и смотрят на меня, ожидая, когда я достану хлеб и можно будет подбежать за крошками.

Сначала я пытался бороться с ними примитивными методами  при помощи тех же тапочек. Однако вскоре понял, что таким образом произвожу искусственный отбор, убивая самых медленных и вялых. Заметил я это тогда, когда при моих очередных попытках убить таракана они стали проявлять акробатические способности. Ты его тапочком  а он уже на шкаф запрыгнул.

Мне это надоело. Я отправился на рынок купить какую-нибудь отраву. Купил для начала аэрозоль ядовитого оранжево-зелёного цвета, весь покрытый надписями типа «Киллер», «Уничтожитель» и «Жуткая гадость».

Побрызгал везде. Сел и стал ждать. Тараканы никакого внимания обработанным участкам стен и потолка не оказали, продолжая спокойненько по ним бегать.

Тогда я налил маленькую лужицу средства в блюдечко и, поймав какого-то замешкавшегося таракана, бросил его туда. Маленький морячок героически выплыл на край блюдца, отряхнулся и начал из него пить. Я некоторое время подождал, сохраняя слабую надежду, что средство действует какое-то время, но таракан, напившись до громких бульков в животе, весело поплёлся обратно на стену, к собратьям.