Сергей Бушов - Раннее. Рассказы и повести стр 10.

Конец  и неужели навсегда?

6

 Ой! Племяшка! Ты приехала-таки. Ну, здравствуй.

 Здравствуйте, дядя Петя. Я только на денёк  завтра у меня поезд.

 Ну, проходи, проходи. Давно ждёшь-то?

Они входят в квартиру. Пётр Алексеевич вытирает ноги.

 Нет, только что. Ещё не решила, куда идти, пока вас нет.

 А что сумка у тебя мокрая?

 Да я под дождь попала,  Оксана виновато улыбается.

 Ого!  восклицает Пётр Алексеевич и разводит руками:  Да тут такая была гроза! Ветер  даже столбы по дороге повалило.

 Скажете вы, дядя Петя Так, лёгкий дождичек.

Он неожиданно принюхивается, брезгливо наморщив нос:

 Откуда это разит? Запах, будто жгут чего.

Дядя Петя выглядывает на лестницу.

 Наверно, у твоих соседей телевизор сгорел,  предполагает Оксана.

 Ну и Бог с ним,  говорит Пётр Алексеевич, наконец закрывая дверь.  Странный он человек.  Он на мгновение задумывается и поясняет:  Сосед то есть.

Он наливает в чайник воду и ставит его на плиту. За окном всё ещё моросит дождь, а вдали сверкают вспышки молний, похожие на длинные сухие пальцы.

Потом доносится гром, и Оксане ясно слышатся в нём слова:

«ЕЩЁ НЕ ВЕЧЕР».

Шиза

Он говорил, что если обогнуть трубу

и взять левее, то можно сквозь щель

выйти из нашего измерения и войти

в другое, но там тоже унитаз.

Виктор Шендерович.«Из последней щели».

В последнее время у Володи явно едет крыша. Он стал подозрительно придирчив к мелочам. Ночью он постоянно что-то подсчитывает в уме. Он вообще перестал мыться, мало ест, а его взгляд напоминает пару медных монет с изображением ощипанного двуглавого орла. Вчера он заметил трещину на стене и тщательно измерял каждый её прямолинейный участок при помощи линейки, всё это складывал, перемножал, а результаты записывал красным маркером прямо тут же, на стене. Когда я спросил его, что он делает, он сразу забеспокоился, сунул маркер в карман и сел на угол кровати, невинно хлопая глазами.

 Может, ты переутомился?  спросил я.  Сходил бы, проветрился. Нельзя же всё время учиться. Сдашь ты свой экзамен. Это которая по счёту пересдача?

 Не помню,  сказал он.

 Ну, не последняя?

Он поднял на меня свои бессмысленные глаза и задумался. Минуты через две заговорил:

 Знаешь, эта трещина явно имеет какой-то смысл. Если длину самого длинного звена в миллиметрах умножить на 761 и сложить с длиной всех остальных звеньев, а потом умножить ещё раз на 761, получится расстояние от Земли до Солнца.

 Ну и что?  спросил я.

 А если сложить длину всех нечётных звеньев в сантиметрах и вычесть 761, получится 666.

 Ну?

 Здесь что-то нечисто,  Володя весь сжался, будто пронзённый сильной болью.  Близится конец света. И источник его  Солнце.

Я сел рядом с ним.

 Володя, успокойся. Эту трещину сделал Тюков. Когда ты ходил очищаться в фонтан у главного входа, он пришёл в стельку пьяный и стал биться об стенку головой. Тут в паре мест даже застряли его волосы.

 Да,  кивнул Володя.  Я хотел замерить расстояние между ними.

 Ну и как?

 Не измеряется. Представляешь? Здесь что-то нечисто.

 Как не измеряется?

 Линейки не хватает.

Я хотел было дать свою длинную линейку, которая лежала у меня в тумбочке, но понял, что это может плохо сказаться на психическом здоровье Володи, поэтому предложил ему прогуляться, питая слабую надежду, что он согласится попутно зайти к доктору.

Володя испуганно отшатнулся от меня:

 Я там уже был.

 Где?

 Внизу, в магазине.

 Ну и что?

 Там что-то нечисто.

 Почему?

 Там продают китайский сахарный песок в пенопластовых вёдрах.

Я невольно засмеялся.

 Не смейся,  сказал Володя.  Ты когда-нибудь видел пенопластовые ведра?

 Нет,  ответил я.

 Вот видишь. Это неспроста.

 Перестань,  сказал я.  Что за чушь? Ты что-то перепутал.

 Ты мне не веришь,  сокрушённо заметил Володя.  Пошли.

Он встал, схватил меня за руку и потащил по лестнице вниз. Лифтам он уже не доверял.

Мы зашли в небольшой магазинчик возле столовой, и Володя ткнул пальцем в витрину. На витрине стояло огромное пенопластовое ведро, заклеенное сверху синей бумажкой с иероглифами. На ценнике было написано: «Сахар-песок, 20кГ, 250 руб».

Я был сильно удивлён. Впрочем, чего только не придумаешь, чтобы сбыть свой товар. Однако Володя на этом не успокоился.

 Вот смотри,  сказал он.  С этой стороны край вроде как оплавлено. Видишь?

 Да.

 От чего?

 Ну мало ли. Может, у батареи стояло.

 А может быть, это влияние патологических изменений пространства?

Мне это надоело. Я собирался уже уйти, плюнув на ведро и Володю, но он меня удержал:

 Постой. У нас как раз песок кончился. Давай купим.

 Дорого же.

 Ну, за мой счёт. Ты только донеси.

 А ты сам не можешь?

 У меня ещё дела. В других магазинах.

Это все звучало чуть более здраво, чем предыдущие его реплики, поэтому я не стал возражать. Через мгновение Володя уже плюхнул на пол передо мной это злосчастное ведро и, бросив:

 Только не деформируй. Я хочу замерить параметры,  куда-то исчез.

Я вздохнул и попытался поднять ведро за ручку. Ручка, разумеется, сразу же оторвалась. В местах отрыва ушек я увидел, что пенопласт, из которого сделано ведро, был тоненький  сантиметра полтора. Благо я ещё был в магазине, я сказал продавщице пару тёплых слов по этому поводу.

 А я при чём?  сказала она.  В Китай жалуйтесь.

 Действительно,  ответил я.  Извините.

Я попытался взять ведро за края. Пенопласт рвался и ломался. Тогда я присел, обхватил ведро руками и понёс, как идиот, перед собой.

До лифта добрался без особых приключений. Правда, по тихому шуршанию догадался, что где-то в ведре дырочка.

Женщина в очках и с пакетом  скорее всего, комендантша  спросила, на какой мне этаж.

 Шестнадцатый, пожалуйста.

Она нажала кнопку.

 Из вас песок сыплется,  сказала она.

 Это из ведра,  сказал я.

 Вы как со мной разговариваете?  она развернулась ко мне, изобразив заинтересованность в дальнейшем разговоре.

 Простите,  сказал я.

 Вы ж весь пол уже изгадили своим сахаром! Свиньи.

 Я уберу,  сказал я. У меня от ведра уже начинали ныть руки.  Вернусь, и уберу.

 Как же!  воскликнула женщина.  Уберёт он. Вон второй день в углу нарыгано  хоть бы кто убрал.

 Это не я. Честное слово.

 Как же! Всё вы, студенты.

К счастью, это был её этаж. А следующий  мой.

Я выбрался из лифта, сделал пару шагов и почувствовал, что ведро сейчас выскользнет у меня из рук. Я чуть-чуть подбросил его, чтобы обхватить пониже, и тут выяснилось, что ведро склеено из двух половинок. Шов моментально разошёлся, и на пол высыпалось сразу килограмма два. Я с силой сжал половинки ведра, отчаянно надеясь, что последние метров тридцать как-нибудь дотащу. А песок все сыпался и сыпался.

Я шёл быстро как только мог. Однако меня хватило ненадолго. То ли половинка соскользнула, то ли сжал я слишком сильно, но ведро с хрустом рассыпалось у дверей комнаты 1631.

Мои ноги оказались по щиколотку засыпанными блестящим сахаром. Дверь комнаты раскрылась, и вышла светловолосая девушка в тёмно-жёлтой водолазке и спортивных штанах.

 Это что?  спросила она.

 Что, что!  неожиданно для себя выкрикнул я.  Ведро пенопластовое!

 А что вы орёте?  она тоже повысила голос.  Сами вы ведро! Навалили тут у меня под дверью и орёте.

 Я в следующий раз вам не того навалю!  заорал я.  Нельзя мимо пройти, сразу облают. Это ж вам песок, а не говно.

 Я не лаю, а говорю! Я вам не кобель, чтобы лаять. И не нужно мне вашего говна, у меня своего хватает!

 Ещё бы вы были кобель! Ну и подавитесь своим говном!

Она возмущённо выдохнула всё, что у неё было в лёгких, запрыгнула в комнату и заперла дверь.

Я разбежался и всем телом прыгнул на дверь. Двери в МГУ прочные, а вот косячок у неё явно подкачал. Я с явным удовлетворением проследил, как щепки осыпают её спину.

Она взвизгнула и начала орать:

 Я щас милицию позову! Раз кобель, так всё можно! И срёшь-то сахаром! Щас твоя харя разлетится, как эта дверь!

Я тоже орал:

 Чем хочу, тем и сру! Сама сука! Ну, посмотрим, чья харя