Я подумаю об этом, говорит она неубедительно и протягивает мне мои две коробки. Какие чары наденешь сначала?
Я поднимаю брови.
Разве ты не хочешь узнать? А вдруг я собираюсь на первый бал надеть и те и другие?
Флора ничего не говорит, но я чувствую, как она закатывает невидимые глаза. Маска кивает в сторону двери, ведущей в основную часть лавки.
Полагаю, лучше заранее предупредить, что тебя ждут зрители. Точнее сказать, толпа женщин.
Я бросаю взгляд на дверь, от ужаса широко распахивая глаза.
Что? Они ждут в лавке?
Они еще не вошли, поясняет она. Ждут на улице. Как бы то ни было, похоже, тебя узнали. Иначе зачем, по-твоему, все это время я держу тебя в задней комнате?
А я уж решил, что именно здесь ты обслуживаешь самых важных клиентов, поддразниваю я.
Но стоит лишь подумать, что мне придется выйти из лавки к кучке жаждущих заполучить себе мужа светских львиц, как от лица отливает кровь. Интересно, кто во дворце не умеет держать язык за зубами, направо и налево болтая о том, куда я отправился? Позже придется выяснить. Но сперва нужно отсюда выбраться. Может, если я приму облик ворона
Флора фыркает от смеха. Мои мучения ее явно забавляют.
Выходи через заднюю дверь. Я отвлеку твоих многочисленных поклонниц.
Спасибо, выдыхаю я, облегченно закрывая глаза.
Флора ведет меня к двери в дальнем конце комнаты, а я пораженно останавливаюсь, потому что внезапно понимаю, что сейчас она на голову выше меня. Исчезли полное тело и летящие одежды. Вместо них теперь я вижу высокую стройную фигуру в черном шелковом вечернем платье. Руки ее скрыты длинными белыми перчатками. Маска никуда не делась, но теперь она скрывает лицо, похожее на человеческое, обрамленное длинными прядями черных волос.
В таком виде ты встречаешь клиентов-людей? спрашиваю я.
Как и у всех фейри, у Флоры два физических воплощения благое и неблагое, и она легко может менять одно на другое. Неблагая форма это наша природная суть, тогда как благая создана по образу и подобию человека. Хотя некоторые люди используют понятия «низшие» и «высшие» фейри. Что, честно говоря, довольно грубо.
Думаю, им так спокойнее, поясняет Флора. Чтобы ослабить завязки кошелька, нет ничего лучше привычного образа с легким налетом загадочности.
Точно так же можно сказать и о корсажах. Издав тихий смешок, она шлепает меня по руке затянутой в перчатку ладонью. Я же становлюсь более серьезным. Ты хотя бы придешь на завтрашний бал? Пожалуйста, скажи «да».
Я подумаю об этом, ровным тоном произносит она.
Зажав коробки под мышкой, я толкаю дверь и, махнув рукой, выхожу на улицу.
Спасибо за все, Флора.
Она машет в ответ и закрывает дверь за моей спиной.
Вздохнув, я оборачиваюсь и с облегчением обнаруживаю, что переулок восхитительно пуст. Или нет?
Вот проклятие.
Глава 4
Эмбер
Пробило девять утра, когда я возвращаюсь, исполнив поручение, но лавка до сих пор так и не открылась, и Коулманы все еще топчутся возле двери. Опасаясь гнева мачехи, я тут же сворачиваю прямо в переулок, чтобы подождать там. Спустя несколько минут не спеша иду назад, чтобы проверить. Потом еще раз. И еще. Они до сих пор стоят у двери. Впрочем, как и остальные. За мачехой с сестрами уже собирается целая очередь, в основном девушки примерно моего возраста. Неужели все они здесь, чтобы купить чары для бала? Хотя сомневаюсь, чтобы туда пригласили половину дам Эванстона. На королевские празднества не так-то легко попасть.
Примерно в шестой раз проверив главный вход в лавку, я снова возвращаюсь в переулок. Меня раздражает, что вообще приходится ждать на улице. Раз уж я все равно веду себя как горничная, почему нельзя взять меня с собой внутрь?
Прислонившись к задней стене здания, я издаю разочарованный стон.
«Еще две недели две недели» повторяю я про себя, мысленно представляя перед собой билет на поезд, надежно спрятанный в кармане пальто. Осталось потерпеть совсем немного, и я буду свободна.
Пальцы подрагивают, желая коснуться клавиш пианино. Прошло слишком много времени с тех пор, как я играла в последний раз, изливая в музыке спрятанные внутри страхи. Закрыв глаза, склоняю голову, сопротивляясь искушению сорвать с головы чепец. Кончики пальцев постукивают по бедру, следуя за рождающимися в голове нотами.
Раздавшийся справа звук отвлекает меня от воображаемой песни. Повернувшись, я вижу, как распахивается дверь и из-за нее доносятся голоса. Я невольно подношу руку к медальону и делаю шаг назад, а потом еще один. Наконец, дверь закрывается, и в переулке возникает высокая, стройная фигура в изысканной темной одежде, несущая пару маленьких коробок. Фейри, судя по заостренным кончикам ушей. Он вглядывается в противоположный конец переулка, а затем, вздохнув, поворачивается ко мне.
На долю секунды его лицо согревает ослепительная, довольная улыбка; он чуть приоткрывает губы, обнажая кончики заостренных клыков. Я даже не могу пошевелиться, очарованная его поразительной красотой. Большинство мужчин фейри великолепны в благой форме, но этот, с захватывающей дух улыбкой
Я ловлю взгляд серебристо-голубых глаз, и улыбка фейри тут же исчезает. Он хмурится. Я чувствую, как от его внезапной смены настроения веет холодом: словно тучи закрыли солнце.
Внезапно в голову приходит пугающая мысль.
Серебристые волосы.
Заостренные зубы.
Небрежно расстегнутый воротник рубашки, в вырезе которого виднеется слишком много кожи.
Я знаю, кто это. Принц Франко. Хотя я никогда не видела его вживую, но слышала, как описывают их с сестрой. И не только внешне.
Пугающий.
Сильный.
Вампир.
И не важно, что он якобы не пьет кровь и считается весьма завидным холостяком. Я ощущаю, как от презрения, сквозящего в сердитом взгляде, начинают дрожать колени.
Вам не кажется, что это уже чересчур? равнодушно спрашивает он, растягивая слова.
Я моргаю несколько раз. И когда наконец нахожусь с ответом, голос дрожит:
Прошу прощения?
Закатив глаза, он отворачивается и качает головой. Похоже, уже решил, что я больше не стою его внимания.
Умно, признаю. И что дальше? Сделаете вид, что потеряли сознание в надежде, что я подхвачу вас на руки и влюблюсь без памяти? Или даже не станете притворяться и просто наброситесь на меня? Дайте угадаю. На вас нет нижнего белья.
Услышав снисходительный тон, я начинаю злиться. Страх уносится прочь, как подхваченный бурей лист, а вместе с ним исчезает и кратковременное дурацкое очарование. Присмотревшись, теперь я вижу не худощавое тело и чувственные губы, а высокомерную позу и властную усмешку. Он такой же, как и другие заносчивые аристократы, с которыми общались Коулманы. Да, честно говоря, он и от них недалеко ушел, весьма напоминая своим высокомерием мачеху, Имоджен и Клару.
Колени больше не дрожат, и я сжимаю руки в кулаки. Знаю, что мне следует молчать. Я вполне в этом преуспела дома каждый день с лихвой хватает практики. А ведь сейчас передо мной принц, поэтому тем более нужно вести себя подобно кроткой и застенчивой служанке. Низко поклониться, отойти в сторону и сделать вид, что я вообще его не видела.
Так будет правильно.
Но есть в нем что-то, разжигающее во мне бурю. И слова срываются с губ прежде, чем я успеваю их остановить:
О чем вы говорите?
Он усмехается.
Разыгрываете скромность? Эта тактика мне тоже знакома. Поверьте, в вас нет ничего особенного.
Я чувствую, как вспыхивают щеки, но прежде, чем успеваю что-либо ответить, он заговаривает снова.
Нет, это грубо. Простите. Судя по тону, принц вовсе не извиняется. Снова окинув меня взглядом с головы до ног, он изгибает брови, будто говоря, что ничуть не впечатлен. Упершись свободной рукой в бедро, он принимает небрежную позу. Вы поступили достаточно умно, загнав меня здесь в угол и никого не известив о своих планах. Так что вперед. Заслужили.