Для обычного посетителя некоторые артефакты, найденные в той или иной местности Ливана, практически ничего не значат, но для меня это напоминание о хорошо знакомых местах, где я бывал и даже присутствовал во время раскопок, а мои познания о той или иной вещи получены от самих ученых-археологов. Для меня все эти сохранившиеся статуэтки хранят тепло моих предков
Но ведь ты родился в Париже?! удивленно воскликнул Филипп.
Да, конечно, я люблю Францию. Здесь прошло мое детство, здесь я родился, вырос, учился, но не более того Прервав мысль на полуфразе, Анри приподнялся с места, приветственно помахал рукой входящему в кафе мужчине и воскликнул: Привет, Ник! Мы здесь!
К столику подошел невысокий брюнет лет сорока с дружелюбной улыбкой. В руках у него была папка из мягкой кожи с логотипом люксового бренда Монблан.
Это мой коллега по работе, Ник Орлофф, он американец, представил мужчину Анри, а тот, глядя на Стеллу и Филиппа, еще шире улыбнулся и на плохом французском произнес:
Очень рад знакомству!
Присаживайся, Ник. Здесь ты можешь говорить на английском. Стелла приехала из Гонконга и еще не выучила французский, а мой приятель Филипп хорошо владеет английским, пояснил Анри. Американец присел на свободный стул и положил папку себе на колени. Стелла пристальнее всех разглядывала присоединившегося к ним коллегу. Ее смутило русское звучание фамилии нового знакомого Орлофф, это то же самое, что фамилия Орлов. Имеет ли он отношение к России, если да, то какое? Говорит ли он по-русски или он всего-навсего потомок давно переехавших в Америку иммигрантов?
Ты что-нибудь хочешь, Ник? Мы заказали чай с мятой, спросил Анри, высматривая официанта, и, увидев его, призывно взмахнул рукой.
Чудесно, весело отозвался американец. Я тоже с удовольствием попробую. Говорят, что здесь его готовят по-особому.
Именно, подтвердил Анри и попросил подошедшего официанта добавить в заказ еще один стакан чая.
А я, пожалуй, съем крок месье, добавила Стелла.
Замечательный выбор! Я тоже обожаю этот французский сэндвич с ветчиной и сыром! восхищенно произнес американец.
Анри похлопал друга по плечу:
Ник, я вижу, ты становишься настоящим французом. Мы как раз здесь серьезные темы обсуждаем. О родине, о наших корнях, о наследии традиций и культуры. Так вот продолжил начатую ранее мысль Анри, уже обращаясь ко всей компании, для нас, восточных людей, очень важен культ предков. Я родился во Франции, но я не могу назвать себя стопроцентным французом. Я ливанец, и для таких, как я, Ливан является отечеством, потому что там родились и жили наши отцы, предки, весь род. Мне близка культура Ближнего Востока. Я люблю ее и понимаю, хотя и не часто бываю на родине моих родственников. Для меня очень важно сохранить традиции восточной культуры в моем сердце.
Подошедший официант прервал эмоциональную тираду Анри. Он аккуратно поставил на стол четыре высоких стакана с затейливым узором и металлический чайник с толстым дном. Следом он подал Стелле заказанный крок месье.
Поэтому, продолжил Мансур, когда официант отошел, если мне вдруг однажды придется выбирать между Францией и Ливаном, я выберу последний, потому что это земля моих предков. К слову, у меня еще есть родственники в Ираке, и эта страна также мне небезразлична.
Стелла с умилением смотрела на Анри, потому что только что высказанная им точка зрения отвечала ее собственным взглядам на жизнь. Она очень хорошо понимала любимого, и это окрыляло ее. Вот только открыто выразить чувства она не имела права. Ее любовь к родине была непоказной, это глубокое чувство преданности своему народу и стране выражалось в ее делах. То, что она совершала, стараясь помочь отчизне избежать конфликтов и стать сильнее, должно было быть невидимым для других. Стелла была уверена, что она была не одинока в своих усилиях. Параллельно, где-то далеко и совсем близко, трудились такие же, как она, преданные делу и русской земле профессиональные разведчики.
Интересные рассуждения! удивился Ник. Я даже и не догадывался, что для восточных людей настолько важны родовые корни, ведь они я имею в виду тех же ливанцев, иракцев, сирийцев так стремятся в Европу и готовы здесь ассимилироваться.
Все-таки, по моим наблюдениям, во Франции многие иммигранты продолжают следовать своим традициям, робко вступил в разговор Филипп. До настоящего момента он не участвовал в обсуждении, а только внимательно слушал и с любопытством посматривал на американца.
Не хочу никого обидеть, но иногда иммигранты во Франции в погоне за соблюдением традиций ведут себя весьма вызывающе. Взять, например, ношение хиджаба в школах, заметил Ник и покосился на Анри. Вот, например, мои родственники родом из России, но они никогда не выставляют напоказ своих культурных предпочтений и обычаев.
Американцев сложно назвать нацией, это скорее некая общность народов. Разве нет? заметил Анри.
У меня русская фамилия, но я не могу причислить себя к русским, скорее наоборот, я испытываю неприязнь к этой стране. Я в третьем поколении американец, полноценный гражданин США, о своем происхождении предпочитаю не упоминать, продолжил свои рассуждения Орлофф. Стелла немного успокоилась. Похоже, Ник мало знал о России и, скорее всего, не говорил по-русски.
Вы еврей? позволил предположить Филипп.
Да, замялся Орлофф и, чтобы скрыть смущение, сделал очередной глоток чая.
Во-первых, в Европу стремятся не все выходцы с Ближнего Востока, во всяком случае пока, поспешил сменить тему деликатный Анри, а во-вторых, в том, что люди вынуждены покидать родные места, во многом виноват Запад. Посмотрите на отношение США к Ираку например, не сегодня-завтра грянет гром, и под каким-либо предлогом начнется битва.
Не переживай, Анри, ничего серьезного не произойдет, резко оборвал его Ник, ну а если ты так волнуешься о своих родственниках, то я похлопочу, засмеялся он. А вы, мадемуазель, что думаете по поводу национальных ценностей? Орлофф обратился к Стелле. Девушке не нравилось то, что Ник пытался доминировать в разговоре, но она все же приветливо улыбнулась.
А у нас традиции передаются не только по национальному признаку, но и по роду занятий.
Вот как? Позвольте узнать, как именно? сверкнул темно-карими глазами Орлофф. Он явно проявлял интерес к девушке.
Мои предки потомственные китайские шаманы.
Вы опасная женщина?! воскликнул Ник.
Вовсе не опасная. Родиться потомственным шаманом мало, нужно, чтобы природа и духи тебя приняли. Я вот, откровенно говоря, не чувствую в себе сверхъестественные способности.
То есть вы такая же, как мы все? американец продолжал разговор в несколько развязной манере.
Я считаю, что мы все уникальны, в каждом человеке находится целая вселенная. Эмоции, родовые корни, приобретенные знания, жизненный опыт, отношения с другими, наше здоровье, наше тело это все отражает наше духовное начало. Мир человека многогранен. Главное использовать свои внутренние силы для добра. Для этого не обязательно быть шаманом, ответила девушка.
Вы настоящий философ! продолжил Ник.
Шаманизм и считается древнейшей философией о происхождении человека и мира в окружении духов. Природа и человек всегда взаимосвязаны. Одно не бывает без другого. Стелла чувствовала, как сама увлеклась рассуждениями.
Мне бы очень хотелось продолжить наш разговор, но, к сожалению, я должен бежать. Ник допил чай и аккуратно поставил пустой чайный стакан на стол, открыл папку, которую он старался не выпускать из рук, достал большого формата запечатанный белый конверт без надписей и протянул его Анри.