- Ну вернись… пожалуйста… Кому сказала?! Возбудил – и в кусты? Вернись, подлец!!!
Нехорошее предчувствие желчным комком подступило к горлу, и я резвой рысью мчусь к стоянке.
– Как порядочный человек, ты теперь обязан на мне жениться,- рокочет она, круша деревья и являя обалдевшему от преждевременного пробуждения лесу совершенно нагое каменное тело, почему-то совсем не кажущееся беззащитным.
– Простите, мадам,- запыхавшись от стремительного бега, бурчу я себе под нос- Я не хотел.
– Чего не хотел? – спрашивает Добрыня, выйдя из-за дерева.
– Задерживаться здесь,- избегая неуместных расспросов, отвечаю я.- Скорее по коням.
– Так голосит… помочь нужно бы,- неуверенно говорит богатырь.
– Ты считаешь себя подходящей кандидатурой ей в супруги? – без обиняков спрашиваю я.
– В каком смысле?
– В прямом.
– А… Значит, по коням?
– И чем быстрее – тем лучше.
– Понятно.
Сборы заняли не более трех минут, и сдается мне, что благодарить за это нужно разбойников, по вине которых спасенные девушки оказались без всяческих румян, помад, сережек и колечек…
О моей невольной причастности к доведению несчастной каменной девушки до истерического состояния я поведал уже в пути, оставив ее позади успешно выполнять план пятилетки по заготовке леса в рекордно короткие сроки. Ее бы энергию да в мирных целях…
– Это ведь серый тролль… троллиха,- поправился Добрыня.- Теперь она не скоро успокоится…
– Я все больше убеждаюсь,- высокомерно заявил Дон Кихот Ламанчский,- что Дульсинея Тобосская – образец всяческих достоинств.
Кто бы спорил…
– Какая женщина! – Санчо Панса восхищенно закатил маслянистые глазенки.
Я подмигиваю:
– Познакомить?
Он воспринял шутку вполне серьезно. Мокрые губы оттопырились, в глазках вспыхнул мечтательный огонь, но тотчас погас под гнетом бытовых проблем:
– Да как я ее прокормлю?
Давясь от сдерживаемого смеха, я чуть не падаю с Рекса, немного отстаю и кашляю, делая вид, будто прочищаю горло. Так он полагает, что по всем остальным параметрам вполне ее удовлетворит? Ну, знаете, порой человеческая простота не имеет границ.
Мысленно прокручивая эпизоды моего поединка с водяным существом, я даже дернулся от неожиданности, когда на мою руку легла узкая женская ладошка.
– Бедненький.- Она вздохнула, глядя на меня без
донными черными глазами из-под пушистых ресниц.-
Ты, наверное, давно без женского общества?
– Н-не знаю,- неуверенно сознался я.
– И пожалеть-то тебя некому, бедный мальчик.
Это я-то мальчик, с моей-то небритой рожей?
Склонившись к самому моему уху, так что ее белоснежные, с серебристыми кончиками волосы коснулись моего лица, вея сладким ароматом изысканных духов, она прошептала:
– Этой ночью я буду ждать тебя…
И отъехала, оставив меня задыхаться от неожиданно шикарного предложения.
Грациозная шея, на ней узенькая, черной кожи полоска, скрепленная спереди застежкой с красным камешком; яркое лицо с вызывающе красивыми чертами; каскад распущенных волос, струящихся по белоснежным открытым плечам, по свободного покроя черному платью, вдоль крутого изгиба спины; пышная юбка, грозовым облаком прикрывающая стройные ноги, на красоту которых красноречиво намекают изящные ступни.