В чём-то я тогда был прав, сам того не осознавая, но во многом серьёзно заблуждался. Что-то изнутри мне подсказывало, что я не прав, что это путь в никуда, вернее в пропасть и я стал всё чаще задумываться о правильном и неправильном образе жизни. Наверное просто мозгу нечем больше было заняться. В то время эти думы меня так ни к чему и не привели. Не хватало информации. С информацией в то время было действительно не очень.
Менялись жизненные ситуации, иногда очень резко, например, призыв в армию. Первое, что удалось мне на первых же месяцах армейской жизни, это избавиться от всех лишних гражданских килограммов. Стало легко, но жутко голодно. Зато я смог выполнять ранее не доступные физические упражнения, это меня как-то воодушевило и от нечего делать на втором году службы подтолкнуло-таки на добровольные занятия физкультурой, как я её тогда видел. Но тогда больше за компанию с товарищами. Поддержание себя в форме было модным в Советской Армии. Гимнастикой солдаты на втором году службы занимались без принуждения, по своей воле, поэтому меня это и заинтересовало. Никто не заставляет, а человек как бы сам себя истязает на турнике или на брусьях, или же гирей, вот, что было для меня удивительно и сначала не совсем понятно.
1983 год. Закавказье. Советская Армия.
Там вдали от дома, увидев совсем другой мир и других людей, я первый раз серьёзно задумался о здоровье и своей физической форме. Не только потому, что именно там, в Советской армии в дальнем гарнизоне, у меня в карауле первый раз прихватило сердце, да так, что я оказался в санчасти, а скорее совсем по другой причине. Дело в том, что в армии я видел вокруг себя много здоровых крепких парней старшего и даже своего призыва, серьёзно занимающихся своей физической формой не по принуждению, а для себя лично. Молодые ребята, уже старослужащие, которым никакой труд уже был не положен по армейским понятиям, совершенно добровольно истязали себя турниками, брусьями и гирями в своё свободное время, которого в армии бывает даже у старослужащего совсем не много. Скажем так, личное время в армии всегда в дефиците.
Чтобы могло значить его использование на всякую фигню, вроде физкультуры, думал я. Не только же всё это для того, чтобы уйти на дембель с набором рельефных мышц, привлекающих толпы девиц, продолжал размышлять я про себя. Хотя если и только ради девиц, то и это не самая последняя в жизни цель. И всё-таки я был убеждён, что здесь должно быть нечто более серьёзное, какой-то скрытый секрет. Я о нём пока просто ничего не знаю, но он точно есть, ломал я голову.
И в армии и уже после неё мной были предприняты неоднократные попытки влиться в ряды борющихся за свою спортивную фигуру и одновременно за своё здоровье. Это желание было даже может быть пока не совсем неосознанно с моей стороны. К моему сожалению все эти попытки влиться в ряды физкультурников-атлетов вскоре заканчивались моим полным крахом и разочарованием. Благодаря непониманию конечной цели регулярных физических занятий, пользы их лично для меня и своей природной лени, я не мог долго изнурять себя физкультурой, хотя где-то в глубине души уже догадываясь о её полезности. Существовало нечто, что было выше моего понимания и даже выше врождённой лени и оно было очень важным для меня, как и для любого человека. Я это нечто увидел каким-то внутренним взглядом третьим глазом. Оно находилось где-то далеко-далеко, но я его видел довольно ясно. Это было то, что меня ждёт и то, к чему я должен был стремиться во что бы то не стало. Произошло внутреннее озарение. Также ясно я увидел в дали свой страшный конец, если я ничего не изменю в своей нынешней жизни, увидел и ужаснулся. За этим видением пришло понимание, что нужно всё менять, менять образ жизни, менять саму жизнь. За озарением последовало просветление, оно же в результате и перечеркнуло все мои прежние понятия и направило меня к моей Великой Цели.
Вижу будущее! Это страшно!
5.Интуиция
На протяжении всей моей жизни некое чувство, постоянно возникающее перед опасностью, мне давало сигнал: «Внимание! Дальше опасно! Стоп!» Это внутреннее чувство приближения опасности сразу же рисовало в моём воображении то, что теоретически может со мной произойти в следующий момент на этом самом месте, за углом, за тем поворотом, в другой день или даже через несколько лет, если я не предприму какие-нибудь меры по обеспечению собственной безопасности или безопасности окружающих меня людей. Фантазия у меня всегда работала хорошо и картинка приближающейся беды возникала помимо моей воли в мозгу довольно ярко и чётко.
До этого мне было известно только пять человеческих чувств: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Шестое кто-то добавляет, кто-то нет, я, например, добавил для себя это равновесие, чувство вестибулярной устойчивости, или эквилибриоцепция, называйте как хотите. А вот седьмое чувство оно вообще мало изучено, бывает непонятно многим и для них вроде как и не существует вообще, хотя оно известно очень давно, оно есть и оно работает у многих людей. Как и многие, я его называют интуицией, чувством распознавания и предвидения ближайшего будущего, говоря другими словами. Есть ли оно у всех поголовно? Не знаю. Но те, кто им обладает и имеет достаточные знания, этим чувством активно пользуются и даже развивают его в себе. Разберём мои ощущения, как пример использования интуиции.
Перед выполнением какого-нибудь задания, мне вдруг очень быстро и ясно представляется конечный результат и если он отрицательный, то вся моя сущность восстаёт против выполнения этого бесполезного, а иногда даже вредного задания. Если никто кроме меня этого результата предвидеть не может, то начинается спор, а за ним и конфликт. Если мне всё-таки приходится выполнять бесполезное или вредное действие с известным только мне конечным результатом, при наступлении тех негативных последствий, о которых я предупреждал, оказываюсь виноват в происшедшем именно я, так как получается, что «накаркал».
Университетский преподаватель психологии, надо отдать ему должное, оказался хорошим практиком и разработчиком своих личных тестов. По результатам нескольких своих тестов, он вывел моё психическое состояние как «повышенная тревожность». Психолог вкратце описал, что это такое и я сразу же с ним безоговорочно согласился: точно так и есть, это я. Этим он лишний раз доказал, что он великий практик и большой профессионал в своём деле. Преподаватель, совершенно меня не зная, по результатам нескольких своих тестов, безошибочно определил моё нынешнее состояние и обычное поведение в жизни. Мне в ту пору было уже за тридцать, когда под моё состояние подвели научную базу и мне сразу стало как-то легче. Я вообще люблю всё разложить по полкам, чтобы всё было понятно и объяснимо, а как же иначе?
Это состояние «повышенной тревожности», следовало мне принять как должное и с этим жить дальше. Главное, что это не смертельно, совсем не болит и не требует лечения. Зато, учитывая мою профессию в то время, напрямую касающуюся сферы безопасности, это чувство повышенной опасности стало моим преимуществом перед другими сослуживцами. Я и сейчас считаю, что это состояние в той или иной степени должно быть присуще профессиональному охраннику, телохранителю или сотруднику службы безопасности.
Я чувствовал возможную опасность там, где другие её даже представить себе не могли. Таким образом я очень скоро стал профи своего дела. Когда я уже действовал как руководитель и представитель частной охранной организации, и занимался продвижением охранных услуг и заключением контрактов, я заранее страховался от всех возможных и невозможных рисков, которые другие просто не видели. Я навязывал заказчикам услуг все меры безопасности, которые только приходили мне в голову. Воображение рисовало мне картину за картиной возможного нападения или иного происшествия, которые обычному человеку никогда и в голову-то не придёт.