Дело шло к релокации, и нам надо было создать хорошую визовую историю. Кроме этого мы интенсивно прокачивали английский (он пригодится в любой стране) и учились. Спорт тоже никто не отменял, хотя теперь это было скорее легальным способом дать голове отдохнуть и переключиться, чем погоней за результатом, как у новеньких.
Мы расписались за получение документов и стали собираться на очередное заседание экспертного совета.
На совете было три упражнения: «медицинский триаж», «выбор водителя» и «физиогномическая тренировка». Упражнения проводились индивидуально перед компьютером и на время. Во время первого задания нужно было выбрать, кого из двух больных спасать врачам. О каждом был минимум информации пол, возраст, диагноз, стоимость предстоящего лечения, шанс удачного исхода, фото. Наша задача была выбрать того, кто получит лечение. По условиям, второй пациент, не получивший лечение, умирает. Если решение не принято за отведенное время, умирают оба. Первые решения давались тяжело, в непростых раздумьях я даже пару раз терял обоих пациентов. Потом дело пошло быстрее, выбор превратился в игру, было интересно, между кем и кем придется выбирать, а комбинации были самые разнообразные. После 20 выборов стало скучно и решение принималось очень быстро с экономией времени, даваемого на размышления. Интереснее стало, когда, после окончания триажа, показали статистику: лично мою, общую по нашей группе и общую за все время проведения экспериментов. Результаты были интуитивно ожидаемыми: бОльший шанс выжить был у детей, чем у стариков; у женщин, чем у мужчин; у работников интеллектуального труда, чем у работяг; у здоровых, пострадавших от несчастного случая, чем у хронических больных; у «белых», чем у «цветных»; у «стрейтов», чем у «геев»; у семейных, чем у одиночек; у твоих знакомых, чем у незнакомцев. Да, в наше время принято считать, что человеческая жизнь бесценна в абсолютном значении, но относительная ценность человеческой жизни ощущалась во все времена.
«Выбор водителя» на первый взгляд, похожее упражнение, но к ответу на вопрос: «кем жертвовать», добавляется сам водитель. Выбор: попробовать остановиться на скользкой дороге перед пешеходным переходом или врезаться в бетонный столб, становится очень личным. Первые несколько выборов делались перед компьютером, а потом желающим было предложено пройти в комнату игровых автоматов с виртуальной реальностью и попробовать решать такие же задачи в реальном времени.
Я всегда обожал гоночные симуляторы, а водить машину перестал именно потому, что езда по городским пробкам очень мало их напоминает. Оказавшись внутри симулятора я быстро потерял желание гонять и лихачить: имитация аварий была сделана очень убедительно: «машину» крутило и трясло, в лицо летели осколки стекла, капот заливало кровью, а скрежет металла, крики и шум падающих тел были пугающе реалистичными. Я все чаще обнаруживал свою машину в канаве или в бетонной стене, пару раз падал с моста в реку, один раз выехал на встречную, и там меня нашел грузовик. Умер я примерно столько же раз, сколько убил сам. Каждый раз я был уверен, что успею свернуть или затормозить, но дорожные ситуации были срежиссированы так виртуозно, что на размышления о конкретном поведении давались доли секунды: опасность подстерегала там, где ты ее не ожидал или не видел. Вылезая из тренажера я еще раз пообещал себе всегда пристегиваться на заднем сидении и переходить дорогу только на хорошо освещенном пешеходном переходе, только на зеленый и только летом.
Физиогномическая тренировка тоже сперва показалась простой, но потом стала слишком быстрой и изматывающей, хотя и не такой депрессивной, как «выбор водителя». Каждому из нас показали около сотни фотографий людей; надо было как можно быстрее определить эмоции и чувства человека на фото. К концу упражнения кружилась голова и хотелось посидеть одному в темноте и тишине.
Уровень 62
Кстати о тишине. В рамках развития эмоционального интеллекта мне предложили опробовать новейшую камеру сенсорной депривации от партнеров Петра. Скидки и бонусные баллы опыта, какой Петрович сможет перед таким устоять? Я не очень понимал, чего ждать от камеры, но, на всякий случай, на все согласился.
Студия «Наедине с собой» находилась в подвале бизнес-центра и в ней было очень тихо: на полу лежал мягкий ковролин, стены были обиты чем-то звукопоглощающим, двери плотно и бесшумно закрывались. Вежливая и очень тихая менеджер отсканировала QR-код приглашения с экрана телефона и проводила по длинному коридору до двери моей комнаты. Внутри царил полумрак и очень тихо играла расслабляющая музыка. Девушка показала, куда можно сложить вещи, объяснила, как забираться в капсулу депривации и где находится тревожная кнопка. Спросила, есть ли у меня вопросы. Вопросов у меня не было пока я ехал сюда, мне был продемонстрирован обучающий ролик, описывающий все этапы погружения и возвращения. Передо мной были 15 минут полного уединения без пяти чувств, в абсолютной темноте и тишине.
Капсула напоминала летающую тарелку с открытым люком. Метра три в диаметре, она словно парила над полом, занимая почти всю площадь комнаты. Кроме капсулы в комнате были душевая кабина, вешалка, скамейка и зеркало. На стене рядом с зеркалом висел фен, на вешалке полотенца и халат. К двери капсулы вела лестница с мягкими ступеньками. Нижнюю половину капсулы наполняла очень теплая вода (реклама обещала 36.6 градусов), в потолке горели созвездия синих светодиодов, едва освещающие жидкие внутренности летающей тарелки. Я разделся и принял душ. Кажется впервые я пользовался гелем для душа и шампунем без запаха. Потом, не вытираясь после душа, я осторожно забрался в капсулу. В капсуле играла та же музыка. Я улегся в воду и отплыл от бортика. Следующие три минуты музыка и свет будут постепенно затухать, пока я не останусь в абсолютной темноте и тишине. Свет можно включить, издав любой громкий звук или коснувшись бортика. За мной наблюдают через инфракрасные камеры, и в случае, если я захлебнусь, спасатель будет рядом со мной через 20 секунд. Пульс измеряется дистанционными лазерными датчиками. Если у меня начнется паническая атака, врач будет рядом со мной через 20 секунд. Приятного путешествия!
Я просто лежал, раскинув руки и ноги, и пытался заметить, как плавно гаснут светодиоды, стараясь не двигаться и очень медленно и тихо дыша. Через какое-то время я оказался в полной темноте и тишине. Открыты у меня глаза или закрыты, понять было невозможно. В уши затекла теплая вода, но и без воды слушать было нечего. Напрягая все чувства я слышал только свое дыхание и пульс в ушах. Сперва мне еще казалось, что я чувствую воду под руками, потом легкое покалывание в кончиках пальцев, потом мне показалось, что мое тело огромное, несколько километров в длину, и если включат свет, я не увижу, как далеко оно простирается. Перед глазами расплывались чернильные кляксы. Потом пропало чувство времени. Я не мог сказать, лежу ли я минуту или час, измерять время было нечем. Я просто дышал, все остальные ощущения, кроме того, как воздух входит и выходит из носа, постепенно растворились.
Какое-то время это было приятно. Можно было представить себе, что тела нет, что ты просто сознание, висящее в пустоте космоса задолго до большого взрыва, и нет ни времени, ни материи, ни гравитации.
Потом это ощущение пустоты стало пугать. Легкость пропала, стало страшно, что тело, растворившееся в теплой воде, никогда не вернется. Я с трудом подавил соблазн пошевелиться или закричать, чтобы включился свет, лишь позволил себе вздохнуть чуть глубже, что ненадолго вернуло ощущение тела волна пробежала по грудной клетке, возвращая ощущение реальности. На то, чтобы снова «раствориться» в пустоте ушло еще какое-то время.