«Политика» Аристотеля
Аристотель считал, что полис представлял собой идеальное сообщество для управления ведь само слово «политика» буквально означает «дела, относящиеся к полису». Лучшими способами управления городом-государством были просвещенная монархия или аристократия, но они, как правило, вырождались в тиранию и олигархию. По этой причине он предпочел более ограниченную форму демократии, предложенную Клисфеном и Периклом. Его полития соединяла в себе прямое участие граждан (в том числе женщин) и выборы на должности, требовавшие определенного опыта и навыков (например, в военных или финансовых вопросах). Все это основывалось на четырех принципах, защищавших систему от нападок популистских демагогов.
УМЕРЕННОСТЬ предписанная Солоном нелюбовь к крайностям, особенно к роскоши и излишествам. Точно так, как предписывал Дельфийский оракул: «Ничего сверх меры».
СИЛЬНЫЙ СРЕДНИЙ КЛАСС выполняет роль «мостика» между тиранией бедноты (в которую рисковала превратиться демократия) и тиранией богатых (а это главная ловушка, куда попадает олигархия). Сам Аристотель писал: «Главное неоднократно упоминавшееся правило следует наблюдать за тем, чтобы часть населения, которая желает сохранения существующего строя, была сильнее той, которая этого не желает»[23].
ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА стойкая к изменениям политической погоды. Снова процитируем Аристотеля: «Человек, нашедший свое завершение, совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, наихудший из всех». Законы должны легко приспосабливаться к изменяющимся условиям, но создаются они для того, чтобы поддерживать политическое устройство государства, а его следует менять лишь изредка.
ВОСПИТАНИЕ (пайдейя) для достижения добродетели, доблести (арете) нужно, чтобы граждане умели участвовать в управлении полисом и делали это на началах законопослушности (эвномии).
«Одним из условий свободы» Аристотелю представлялось участие в управлении («по очереди быть управляемым и править»), а залогом успешного участия в управлении было воспитание. Насколько демократия была хороша, зависело от нравственного состояния граждан. Человек «по природе своей существо политическое», а люди в целом, если они хорошо образованы и воспитаны, были столь же хороши, а то и лучше, чем любая элита, заявлявшая, что правит в их интересах.
Филипп II Македонский
Пока в Афинах бурлила интеллектуальная энергия, мир за пределами этого полиса истекал кровью после войны, растянувшейся на несколько десятилетий. Бесчинствовали разбойничьи шайки, с полей не убирали урожай. Даже в самих Афинах перестали работать суды в казне не хватало денег, чтобы платить выборным судьям.
Это сражение внесло еще большую путаницу и замешательство в дела Греции, чем было прежде[24].
Ксенофонт о состоянии Греции после битвы при Мантинее (362 до н. э.), Греческая история. VII, 5, 27Чтобы восстановить порядок, грекам нужен был сильный лидер. Филипп II (382336 до н. э.), царь Македонии с 359 г. до н. э., уже сделал свое северное царство богатым и растущим, а армию крепкой. Во многих отношениях он был как будто «одним из них»: столицу его страны, Пеллу, основали как греческий город, говорил он на разновидности греческого языка, а свой род вел от аргосской династии Аргеадов.
В 346 г. до н. э. пожилой афинский философ Исократ обратился с посланием к Филиппу. За тридцать пять лет до того он призывал афинян возглавить всегреческий поход на Персию. Теперь, в куда более непростые времена, философ обращался к македонским воинам. Без их вмешательства все грозило закончиться анархией.
Если Ясон только с помощью слова сумел так возвеличиться, какова же будет твоя слава, если ты осуществишь это на деле и главным образом попытаешься полностью сокрушить это царство или по крайней мере захватить как можно больше земли основать города на этой территории и поселить там тех, кто скитается теперь за неимением необходимых средств к жизни и вредит всем встречным. И если мы не остановим роста их численности их незаметно для нас станет так много, что они будут нисколько не менее опасны для эллинов, чем для варваров[25].
Исократ. ФилиппА вот прочих греков очень пугали притязания Филиппа на абсолютное правление. В 340 г. до н. э. великий государственный деятель Демосфен убедил городское собрание разорвать с ним договор. По этой причине, когда в 338 г. до н. э. произошла битва при Херонее, войско Афин и других городов-государств (кроме Спарты) было разбито в пух и прах фалангами армии Филиппа.
Побежденных Филипп объединил в Коринфский союз и назначил себя гегемоном для осуществления военного руководства союзными войсками в задуманной им общегреческой войне против Персидской империи. Вскоре после этого его убили.
Конец демократии
Истинная демократия закончилась в Греции в 338 г. до н. э. Она просуществовала довольно долго: больше двух веков. Афины за это время пережили войну, поражение, чуму, переворот и даже разрушение персами, но лишь однажды склонились перед тиранией, да и то ненадолго. Демократия вознесла полис к вершинам богатства и влияния. До самого конца, пока тирания властно не постучала в ворота, Афины изо всех сил боролись за восстановление демократии. О сегодняшнем положении дел такого не скажешь.
Вместе с демократией ушел в небытие и определенный способ мышления. Аристотель одним из последних греческих философов ставил хорошую жизнь в зависимость от политического контекста, в котором она проходила. Новым поколением стали философы наподобие киника Диогена, который спал в бочке и желал не реформировать полис, а держаться подальше от государственных дел. Для таких, как он, главным было достижение независимости от общественных и политических вопросов, то есть внутренней свободы личности. Как мы увидим далее, через несколько веков эти принципы плавно перейдут в новую религию христианство.
Александр Македонский
Слава Александра сияла несколько веков, а сам он стал чуть ли не мифологическим героем. Он был великолепным лидером, которого любили люди, а чуть ли не каждое его сражение до сих пор изучают в военных академиях Сандхерста и Вест-Пойнта. Он обладал острым умом, отличался любознательностью и готовностью учиться у тех, кого завоевывал. От Египта до Афганистана он основал множество городов; с его наследием связан великолепный период под названием «эллинизм».
Кем он был, дерзким первопроходцем или жестоким завоевателем? Пожалуй, и тем и другим. Проживи он дольше, со временем его репутацию наверняка погубили бы мания величия и паранойя, а может, и приступы хмельного бешенства (в таком состоянии он убил лучшего друга, Клита, который когда-то в сражении спас ему жизнь).
Он просчитался лишь в том, что не назначил наследника. Говорят, когда уже на смертном одре его спросили, кому достанется трон, он прошептал: «Достойнейшему» (не четкое указание, учитывая, что тогда вокруг него собрались одни альфа-самцы). Результатом стали более чем полвека военных действий.
А был ли греком Александр Македонский?
Две европейские страны претендуют на то, что Александр Македонский принадлежит им, поэтому такой вопрос не лишен смысла. Что же значило быть греком в то время, когда само понятие «нация» еще не изобрели? По Геродоту, все определяли язык, религия, кровь и образ жизни. Александр родился в Македонии, но говорил по-гречески, почитал греческих богов, а семья его матери, Олимпиады, происходила из греческой области Эпир.
Но можно ли было сказать о человеке, утверждавшем, будто он сын Зевса-Аммона (некоего гибрида греческого и египетского божеств), что он вел истинно греческий образ жизни? Его образ жизни, прежде всего, ставил во главу угла граждан полиса, а вовсе не их богов.
Не совсем ясно, какой уровень демократии Александр Македонский допускал в пределах своей обширной державы, раскинувшейся от Пеллы на западе до Пенджаба на востоке. Все одиннадцать лет, пока она расширялась, он, говорят, спал с созданной его наставником Аристотелем рукописью сочинений Гомера под подушкой. Кто же был для него источником вдохновения Аристотель или Гомер? Что ему было ближе неистовый героизм Ахиллеса или настойчивое стремление Одиссея к честной и простой жизни? Что было убедительнее полития Аристотеля или его же просвещенная монархия, которую тот считал идеалом (пусть и вряд ли осуществимым)?
Точно мы уже никогда не узнаем, что думал Александр о демократии и какие у него были долгосрочные планы насчет своей державы. Несомненно одно: он желал не только подчинить весь мир, но и научить его быть греческим.