Наручные часы подсказывают мне, что время приближается к полуночи. Значит, если сегодня я добьюсь успеха, ближайший сон будет не скоро. Но в начале нужно проверить дом. На этой улице даже освещение не работает для меня это идеально. Чтобы знать наверняка, мне придется покинуть автомобиль и осмотреть дом. В этот момент я чувствую трепет. Будто я хищник, который загнал в угол падальщика. И я не буду пожирать плоть своей жертвы, я охочусь только ради удовольствия.
Вы любите дельфинов?
Скорее всего да. Вам нравится, как они прыгают в кольцо и держат мяч на носу.
На самом же деле, они убийцы. Хищники. Среди них можно встретить настоящих подонков.
Все, как у людей.
Есть определенный род дельфинов Афалины, они могут иногда убивать и мучать морских свиней просто ради развлечения. Они не едят их и не пытаются прогнать со своей территории, а просто избивают до полусмерти и не дают дышать, пока те не умрут. Также некоторые дельфины-самцы насилуют как самок, так и коллег-самцов, не говоря уже о других видах.
Вы все еще любите дельфинов?
А некоторые обезьяны также способны на асоциальное и откровенно безумное поведение, схожее с подобным у людей.
Дельфины-насильники и шимпанзе с психологическим расстройством.
Я уже смотрю на дверь гаража с облупленной белой краской. Даже естественного освещения луны достаточно, чтобы увидеть обшарпанные стены здания. Я надеваю черные кожаные перчатки, а на голове уже темный капюшон. Мне не нужно, чтобы меня узнали, и не нужно оставлять свои отпечатки на месте преступления. Этот дом будут проверять вдоль и поперек.
Я научился вскрывать дверь отмычками еще в детстве, сбегая из детских домов. Бесспорно, это один из полезнейших навыков. Тихо. Без лишнего шума. Без ключей.
Замок тихо щёлкает, но, если надавить на замочную скважину в момент открытия, щелчок почти не слышен. Дверь открывается без скрипа, за что я благодарен сейчас. Лишний шум мог бы привлечь ненужное внимание. Дальше я переступаю порог гаража и прикрываю за собой дверь не до конца, чтобы был путь к отступлению. Приходится включить фонарик.
И вот она. Машина не из рапорта полиции. Очевидцы ошиблись с маркой авто, и уже не первый год ищут не ту машину. Цвет указан верно, хоть тут они не прокололись. А если я вижу эту машину, значит в доме находится тот, кого полиция ищет, обыскивая каждый уголок Майами. И сейчас я познакомлюсь с ним лично. Если он еще тут, значит дети, которых он похитил недалеко от средней школы, еще живы. И я не знаю, радоваться за них сейчас или нет. Это воспоминание будет жить с ними, они будут просыпаться с мыслями об этой неделе. Засыпать с включенным светом. Сорок семь процентов детей не справляются и не могут жить дальше. И сейчас я не могу радоваться за них. Их ждет слишком длинный путь реабилитации. И возможно, через тридцать лет они будут ездить на бежевом авто и снимать дешевый дом с подвалом. Чтобы наслаждаться властью, которой их лишили сейчас.
Водительские права на имя Джозефа Эдварда Дункана*. Родился двадцать пятого февраля одна тысяча девятьсот восемьдесят третьего года в городе Такома, штат Вашингтон.
Ну, здравствуй.
Сегодня нас ждет увлекательное путешествие в месть. Сегодня я впервые дам людям выбор в совершении наказания.
Ведь у каждого есть выбор?
Примечание к части
*Джозеф Эдвард Данкан III (англ. Joseph Edward Duncan III; 25 февраля 1963 28 марта 2021) американский серийный убийца и педофил, осуждённый за убийство целой семьи Грёне (Groene). Был признан одним из самых жестоких серийных убийц в истории Айдахо.
Гнев
Сегодня я покажу людям их истинное лицо. Я покажу, что они не готовы к прощению и смирению. Сегодня я покажу им, что в душе каждого человека живет жажда мести. Сегодня я раскрою реакцию, которая выражается в недовольстве каким-либо действием или негодованием, возникающим у человека в результате действий «нашего» педофила. Праведного гнева с последующим стремлением устранить этот объект.
Но может ли быть гнев праведным? Иудеи считают, что если гнев возбужден чувством справедливости при виде совершающегося преступного действия, то он похвален, и это есть поступок праведных. Вы верите иудеям?
Сегодня будет жарко.
Времени осталось все меньше до рассвета, а именно до пятнадцати минут седьмого. Мне нужно провести все манипуляции, задержусь хоть на минуту буду пойман с поличным. В моей голове уже давно сформировался план возмездия, я спланировал место, время и единственное, чего мне не хватало это действующего лица. И сейчас появится звезда сегодняшнего зажигательного представления. В первый раз я решил изменить своим правилам, в первый раз я буду организовывать казнь.
Мне приходится выключить фонарик, он может привлечь лишнее внимание, я всерьез задумываюсь о приборе ночного видения для таких случаев. Аккуратно переступаю, стараясь не издать ни звука. Мне не нужно, чтобы господин Дункан* узнал, что сегодня у него нежданные гости. В правой руке зажат шприц с транквилизатором, я немного увеличил дозу, не зная точной массы, но при среднем телосложении объект будет в отключке три часа. Этого времени мне хватит, чтобы довести объект до нужного места и состояния. Затхлый воздух ударяет в нос.
Омерзительно.
В доме пахнет экскрементами, плесенью и спермой. Это не тот запах, который я люблю, тут нет запаха страха, тут нет запаха удовольствия. Тут лишь смрад. Вдыхая его в свои легкие, я в очередной раз удостоверился, что принял верное решение о возмездии. Небольшой дом с кухней-гостиной, в комнате темно, нет и намека на освещение. И сейчас меня ждет два развития: педофил занимается своим любимым делом или спит. Я, конечно, надеюсь на сон, не хотелось бы появляться в подвале и показывать свое лицо детям, это не входило в мои планы. Никто не должен меня видеть. Около лестницы на второй этаж неприметная дверь с двумя навесными замками. Процент того, что я нашел верный дом, стремительно приближается к ста. Обычно люди не вешают по два замка на подвал, если им не нужно никого удерживать. В доме полнейшая тишина, и раз замки на месте, значит господин Дункан точно отдыхает.
Быстро поднявшись на второй этаж и выбрав из двух дверей нужную, я чувствую, как волнительный трепет пробирается под кожу, я чувствую адреналин, который начинает обжигать мои вены, даже смрад, стоящий в доме, не может помешать мне наслаждаться охотой сейчас. Я уже представляю, как буду плавно и медленно отрезать веки тонким скальпелем. Я буду видеть страх в глазах, которые скоро сгорят в праведном огне.
Опьяняющее чувство.
Но приходится немного отложить эмоции, сейчас мне нужно переступить порог спальни, обнаружить мужчину и вогнать острую иглу под тонкую кожу на шее.
Дверь открывается беззвучно, несомненно, это удача, в таких домах, как правило, скрипит каждая петля. Легкий свет от луны освещает маленькую спальню. Небольшая кровать, а в центре не прикрытый одеялом на животе лежит мужчина. Из одежды на нем лишь белье и носки. Мне заранее неприятно к нему прикасаться, будто я буду трогать падаль. Но ведь так и есть? Его нельзя назвать человеком. Даже животные более гуманны к детям, чем он. У животных не встречается такого отклонения, у них нет возраста сексуального согласия и законов, по которым можно было бы отнести кого-либо к педофилам, совратителям и насильникам, соответственно, и педофилии как таковой не существует. До полового созревания детёныша трогать его никто не будет. Получается, животные адекватнее некоторых людей?
Я обхожу кровать и смотрю на него: черные усы виднеются из-под подушки, на голове темные кучерявые волосы. Белье, надетое на нем, возможно когда-то было белым, но точно не сейчас. В комнате пахнет дешевыми сигаретами и потом. Весь дом просто пропитан гадкими ароматами. Мужчина спит, и выглядит он совершенно невинно: густые усы подрагивают, будто ему снится хороший сон, и сам он улыбается.