— Оттуда.
Он проследил за моим пальцем.
— От Фрица? Да он вообще спит на дежурстве!
— Господь никогда не спит, — ответил я строго, — что бы ни говорили о нем недоброжелатели.
Он охнул.
— Ваше высочество! Вы уже говорите напрямую с Богом?
Я огрызнулся:
— Я всегда с ним говорил! Я паладин, забыли, барон?
— Простите, ваше высочество, — ответил он смиренно. — Думаю, не один я это уже забыл.
Я сказал свирепо:
— Ничего, я напомню! Так отпаладиню, долго вспоминать будете.
Глава 11
Я зашел в служебный зал, даже залюбовался: церемониймейстер не суетится и не бегает в панике, перед ним в почтительно строгих позах
гофмейстер и гофмейстерина, а он нечто внушает им важно и значительно. Во дворце постоянно что-то да меняется, надо все учитывать и
реагировать, дабы не уронить достоинство их сюзерена, а с ним и королевства.
Все трое склонились в поклоне, строгие и одинаковые. Я движением пальцев поманил церемониймейстера и отошел с ним в сторону. Он
двигался рядом предельно синхронный, учтивый, прямой, внимательный, ни словом ни жестом не выказывая никаких чувств, кроме предельной
почтительности благородного человека к еще более благородному.
Отойдя подальше, чтобы не слышал даже барон Альбрехт, я спросил тихо:
— Когда появляется та… ну, как ее, что открывает проход в Зал Древних Королей?
Он спросил с тем же неподвижным лицом:
— Великая Жрица?
— Да-да, — сказал я нетерпеливо, — Жрица, у которой передние конечности какие-то красные, будто в коросте.
— В огне? — переспросил он. — В неистовом жарком пламени? Это верховная Жрица Хранилища, ваше высочество.
Я буркнул:
— Странно, как ее инквизиция просмотрела.
— У нее нет храма, — пояснил он. — А появляется она из ниоткуда всего один раз в году.
— Мне с ней надо кое-что перетереть, — сказал я в нетерпении. — А на самом деле ее храм где?
Он даже отшатнулся.
— Ваше высочество!
— А что не так? — спросил я сварливо. — Я сюзерен, я должен знать. Знание — сила и власть.
— Никто не знает, — повторил он так, словно гордился, что никто, даже он не знает. — Я же говорю, появляется по своей воле раз в год
всегда в одно и то же время.
— Из ниоткуда? — спросил я. — Так не бывает.
— Может, — ответил он, — и откуда-то. Но мы этого не видим.
Я сказал веско:
— Если всегда в одно и то же время, то появляется не по своей воле, а по кем-то из мужчин заданному распорядку. Разве жрица не женщина?
А еще не родилось такой, чтобы не опаздывала, не забывала, не перепутывала.
— Она не забывает, ваше высочество.
— Ничего, — сказал я твердо, — наведем порядок. Будет забывать и будет опаздывать, как и положено. Нечего вносить беспорядки в мир! А
так вообще-то оставим только жриц совсем другой профессии.