Началось с
полуночи. Весь дворец качало, как камыш на ветру! Что удивительно, ничто не рухнуло, даже ни одна свеча не погасла и не сдвинулась с места!
Но через главное здание как будто стадо гигантских улиток размером с коров проползло!.. И рыбой пахнет, чувствуете?
Я оглядывался, пятна слизи не просто пятна, а широкие такие отвратительные лепешки. Эйц не прав, это не только следы от улиток, а
больше похоже, что ползли эти твари по потолку, а вниз срывались жирные капли этой мерзко пахнущей слизи.
— И это все я наблевал? — переспросил я.
— Вы, ваше высочество!
— Думаете, поверят?
Он кивнул.
— Конечно. С охотой. Вы же знаете повадки простого человека! Это доброго слова от них не дождешься, а о таком сразу разнесут по всему
королевству.
Я вздохнул.
— Что за народ…
Он сказал ободряюще:
— Зато популярность и народная любовь к вам будет еще выше и глыбже. Всяк увидит, что вы такой же, как и они. Король и народ — едины!
— Я не король, — ответил я автоматически.
Через раскрытые двери видно, как в соседнем зале слуги усердно собирают швабрами и совками потеки слизи с пола, спешно отмывают стены.
— А в остальных корпусах?
— Там все нормально, — сообщил он. — О том, что творится здесь, не знают. Я поставил стражу в дверях главного корпуса. Временно. Никто
не входит и выходит. Пущен слух, что ищут украденную драгоценность.
— А сколько времени сейчас? — спросил я.
Он напрягся, глаза стали как два острия копий.
— Время к обеду, ваше высочество!
— Как же я ухитрился так крепко заснуть, — пробормотал я.
В зал вбежал барон Альбрехт, бледный и сосредоточенный, издали обменялся понимающим взглядом с Эйцем, тот кивнул и сказал быстро:
— С вашего позволения передаю вас в руки сэра Альбрехта.
Альбрехт подошел быстро, собранный и явно удерживающий взвинченность под строгим контролем.
— Как вы, ваше высочество?
— Терпимо, — буркнул я. — Как здесь?
— У всех трещат головы, — доложил он, — но думают, что это последствия пира. Кое-кто обблевался. Кое-где поднялась было тревога, когда
обнаружили трупы каких-то странных людей, а также явно опасных зверей, но Эйц быстро погасил панику.
Я буркнул:
— Знаю-знаю, как он погасил.
— В интересах дела, — пояснил он с неподвижным лицом. — Этой отвратительной слизью больше всего залило лестницу. Первый, кто спросонья
ступил на нее, катился до самого низа.
— Так-так…
Он спросил тихо:
— А вы хоть знаете, что творится?
Я буркнул:
— Знаю.
Он вздохнул, воздел очи горе.
— Так и знал, что барон Эйц попал в точку. Ну что за странные развлечения?.. А что людям сказать? Как объяснить?
Я отмахнулся.
— Скажите, сэр Растер после пира выходил проветриться.
— А лестницу обблевал?
— Почему нет? — возразил я.