Сергей Дергунов
Властелин 2
Книга 2. Отречемся от старого мира
Глава 1. Просвещенные
В комнате, которую освещал лишь свет от тлеющих в камине углей да свеча на столе, за столом сидели трое. Один из них человек, выглядящий лет на сорок, горбоносый, с большими светлыми глазами и выдающимся вперед подбородком с ямочкой зачитывал список имен, шевеля пухлыми губами. Сидящий напротив него молодой человек, водил гусиным пером по листку бумаги. Третий внимательно слушал.
Все трое одновременно вздрогнули, когда раздался громкий и настойчивый стук в дверь.
Иди открой, Катон, приказал Горбоносый молодому человеку.
Почему я, Спартак? Я же пишу! возмутился «писарь».
Тот, кого назвали Спартак, молча уперся взглядом в сидящего напротив, и молодой человек, отложив перо, направился к двери. Не успел он отодвинуть щеколду, как двери распахнулись, и в комнату ворвался крупный мужчина. Он, размахивая свернутой газетой, заговорил:
Так ты говоришь, Адам, что волю «неведомых высших» получаешь от Сен-Жермена? звуки его голоса кому угодно могли показаться зловещими, но не Горбоносому:
Опять нарушаешь, Филон. Сколько раз нужно повторять, чтобы ты прекратил, наконец, обращаться по именам? Мы зачем взяли себе псевдонимы? спокойно произнес он, глядя прямо перед собой.
Ты не ответил на вопрос!
Сядь, Филон, и успокойся. С чего, вдруг, ты этим заинтересовался?
Ты не увиливай, Адам
Не Адам, а Спартак!
Будь по-твоему, Спартак, уже спокойным голосом заговорил Филон, усаживаясь на единственный свободный стул, я жду ответа. Думаю, мы все ждем ответа.
Ты не услышишь в моем ответе ничего нового: да, волю «неведомых высших» мне передает граф Сен-Жермен.
Тогда что ты скажешь на это, Спартак? Филон постарался сосредоточить всю иронию на слове «Спартак» и развернул на столе принесенную с собой газету.
Что здесь?
Вот, почитай, Филон ткнул пальцем в заметку, которая гласила: «27 февраля 1784 года в замке Готторп умер граф Сен-Жермен. Его тело захоронено неподалеку у старой часовни».
Где ты взял эту газету?
Какая разница, где я ее взял?! вновь начал заводиться Филон, допустим, мне ее подбросили, что это меняет? Сен-Жермен умер больше полгода назад, а ты все это время являл нам волю «неведомых высших». Что ты на это скажешь?
Скажу, что какая разница, кто доводит до меня волю «неведомых высших»? Главное, что она до нас доходит.
Ты нам лжешь!!! почти выкрикнул Филон.
О чем спор, господа? раздался мягкий голос в сумраке комнаты.
Все четверо резко обернулись на этот голос, а молодой человек, которого назвали Катоном, даже вскочил со стула, чуть его не опрокинув. У двери стоял невысокого роста человек, закутанный в черный плащ. Он прошел к столу, уселся на освободившийся стул со словами, обращенными к молодому человеку: «Вы позволите, Ксавьер?». Эта реплика вызвала еще больший шок присутствующих. Откуда незнакомец знает их имена?
Кто вы? первым пришел в себя Филон.
Это граф Сен-Жермен, ответил за гостя Спартак.
Да, это я. Рад, что вы меня узнали, Адам. Хочу вас похвалить: вы неплохо справлялись.
Но как же ? Филон указал пальцем на газету.
У меня нет времени рассказывать. Если вам интересно, расспросите вашего друга Адама. А сейчас я сам явлю вам волю «неведомых высших», Сен-Жермен сделал паузу и обвел всех взглядом, вы должны созвать новый масонский конвент, теперь в Париже. На него вы соберете только тех, кто примкнул к вам на прошлом конвенте в Вильгельмсбаде и кого вы успели переманить после него. Срок вам даю до апреля следующего года. У кого есть вопросы?
Нависла тишина. Никто из присутствующих не решился ее нарушить, хотя вопросы были у всех четверых.
Тогда берите по листку бумаги и пишите клятву, продолжил свою речь Сен-Жермен.
Что писать? заговорил молчавший до сих пор участник встречи.
Пишите: «я, Йохан Боде, клянусь во веки веков ни одним словом не упоминать о встрече, состоявшейся 31 октября 1784 года в доме Адама Вейсгаупта». В конце поставьте свою подпись. Все пишите от своего настоящего имени.
Сен-Жермен встал из-за стола, уступив место самому молодому из присутствующих, Ксавьеру фон Цваку. Пока «просвещенные» старательно выводили текст клятвы, граф сделал шаг от стола и внимательно за ними наблюдал. Среди панического калейдоскопа мыслей, исходивших от членов ареопага ордена иллюминатов, он уловил одну, совершенно четкую: «только через него я смогу возвыситься». И эта мысль созрела в голове Йохана Боде. Сен-Жермен отметил для себя эту особенность его характера: редко кому удается сохранять хладнокровие в подобной ситуации.
Граф поочередно собрал передаваемые ему листки, обращая внимание на подписи: Адам Вейсгаупт, Ксавьер фон Цвак, Йохан Боде, барон Адольф фон Книгге.
Ну, что ж, до встречи в Париже, господа, Сен-Жермен скатал листки в трубку и покинул дом.
Иллюминаты долго сидели в полном молчании, пока его не нарушил хозяин дома:
Ты закрыл двери за бароном на засов, Ксавьер?
Ты же сам говорил: не упоминать имен, Спартак.
К черту! Закрыл?!
Закрыл, кажется
Послушай, Адам, какая разница: закрыл, не закрыл? Лучше расскажи, что здесь происходит. Ты ведь не ожидал его увидеть?
Не сейчас. Давайте на сегодня закончим. Я устал.
Все поднялись со своих мест и двинулись к двери. Вейсгаупт встал их проводить и приблизившись к барону фон Книгге шепнул: «возвращайся».
Адольф вернулся через четверть часа, вошел в незапертую дверь, уселся на стул и молча уставился на хозяина дома.
Что ты так смотришь, Адольф? заговорил Вейсгаупт, да, я вас обманывал. Вернее, я думал, что обманываю. Но я думал, что обманываю с благой целью. А теперь получается, что я на самом деле выполнял волю «неведомых высших»
Погоди, Адам, я ничего не понял. Давай все по-порядку. Ты встречался раньше с Сен-Жерменом?
Один раз, семь лет назад. Я просил его освятить наш орден и направить на путь истинный. Но он отказал. Сказал, что у него нет времени. Тогда я первый раз соврал ареопагу. Тебя тогда еще не было. Я сказал, что получил задание привлекать в орден знатных особ и влиятельных членов общества. У нас мало, что получалось. Единственная наша удача это ты. Зато, когда ты пришел, от представителей знати не стало отбоя.
Это я знаю. Дальше.
Потом мне пришла в голову мысль, что нам нужно расширяться за счет масонов
Получается, ты сам все это придумывал?!
Нет же, Адольф! Это я тебе и пытаюсь объяснить. Не я сам придумывал, а он посылал мне мысли. Ты же слышал: он сказал, что я неплохо справлялся.
Бред! Как это может быть?
Никакой не бред, если понять, кто он такой.
Ну, и кто он, по-твоему?
Сначала я думал, что он посланник Люцифера, а теперь уверен: он сам Люцифер!
Бред, бред, бред. Мы, что, служим Дьяволу?
Не дьяволу, а Люциферу.
Да какая разница?! И с чего ты решил, что это так?
Сам посуди: он прошел сквозь закрытые двери, он первый раз нас видел, а всех знает по именам, он может мысленно давать задания и, наконец, он может обращать время вспять.
Если подумать, то все это можно объяснить логически. Я только не понял про «время вспять».
Семь лет назад, при нашей первой встрече, он выглядел лет на шестьдесят, семьдесят, а сегодня ты сам видел: не больше сорока пяти.
Может ты виделся с другим человеком?
А как тогда он все узнал о нашей встрече?
Барон задумался. Не нравилось ему все это. Сам он, ревностный католик, стал иллюминатом исключительно ради просвещения народа. Открыть людям истину вот в чем видел он свою задачу. А в чем истина? Да в Слове Божьем! Только так и не иначе. А теперь, выходит, он служит Дьяволу, если Адам прав. Еще хуже, если его друг неправ. Тогда Адам сумасшедший, который радуется, что служит Дьяволу. А он, барон Адольф фон Книгге, служит сумасшедшему.
Вот что, Адам. Я не намерен служить никакому Люциферу. Я ухожу.